Две женщины встретились. Одна в льняном белом сарафане, на ногах остроносые босоножки с закрытым задником, на шее нитка жемчуга, в ушах жемчужные сережки.
Вторая в джинсовой юбке и в выцветшей футболке.
На улице жара, и женщины остановились в тени высокого дерева.
Та, что в джинсовой юбке, внимательно посмотрела на собеседницу и спросила глухим голосом: «Всё цветешь»?
Вторая сказала, что дома засиделась и с трудом заставила себя выйти на прогулку.
И стала рассказывать, что помешалась на квартире: «Полтора года назад сделала ремонт в ванной. Была розовая плитка. Но она так надоела, что вызывала раздражение. И я поменяла на голубую».
На этом не остановилась: «Значит, и на кухне надо сменить обои и фартук. Если за ванную пришлось заплатить, то на кухне сама. Долго обои выбирала, нашла чудесные. С фартуком - да, помогли».
За кухней последовала комната, которую тоже оформила в голубых тонах: «Знаешь, как заново родилась. Так приятно».
Женщина в выцветшей футболке устало сказала, что ей не до ремонта: каждый день приводят троих внуков, вечером голова раскалывается.
И подумала: «С жиру бесится, развлечение в ремонте находит».
Дама в белом сарафане пропустила мимо ушей сообщение про внуков: «Не исключаю, что через год снова затею ремонт. Перемен хочется. Выберу другой цвет плитки и даже куплю другую сантехнику, чтобы гармония была. Цветовое единство».
Знакомая протянула: «Красиво жить не запретишь. Откуда деньги, Лида»?
Лида улыбнулась: «Забыла, наверное, что я одна? Работала секретарем у крупного руководителя. Пенсия шикарная. Да и накопила за годы работы. Сейчас ни в чем себе не отказываю».
Знакомая облизнула губы. Она до пенсии работала участковым терапевтом. Работа нервная, много приходилось ходить. Даже ноги заболели.
Лида продолжала: «Следующим летом хочу отправиться в Комарово недельки на две. И зачем люди рвутся на Черное море? На мой взгляд, Балтика лучше. И природа наша, родная. Избушку на клюшку – и полечу».
Поинтересовалась: «А ты куда собираешься»?
Терапевт на пенсии нервно дернула плечом: «Спросила у мертвого здоровья. С печки на полати. Ребята работают, с детьми некому сидеть. Может, свозят нас на природу подышать. Не думаю об этом, чтобы не расстраиваться».
Лида поправила жемчужную нитку: «Понять не могу. Сами родили, пусть сами со своими детьми и возятся. Ты на пенсии, отдыхать надо, по миру ездить. Я бы на твоем месте не позволила на шею садиться».
И эта фраза больно кольнула в сердце. Лицо покраснело: «Что ты в этом понимаешь»?
Далее, не выбирая выражений: «Всю жизнь небо коптила. Начальник любовником был, сделал тебе пенсию. И сейчас любовник есть. Для него жемчуг нацепила, ходишь тут – красуешься. А я троих родила, сейчас внуки. В гробу я видала твою Балтику».
Лида нисколько не обиделась: «Фу, сдались мне эти мужики. Нет любовника, и не будет. Беспокойство это. Для себя живу, делаю то, что хочу».
Знакомая криво улыбнулась: «Без любовника? Ври, но меру знай. У тебя же на лице все написано. Стала бы для себя наряжаться? Ладно, некогда мне с тобой болтать».
И ушла.
У Лиды действительно не было любовника. А зачем? Спорить не стала, потому что бережет нервную систему. И про этот разговор тут же забыла: «Надо купить ананас. Дома посмотрю, в какое блюдо можно добавить. Хочется необычного, редкого. Господи, как хорошо»!