Соседи снизу вселились в мою жизнь, как незваные гости в хрущëвскую однушку.
Сначала она – Марина, женщина с вечно уставшим взглядом и раздражением, как-будто бы ей все должны были что-то.
Потом появился он – Сергей, мужчина с поникшими плечами и постоянным запахом дешёвого табака в подъезде.
Позже у этой парочки маргиналов появился на свет ребёнок: маленький источник энергии, бьющей ключом преимущественно после полуночи.
Моя квартира находилась над ними, этажом выше.
Я, Катя, 23, заехала сюда раньше них, четыре года назад. Тогда тишина была моей единственной соседкой и я даже представить себе не могла, что звукоизоляции в этом доме нет от слова совсем.
Моя жизнь стала саундтреком к их драме: визг малыша в три часа ночи, сдавленные крики их ссор, леденящие душу.
Прошлый год. Вечер. Я просто передвигала стул на кухне. Было девять. Не ночь! Но уже через полчаса в мою дверь яростно колотил кулаком Сергей.
Открыть дверь я не решилась, лишь только спросила: " Кто там?"
Через закрытую дверь я услышала:
" Шоб больше такого не было! Поняла?! – Сосед рявкнул так, что стены задрожали .Моё сердце колотилось, как птица в клетке, а слова застряли комом в горле.
А летом случилась неприятность: я их… затопила. Чуть-чуть. Сорвало прокладку у смесителя. Я тут же сбегала вниз, извинилась, оплатила ремонт потолка в их убогой ванной и сдуру оставила им номер своего телефона на всякий случай- вдруг случится ещё какая-нибудь неприятность, когда меня дома не будет.
Но с тех пор началось. Ватсапп Сергея превратился в мою личную камеру пыток:
«У тебя кондиционер ночью гудит!»
«Телевизор слишком громко орёт!»
«Будильник! Это что за звук в семь утра?!»
Я сначала пыталась что-то писать в своё оправдание, но это не помогало. Тогда я добавила навязчивых соседей в Чёрный список в телефоне.
Наступила тишина. Сладкая, но хрупкая тишина… До сегодня.
Перед работой я набрала номер подруги , ничего не предвещало никаких потрясений.
Я приготовила кофе и тосты, собираясь позавтракать.
Потом включила фен в ванной, собираясь высушить волосы, как оторопела от ударов в дверь.
"БАМ-БАМ-БАМ-БАМ!"
Просто не стук. Долбёжка. Дикая, яростная. Дверь содрогалась. Рукоятка ходуном ходила – кто-то с остервенением дëргал её, пытаясь ворваться!
- Открывай! Я знаю, ты дома! Достала уже всех! С утра пораньше опять всех перебудила! - Голос соседа громыхал.
Сердце упало в пятки, кровь отхлынула от лица. Я прижалась к стене, едва дыша.
"Открывать? Утром? После прежних угроз?Ни за что!"
Долбёжка стихла. Тишина, звонкая от адреналина.
Потом – пропущенный звонок с незнакомого номера в восемь. Я уже его заблокировала автоматически. Сосед? Наверняка. Минут через двадцать – снова стук. Уже «цивилизованный», но от этого не менее зловещий. Я не двинулась. Дышала в кулак.
Не знаю сколько прошло времени, наступила тишина.
Они ушли? А я… я вся дрожу. Сижу на кухне, чашка с холодным кофе передо мной. Пора выходить, но ноги не слушаются.
Решила позвонить отцу и пожаловаться на соседей:
- Пап, сосед ломился в мою дверь! Дëргал ручку! Я уже его боюсь! Что мне делать уже не знаю?
Голос отца, обычно такой спокойный, стал жёстким, как сталь:
- Никому не открывай! У меня вылет через час. Буду через неделю. Не бойся! Если что, звони в полицию. Я вернусь и разберусь с этим неандертальцем.
Неделя. Целая вечность. Страх сковал меня по рукам и ногам. В голове – панические мысли:
"А если он вернётся? А вдруг если я не открою – выбьет дверь?"
Подруги на мои опасения в чате пишут: «Кать, это жуть! Пиши заявление!»
Я решилась и набрала 102. Рассказала про долбёжку, про угрозы в прошлом, про постоянный прессинг, про страх.
– Приезжайте, пожалуйста! – голос предательски дрожал.
С работы пришлось отпроситься на сегодня.
Участковый приехал через два часа.
Упрямый подбородок, усталые глаза. Выслушал. Записал.
– Конфликт с соседями? – Вздохнул он. – Ну, стучали в дверь… Может, по делу? Шум от вас, жаловались? Заявление ваше приму, пишите.
Поговорим с ними. Но фактов угроз… нет. Знаете, как говорится… – он многозначительно поднял бровь,усмехнулся – " нет тела – нет дела." Просто будьте осторожнее и лишний раз не шумите.
Он уехал. Оставил меня наедине с леденящим душу осознанием моего полнейшего бессилия.
Система не видела "тела". Не видела моего перекошенного страхом лица за дверью, не слышала дикого скрипа ручки.
Ей нужны были синяки, выбитые зубы, а может быть и того хуже...страшно подумать что?
А был только всепоглощающий, парализующий ужас.
Следующие дни я жила как в тюрьме. Занавески плотно задёрнуты. Музыка – в наушниках. Движения – как у мыши. Каждый шорох в подъезде заставлял сердце бешено колотиться.
И вот он – день приезда отца. Я кинулась в его объятия, как в спасительную гавань.
Он молча выслушал мою сбивчивую, полную слёз историю. Его лицо, обычно доброе, стало каменным.
Николай Петрович, мой папа, – не богатырь, но крепкий, коренастый мужчина, прошедший армию и стройки.
В нём было что-то необъятное не размерами, а спокойной, непоколебимой силой духа и решимостью.
Он осмотрел дверь, заверяя меня, что не стоит волноваться: "Дверь как броня, выдержит любую осаду!"
Потом сказал только:
– Жди тут.
А сам пошёл вниз. Не стучал, как это делали соседи– позвонил. Твёрдо.
Я стояла у своей двери, прислушиваясь, сердце готово было выпрыгнуть. Слышала приглушённые голоса.
Голос отца – ровный, низкий, без крика, но такой ВЕСОМЫЙ, что его нельзя было игнорировать.
Потом – голос Сергея. Уже не агрессивный, а что-то бормочущий, словно оправдывающийся. Потом – тишина.
Отец вернулся через десять минут. Его лицо было спокойно.
– Всё, дочурка. Больше они не придут, не переживай...
– Что ты им сказал? – Выдохнула я.
– Поговорил по-мужски, – он пожал плечами. – Напомнил про Уголовный кодекс. Про незаконное проникновение. Про то, что свою дочь я сумею защитить. Любой ценой. И что следующая их выходка – будет их последней в этом доме. Им… стало понятно.
Никаких угроз. Никакого насилия. Просто СИЛА.
Сила характера, сила отцовской защиты, сила, которую невозможно игнорировать. Сила, перед которой дрогнули их наглость и трусость.
С тех пор снизу – тишина. Не оглушительная, а нормальная, житейская.
Ребёнок иногда плачет – но это просто ребёнок. Ссоры? Может, и есть, но как-то реже.
Они меня не видят. Не слышат. Как будто я стала невидимкой.
Полиция? Заявление? Они остались бумажкой в участке.
Проблема решилась только тогда, когда появилась реальная, осязаемая сила, которой у меня, молодой девушки, просто не хватило против их хамства и наглости.
Иногда справедливость приходит не в погонах, а в рабочей спецовке, с билетом из командировки и непоколебимой решимостью в глазах.
Иногда тишину нужно просто заслужить. Или за неё должен заплатить кто-то, чьё слово весит больше всех бумаг в мире.
Спасибо за внимание🤲🤲🤲Жду ваши 👍и комментарии. Добра, взаимопонимания и добрых вам соседей💕💕💕