Вмешательство родителей в жизнь молодой семьи, даже из «лучших побуждений», часто переходит все границы. Самые поучительные наглые истории из жизни рассказывают о последствиях такого нарушения личного пространства.
Зинаида Никитовна наконец обрела дар речи.
– Ева… ты… ты что такое говоришь? А где же вы жить будете?
– И что это?! Виталик, я тебя спрашиваю, ЧТО ЭТО?
Голос Евы дрожал, срываясь на визг. Она стояла посреди их первой, выстраданной квартиры и не могла поверить своим глазам. Муж виновато переминался с ноги на ногу у порога.
– Ев, ну… Бежевенько. Уютно…
– Уютно? – она истерически рассмеялась. – Виталик, здесь должен был быть лофт! Кирпичная стена, серый бетон, светильники на проводах! Где все это? Где моя мечта?
Вместо ее мечты на стенах красовались дорогие, но невыносимо скучные обои с золотистым вензелем. На полу, вместо матового керамогранита, сиял глянцевый ламинат «под дуб». А в центре комнаты, как памятник дурновкусию, висела хрустальная люстра с десятком рожков.
– Мамы сказали, что лофт – это как в подвале жить, – пробормотал Виталик. – А это… это на всю жизнь. Классика.
– Это не классика, Виталик! Это приговор! – Ева ткнула пальцем в угол, где уже стояла полированная тумба под телевизор. – Чья это прелесть?
– Мама отдала. Говорит, гарнитур хороший, югославский…
Ева медленно опустилась на корточки. Слезы застилали глаза. Все ее бессонные ночи на сайтах с идеями, все споры с рабочими – все было растоптано и похоронено под этим бежевым великолепием.
1. Квартира мечты или поле битвы?
Они копили на эту «убитую однушку» три года. Три года отказов от отпусков, три года обедов в контейнерах на работе и вечного вопроса «а нам это точно сейчас нужно?».
Виталик пахал на двух работах, а его жена Ева хваталась за любую подработку. Ночами она, дизайнер-самоучка, просиживала над проектом их будущего гнезда.
Она видела все до мелочей: вот тут будет грубая кирпичная кладка, здесь – огромное зеркало в черной раме, а над обеденным столом – светильники Эдисона на длинных проводах. Это был их манифест после долгих лет жизни на квартирах с «бабушкиным» ремонтом.
Но с первого же дня, как только они получили ключи и содрали первый кусок старых обоев, на пороге нарисовалась «коалиция старших». Ее мама, Зинаида Никитовна, и свекровь, Нонна Филипповна, явились с инспекцией, вооруженные термосами с чаем и несокрушимой уверенностью в собственной правоте.
– Ой, а стеночки-то кривые! – сокрушенно вздохнула Зинаида Никитовна, прикладывая ладонь к стене. – Надо выравнивать под ноль! А то шкаф не встанет!
– И пол скрипит! – поддакнула Нонна Филипповна, топнув ногой. – Ламинат нужно класть, Виталик! Только хороший, тридцать третий класс, чтобы на века!
Ева пыталась улыбаться.
– Мам, Нонна Филипповна, мы все продумали. Стены будут частично под бетон, это такой стиль…
– Под бетон? – глаза свекрови округлились. – Как в подъезде, что ли? Деточка, вы же тут жить собираетесь, а не картошку хранить!
Визит в строительный магазин превратился в пытку. Ева с горящими глазами показывала продавцу образец серого керамогранита для ванной.
– Вот, идеально! Матовый, стильный…
– Евочка, ты с ума сошла? – Зинаида Никитовна оттеснила ее от стенда. – Он же темный! Каждая капелька видна будет! Будешь с тряпкой из ванной не вылезать! Вот, посмотри! – она схватила глянцевую бежевую плитку с перламутровым отливом. – Веселенькая! И грязи не видно!
– Зиночка, совершенно с тобой согласна! – поддержала ее Нонна Филипповна. – Практичность – это главное! А эта ваша мода сегодня есть, а завтра нет. А с бежевой плиткой жить и жить!
Ева смотрела то на одну маму, то на другую, и чувствовала, как ее мечта трещит по швам.
– Но… я не хочу бежевую, – прошептала она.
– Ничего, привыкнешь! – отрезала собственная мать.
Виталик пытался быть буфером.
– Женщины, ну давайте не будем ссориться. Ев, может, и правда, посмотрим что-то посветлее?
– Виталик! – глаза Евы наполнились слезами. – Ты тоже?! Я же тебе показывала проект!
Вечером дома разразился скандал.
– Они меня не слышат! Они как будто в танке! Твоя мама сегодня заявила, что на кухне обязательно нужна клеенка на стол! Клеенка, Виталик! В двадцать первом веке!
– Ну, мам можно понять, они из другого поколения…
– А я из какого?! Почему я должна жить по правилам их поколения в своей квартире, за которую мы платим?!
В итоге они решили уехать. Сбежать на десять дней к морю, просто чтобы выдохнуть и набраться сил перед финальным рывком. Рабочие должны были закончить электрику и положить плинтуса.
– Только проконтролируйте, чтобы плинтуса ровно прибили, – сказала Ева мамам на прощание, протягивая ключи.
Она до последнего сомневалась, но Виталик настоял: «Ну кто-то же должен за ними присмотреть, они же накосячат!»
– Не волнуйтесь, деточки! – лучезарно улыбнулась Нонна Филипповна. – Все будет в лучшем виде! Мы тут за всем проследим!
Это была фатальная ошибка.
2. План созрел
Ева проплакала ровно один вечер. Это были горькие, душащие рыдания, от которых дрожали плечи. Она сидела на полу посреди комнаты, обхватив колени руками, и смотрела в пустоту.
Виталик, раздавленный чувством вины, принес ей чай с ромашкой, который она даже не заметила. Он сел рядом, неловко погладил ее по плечу.
– Ев, ну они же хотели как лучше… Там же еще и свои деньги вложили, немалые, мама говорила. Твоя обои покупала, а моя – люстру. Говорят, подарок нам на новоселье.
Эта фраза стала последней каплей. Ева резко вскинула голову, ее лицо было мокрым и перекошенным от боли.
– Подарок? Виталик, это не подарок! Это диверсия! Лучше для кого? Для себя? Они будут здесь жить? Они будут просыпаться в этой бежевой гробнице и радоваться «практичным» обоям?
Она вскочила на ноги и обвела комнату рукой.
– Посмотри! Просто посмотри! Где моя кирпичная стена? Они ее зашили гипсокартоном и поклеили вот ЭТО! – она с отвращением ткнула пальцем в виниловый вензель. – А плинтус? Ты видишь этот пластиковый плинтус «под дерево» с резиновой каемкой?! Я заказывала высокий, белый, под покраску! А это что за убожество?
Ее взгляд упал на потолок.
– А люстра? Виталик, мы же договорились – никаких люстр! Только трековые светильники! Откуда здесь этот хрустальный монстр? Он же кричит о безвкусице!
– Моя мама сказала, что без люстры в комнате неуютно, как в офисе… Она ее на «Авито» нашла, говорит, чешский хрусталь, винтаж.
– Винтаж? – Ева истерически рассмеялась. – Это хлам с чужого чердака! Они убили нашу квартиру, Виталик! Понимаешь? Они не просто плинтуса проконтролировали. Они привели свою бригаду, которая на скорую руку сотворила вот этот кошмар!
Она рухнула на диван, который тоже притащили мамы — громоздкий, с плюшевой обивкой коричневого цвета.
– Я не буду здесь жить. Я не смогу.
Утром она проснулась с абсолютно сухими глазами и свежими идеями. Вчерашней раздавленной девочки больше не было. Она молча выпила кофе, затем взяла телефон и пошла работать.
Ева постаралась и сделала отличные фотографии. Включила хрустальную люстру и сняла ее переливы так, что казалось, будто это россыпь бриллиантов. Сфотографировала пластиковый плинтус с такого ракурса, что он выглядел как «надежное и практичное решение».
Засняла узор на обоях крупным планом, чтобы была видна его «богатая, благородная фактура». Открыла окно и сделала кадр, где солнечный луч играет на глянцевом ламинате.
Своими снимками она не просто документировала результат материнского произвола, а целенаправленно упаковывала его в привлекательную обертку.
Она создавала мечту для тех, кто грезит о «добротном ремонте», ценит предсказуемость «классического уюта» и подсознательно стремится к тому, чтобы в их жилище «все было богато».
Потом женщина села за ноутбук. Виталик молча наблюдал за ней, не решаясь произнести ни слова. Быстро набрала текст:
«Эксклюзивное предложение! Продается идеальная квартира с готовым классическим ремонтом "под ключ". Делали для себя, с любовью и из самых качественных материалов. Дорогие виниловые обои, бельгийский ламинат, роскошная хрустальная люстра. Вся мебель – в подарок! Идеальный вариант для тех, кто ценит уют, комфорт и не хочет тратить время и нервы на ремонт. Заезжай и живи!»
Цену она поставила на 30% выше той, за которую они купили эту квартиру вместе с затратами на черновую отделку. Виталик, заглянув ей через плечо, побледнел.
– Ты серьезно? Ев… Кто это купит? Это же…
– Это мечта, – холодно улыбнулась Ева, нажимая кнопку «Опубликовать». – Для кого-то это предел мечтаний. Поверь мне, покупатель на этот «дворцовый шик» найдется.
3. Идеальный ремонт для идеального покупателя
Она оказалась права. Звонки начались в тот же день, но Ева была разборчива, так как интуитивно искала «своего» клиента. И он появился через неделю.
Это была солидная пара лет шестидесяти, приехавшая на блестящем внедорожнике. Женщина ахнула прямо с порога.
– Боже, какая красота! Наконец-то! Настоящий, добротный ремонт! А то мы уже три квартиры посмотрели, а там мода эта ваша пошла – голые серые стены, как в морге, прости господи!
Она провела рукой в перчатке по виниловому вензелю на стене.
– А обои какие! Сразу видно – дорогие! Не бумажка какая-нибудь!
Ее муж, крепкий мужчина с наметившимся животиком, подошел к югославской тумбе и одобрительно похлопал по полированной поверхности.
– Вещь! – авторитетно заявил он, глядя на Виталика. – Не то что эти ваши картонки из Икеи, которые через год разваливаются. Монументально!
Ева играла свою роль безупречно. Она с восторгом рассказывала, как «долго и тщательно подбирали каждую деталь», как «бельгийский ламинат выдержит даже потоп», и как «хрустальная люстра создает в доме атмосферу праздника».
Они торговались чисто символически, скорее для приличия. Уже через три дня Ева и Виталик вышли из банка, держа в руках папку с документами. Сумма на счету покрывала все их расходы и принесла сверху чистую прибыль, равную стоимости неплохого автомобиля.
Вечером они сидели в панорамном ресторане на двадцать пятом этаже. Внизу переливался огнями город, а в бокалах пузырилось шампанское. Виталик не сводил с жены восхищенного взгляда, будто видел ее впервые.
– Ты мой гений, – наконец выдохнул он, накрывая ее руку своей. – Просто гений. Я бы до такого никогда не додумался. Я бы уже смирился…
– Я тоже почти смирилась, – тихо ответила Ева, глядя на огни города. – Но потом поняла, что смириться – значит предать себя. А я так не хочу.
Она с улыбкой открыла телефон, на экране которого светился план их новой квартиры в новостройке. Свободной планировки.
– А теперь, – женщина показала картинку мужу, – давай обсудим наш лофт. Настоящий.
В этот момент ее телефон завибрировал, на дисплее высветилась надпись «Мама». Ева усмехнулась, переглянулась с Виталиком и нажала на громкую связь.
– Евочка, доченька, это я! Мы тут с Нонной Филипповной в «Леруа»! – раздался бодрый голос Зинаиды Никитовны. – Мы вам карнизы смотрим! Думаем, лучше двойные взять, чтобы и тюль, и шторы повесить. Нонна говорит, золотые будут богато смотреться, под люстру!
Виталик напрягся, но Ева лишь сделала ему знак сохранять спокойствие. Она сделала самый сладкий и счастливый голос, на который была способна.
– Мамочка! Нонна Филипповна, вы тоже там? Как же я рада вас слышать! Хотели вам как раз позвонить! Спасибо вам огромное!
– Да за что, доченька, мы же для вас стараемся… – растроганно пропела ее мать.
– Я серьезно! – голос Евы звенел от энтузиазма. – Вы нам так помогли! Ваш ремонт… он оказался просто произведением искусства! Таким востребованным, что мы его очень выгодно продали!
На том конце провода повисла такая тишина, что, казалось, было слышно, как гудит электричество в телефонных проводах. Первой опомнилась свекровь.
– К-как… продали? – заикаясь, спросила Нонна Филипповна.
– Да! Представляете, нашлись люди, которые оценили ваш безупречный вкус! Сказали, что это «настоящий, добротный ремонт», а не эти наши «голые стены»! – Ева цитировала с наслаждением. – Вы не просто свекровь и мама, вы наши бизнес-ангелы! Настоящие инвесторы!
Зинаида Никитовна наконец обрела дар речи.
– Ева… ты… ты что такое говоришь? А где же вы жить будете?
– О, не волнуйтесь! Благодаря вам у нас теперь есть деньги на квартиру побольше и получше! – щебетала Ева. – Как будет новоселье, обязательно позовем. Только ключи в этот раз, извините, никому не дадим. На всякий случай. Чтобы наш невероятный инвестиционный успех случайно не повторился.
Ошарашенная тишина на том конце провода стала просто мертвой. Ева, не дожидаясь ответа, с улыбкой нажала «отбой», сделала глоток шампанского и посмотрела на мужа.
– Ну что, вернемся к нашему лофту?
Эта история о том, что на любую самодеятельность можно найти не менее творческий и неожиданный ответ. Иногда лучшая месть — это не разрушение, а создание чего-то такого, что заставит нарушителей горько пожалеть о содеянном. Такие наглые истории из жизни учат уважать чужие границы.
Ваш дом — ваша крепость или поле для чужих экспериментов? Дорогие читатели, благодарим за прочтение рассказа, будем благодарны за лайк и ваши комментарии.