Моя подруга Наталья всегда была женщиной с характером – твердым, но добрым. После тридцати пяти лет работы бухгалтером в крупной фирме она, наконец-то выйдя на пенсию, позволила себе жить так, как давно мечтала. Каждое утро начиналось с легкой пробежки, по четвергам – занятия хоровым пением, по выходным - посиделки с подругами, каждое лето – дача и долгожданный отдых на море. Она тщательно выбирала отели, изучала отзывы, планировала маршруты экскурсий. Казалось, что после стольких лет трудовой рутины жизнь только начинается.
Дочь Ирина, замужем уже восемь лет за Максимом, инженером на автомобильном заводе, воспитывала двух гиперактивных мальчишек – семилетнего Степана и шестилетнего Артёма. Жизнь родителей была наполнена бесконечными хлопотами: утренние сборы в школу и садик, уроки, кружки, бесконечная стирка и уборка. Наталья никогда не оставалась в стороне. Она помогала не только деньгами, но и временем – каждые выходные мальчишки оставались у бабушки, где их ждали домашние пироги с вишней, чтение "Незнайки на Луне" перед сном и походы в парк аттракционов. На все праздники – Новый год, дни рождения, 1 сентября – Наталья дарила внукам тщательно подобранные подарки, всегда учитывая их увлечения.
Однако в этот год, когда Наталья планировала особенно тщательно продуманный отдых, всё пошло наперекосяк.
За два месяца до запланированной поездки, когда Наталья уже купила новые купальники, забронировала номер в отеле с видом на море и изучала долгосрочный прогноз погоды, раздался звонок дочери.
— Мам, когда поедешь на отдых, возьми Степана с собой, — без предисловий заявила Ирина, даже не поздоровавшись.
Наталья замерла с телефоном у уха. Она так ярко представляла себе этот отдых: утренние прогулки по набережной с чашечкой ароматного кофе, чтение новых книг под шум прибоя, вечерние бокалы вина на балконе с видом на закат.
— Да вы сами съездите, всей семьёй! — ответила она, стараясь сохранить спокойный тон, хотя пальцы непроизвольно сжали телефон. — Мальчишкам ведь тоже нужен отдых, морской воздух полезен.
Но дочь не собиралась отступать.
— У нас не получится. Максим на новом проекте, отпуск не дают до осени. А Степан уже обрадовался, что с бабушкой поедет. Я ему вчера сказала.
В груди Натальи что-то болезненно ёкнуло.
— Я тебе разве согласие давала? — её голос дрогнул, в горле встал ком. — Ты сначала спроси, а потом обещай ребёнку!
— Ну мам, — вздохнула Ирина, явно не ожидая такого сопротивления, — ты же знаешь, как они тебя любят. Вчера весь вечер чемодан собирал, вещи.
— Любят – это когда вместе в парк гулять или пироги печь, — Наталья чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — А на море – это ответственность! Ты представляешь, что значит следить за семилетним мальчишкой у воды? Они же оба захотят, Артём не останется. А я не справлюсь с двумя!
Разговор быстро перерос в ссору. Голоса становились всё громче, аргументы – всё резче. В конце концов Ирина, не найдя поддержки, бросила в трубку:
— У всех нормальных бабушек внуки летом отдыхают, а ты только о себе думаешь! Ты даже не представляешь, как нам тяжело!
Щелчок. Тишина. Наталья опустила телефон, руки дрожали. Она долго сидела на кухне, глядя в окно, где качались ветки её любимой яблони, посаженной ещё когда Ирина была маленькой.
Прошло три недели молчания. Наталья несколько раз набирала номер дочери, но бросала трубку, не дождавшись ответа. Она злилась, обижалась, но больше всего боялась – а вдруг это всерьёз? Вдруг она действительно плохая бабушка?
Отпуск прошёл не так, как мечталось. Да, было теплое море, красивые закаты, вкусная еда. Но мысли всё время возвращались к дочери, к внукам. Она ловила себя на том, что рассматривает на пляже детей Степиного возраста и представляет, как было бы весело, если бы он был здесь. Но тут же вспоминала, что тогда пришлось бы весь день следить, чтобы не утонул, не потерялся, не обгорел...
Все это время Ирина не звонила. Наталья несколько раз набирала номер дочери, но в ответ шли длинные гудки.
«Обиделась» - поняла мать. – «Ну ничего, скоро у Степочки день рождения, там и помиримся».
Но на день рождения внука ее не пригласили.
Не зная, что и думать, Наталья перевела деньги на карту дочери с пометкой "Для Стёпы на подарок". Через час телефон завибрировал – перевод вернулся. А следом пришло сообщение, от которого у пожилой женщины перехватило дыхание:
"Нам твои подачки не нужны. Исчезни из нашей жизни. У моих детей больше нет бабушки".
Наталья перечитывала эти строки снова и снова, не веря своим глазам. Каждое слово дочери вонзалось в сердце, как острая игла. Она сидела на кухне, сжимая телефон дрожащими пальцами, и снова прокручивала роковое сообщение, будто надеясь, что при очередном прочтении слова вдруг изменятся, станут мягче, добрее. Но холодные буквы на экране оставались прежними: "Исчезни из нашей жизни".
Она встала и медленно прошла в гостиную, к старому деревянному шкафу, где хранились семейные альбомы. Пыль серебрилась на их корешках – давно никто не листал эти страницы. Наталья достала самый объемистый альбом с вытертой голубой обложкой и опустилась в кресло. Первая же страница заставила её замереть – вот Степан в два года, в её широкополой летней шляпе, которая съезжала ему на самые брови. Его смеющиеся глазки-щелочки, пухлые ручонки, пытающиеся удержать слишком большой головной убор. Наталья провела пальцем по фотографии, вспоминая, как он тогда хохотал, когда шляпа падала на пол.
Перелистнув страницу, она увидела Артёма – крошечного, только что из роддома, спящего у неё на руках. Как трепетно она держала этот тёплый комочек, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить. На следующем снимке – оба мальчика в новогодних костюмах зайчиков, которые она шила всю ночь перед праздником. Степан дергал Артёма за ухо, а тот недовольно морщился.
"Разве можно вычеркнуть это одной обидой?" – прошептала Наталья, и первая слеза упала на пластиковую страницу альбома. Она быстро вытерла её рукавом, боясь испортить фотографию.
Три недели после этого она жила как в тумане. Дни сливались в одно серое пятно. Она забывала поесть, могла просидеть весь вечер у окна, уставившись в одну точку. По ночам, когда тишина становилась особенно гнетущей, Наталья брала телефон и листала галерею – сотни фотографий внуков, сделанных за эти годы.
Особенно больно было смотреть на видео, где Степан впервые говорит "бабуля". Ему было год и три месяца, они сидели на дачной веранде, и он вдруг четко произнес это слово, а потом сам удивился и засмеялся. Наталья помнила, как тогда распирало от счастья её сердце.
Другое дорогое воспоминание – рисунок Артёма к 8 марта. Кривые цветы, больше похожие на медуз, разноцветные каракули, которые он так гордо ей вручил: "Это тебе, бабуля!" Она тогда повесила этот шедевр на холодильник, где он висел целый год, пока краски не выцвели.
Каждую ночь Наталья плакала, прижимая телефон к груди. Она включала запись, где мальчишки поют ей "Калинку-малинку" на день рождения – Степан орет во всё горло, Артём смущённо ёрзает, а потом они оба хохочут, споткнувшись на сложном месте. Как же ей не хватало этого смеха сейчас!
Иногда, в самые горькие моменты, она представляла, что внуки спрашивают у матери: "А где бабушка? Когда мы к ней поедем?" И этот мысленный диалог разрывал ей сердце на части. Она видела перед собой их большие вопрошающие глаза, слышала их звонкие голоса: "Мы же обещали испечь пирог с бабушкой!"
По утрам Наталья просыпалась с опухшими от слёз глазами и сразу тянулась к телефону – а вдруг дочь одумалась? Но экран оставался чёрным и безмолвным. Она знала номер Ирины наизусть, пальцы сами набирали знакомую комбинацию, но в последний момент она бросала трубку – гордость и обида не позволяли сделать первый шаг.
Но однажды утром, проснувшись с привычной тяжестью в груди, Наталья вдруг чётко поняла – так больше нельзя. Она быстро собралась, даже не позавтракав, и поехала к дочери.
Дверь открылась не сразу. Ирина, увидев мать, попыталась захлопнуть дверь, но Наталья упёрлась ладонью в косяк.
— Я не уйду, пока мы не поговорим, — сказала она твёрдо, хотя внутри всё дрожало.
Дочь молча отступила, пропуская её в квартиру. Было странно видеть этот привычный интерьер таким чужим.
— Ты что, приехала отчитывать меня? — спросила Ирина, скрестив руки на груди.
— Я приехала понять, — Наталья сделала глубокий вдох, — почему ты решила, что я обязана брать детей на море?
— Потому что все нормальные бабушки так делают! — вспыхнула Ирина. Глаза её блестели. — У Маши из нашего подъезда мать каждый год берёт внуков в Турцию!
— А если я не хочу? Если мне нужен отдых?
Дочь резко повернулась к окну, но Наталья заметила, как дрожит её подбородок.
— У тебя есть всё: деньги, время, свобода. А мы тут... — её голос дрогнул. — Мы с Максимом не могли себе позволить даже выходные вдвоём за последние три года! Я думала, ты возьмёшь детей, а мы...
Она не договорила, но Наталья вдруг всё поняла.
— Ты хотела отдохнуть.
— Да! — вырвалось у Ирины. — Хоть пару дней без этих сорванцов! Но нет, тебе важнее поваляться на пляже одной.
Наталья опустилась на стул, будто подкошенная. Она не ожидала такого признания.
— Почему ты сразу не сказала?
— Стеснялась. Стыдно было просить. Да и ты сразу начала отнекиваться...
Тишина повисла между ними, густая и тяжёлая.
— Я не няня, — наконец сказала Наталья. — Но я люблю своих внуков. Если бы ты объяснила...
— А ты бы согласилась? — Ирина повернулась, и на мгновенье Наталья увидела ту самую маленькую девочку, которой когда-то читала сказки на ночь.
— Не на море. Но я могла бы взять их к себе на неделю. Даже две.
Ирина вытерла ладонью мокрую щёку.
— Правда?
— Правда.
Через месяц Максим и Ирина уехали в небольшой отпуск, а Степан и Артём остались у бабушки.
Не на море, конечно. Но они ходили в зоопарк, где Степан впервые увидел живого жирафа и час стоял у вольера, раскрыв рот. Пекли печенье в форме звёздочек, и Артём весь перепачкался в муке, как маленький снеговик. Смотрели старые диафильмы, которые Наталья берегла с тех пор, как сама была молодой матерью – Ирина в детстве обожала "Айболита".
Когда родители вернулись отдохнувшими, загорелыми, Ирина неожиданно обняла мать.
— Спасибо, — прошептала она.
— В следующий раз договариваемся заранее, — строго сказала Наталья, но в глазах у неё светилась улыбка.
А внуки, облепив её с двух сторон, наперебой кричали:
— Бабуля, мы ещё к тебе приедем? Можно с ночёвкой? Можно будем печенье делать?
Конечно, приедут.
Потому что бабушка – это не бесплатная няня. Это любовь. И её нельзя вычеркнуть из жизни одной обидой.
Наталья поняла: иногда нужно не только отстаивать свои границы, но и уметь их немного сдвигать – ради тех, кто дороже собственного комфорта. А ещё – что взрослые дети тоже иногда нуждаются в заботе, даже если сами этого не осознают.
Спасибо, что дочитали!