Творчество Натальи Сергеевны Гончаровой (1881–1962) занимает особое место в истории русского авангарда начала XX века. Её художественная дерзость, смелые эксперименты с формой и цветом, а также уникальное сочетание народных мотивов с новейшими европейскими течениями сделали её одной из ключевых фигур своего времени. Именно Гончарова, наряду с Михаилом Ларионовым, своим соратником и спутником жизни, стояла у истоков многих новаторских направлений, став истинной «амазонкой» русского авангардного искусства.
Образование Натальи Гончаровой было во многом неординарным для художницы начала XX века. В отличие от многих коллег, путь Гончаровой к живописи не был прямым. В 1891 году её семья переехала в Москву , где Наталия поступила в Четвертую женскую гимназию и закончила ее с серебряной медалью. Гончарова попробовала поступить на медицинские курсы, но бросила их через три дня. Затем полгода она училась на историческом факультете Высших женских курсов и только там поняла, что хочет стать художницей. В 1901 году поступила в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ), где обучалась на скульптурном отделении. Здесь её наставником был известный скульптор Павел Трубецкой. Этот период был важен для формирования её пространственного мышления и понимания объёма, что впоследствии отразилось в монументальности её живописных форм. Там же она познакомилась с художником Михаилом Ларионовым , который оказал на неё огромное влияние и стал её главным идейным соратником и заявил ей: «У вас глаза на цвет, а вы заняты формой. Раскройте глаза на собственные глаза!». Под его влиянием художница начала создавать импрессионистские полотна и перешла на курс живописи к Константину Коровину . Ларионов, уже на тот момент, увлечённый новаторскими идеями, активно поощрял её эксперименты и отход от академических канонов. Однако Гончарова продолжала заниматься и скульптурой. Так в 1904 году она получила малую серебряную медаль за анималистические этюды.
Хотя Гончарова не получила классического «академического» живописного образования в полном смысле, её обучение в МУЖВЗ стало фундаментом для дальнейшего саморазвития и самостоятельного поиска. Важно отметить, что именно отсутствие жестких рамок академизма позволило ей сохранить свежесть взгляда и оригинальность, что стало решающим для её творческого пути.
Подобно другим представителям русского авангарда она пережила увлечение модными в то время модернистскими течениями - постимпрессионизмом, кубизмом, футуризмом, а также абстрактным стилем «лучизм», изобретенным Михаилом Ларионовым. Позднее она обратилась к синтезу кубизма и примитива. Так был создан ее индивидуальный стиль, принесший ей мировую известность и признание. Именно в духе неопримитивизма созданы иллюстрации к сказке Пушкина. Они были впервые опубликованы во французском издательстве «Джакоме» в 1921 году.
Иллюстрации Гончаровой выдержаны в духе иконописи, русского лубка и древнерусской миниатюры. Их красочная гамма построена на контрастном сочетании плоскостей чистых, несмешанных красок, очерченных четким контуром. В них по-своему претворяются характерные для иконописи принципы обратной перспективы и статического предстояния. Они украшены орнаментом, который вызывает в памяти изысканную славянскую вязь заставок древнерусских рукописных книг.
Художественная идея и творческий метод Натальи Гончаровой были неразрывно связаны с поиском самобытного русского пути в искусстве, синтезом традиций и новаторства. Она была одной из первых, кто решительно повернулся к примитиву, к лубку, к крестьянскому искусству, видя в них источник подлинной силы и выразительности, не испорченной западным академизмом. Этот интерес к народной культуре лег в основу её неопримитивизма, который стал одним из важнейших направлений русского авангарда.
Её творческий метод можно охарактеризовать как постоянный поиск и эксперимент. Гончарова не боялась смешивать разные стили и направления, среди которых отмечу:
· Неопримитивизм: черты этого стиля проявляются в упрощенных, обобщенных формах, ярких локальных цветах, плоскостности изображения, часто с элементами наивности и гротеска, заимствованными из народной игрушки, вывески, иконы.
· Кубизм: она активно использовала кубистические приемы, разлагая предметы на геометрические плоскости, но всегда сохраняла фигуративность, стремясь передать динамику и внутреннюю энергию объекта.
· Футуризм: динамика, многократное повторение контуров, изображение движения – всё это Гончарова перенимала у футуристов, но применяла по-своему, наполняя их русским духом.
· Лучизм: совместно с Ларионовым, она стояла у истоков лучизма – одного из первых абстрактных направлений русского авангарда. Суть лучизма заключалась в изображении света и цвета как расходящихся лучей, создающих динамичные, вибрирующие композиции. Это был шаг к чистой абстракции, но и здесь Гончарова часто сохраняла узнаваемые элементы, превращая их в подобие световых потоков.
Центральной идеей её творчества было стремление к органическому синтезу. Она не просто заимствовала, но перерабатывала западные идеи через призму русской культуры, создавая уникальный, глубоко национальный по духу, но при этом универсальный по форме художественный язык. Её работы пронизаны ощущением жизни, природы, силы народной души.
Творчество Натальи Гончаровой поражает своим разнообразием и плодотворностью. Первая персональная выставка Гончаровой открылась в литературно-художественном кружке Общества свободной эстетики в марте 1910 года. На картинах были изображены обнаженные женщины, напоминающие скифских каменных баб. Газета «Голос Москвы» опубликовала анонимный отзыв, в котором назвала картины «Натурщица с закинутыми за голову руками» и «Натурщица с руками на талии» порнографическими. В царской России считалось непозволительным, чтобы обнаженную натуру изображала женщина. Гончарову обвинили в распространении «явно соблазнительных картин». Однако суд ее оправдал, так как официально эта выставка считалась закрытым событием.
Среди её наиболее знаковых и показательных работ можно выделить:
Цикл «Сбор фруктов» (1908–1909): Яркий пример раннего неопримитивизма Гончаровой. Работы цикла демонстрируют упрощенные, утяжеленные фигуры крестьянок, написанные смелыми, открытыми цветами. Здесь уже виден её интерес к народной эстетике и мощной, земной силе.
«Велосипедист» (1913): Это яркий пример футуристических тенденций в её творчестве. Фигура велосипедиста изображена многократно повторяющимися контурами, создающими иллюзию движения, скорости. Здесь проявляется интерес Гончаровой к динамике современного мира, его ритму и энергии.
«Мистический урбанизм» (из серии 1912-1913 гг.): Серия, в которой Гончарова совмещает образы городской жизни с иконописными мотивами и элементами кубизма. Эти работы отражают её попытку осмыслить современность через призму древних традиций, придать обыденному мистическое звучание.
«Испанки» (1910-е): Серия работ, выполненная в яркой, экспрессивной манере, демонстрирующая увлечение Гончаровой испанской культурой. Эти работы, как правило, отличаются насыщенной цветовой палитрой и динамичными позами.
Декорации и костюмы для «Русских сезонов» Сергея Дягилева (с 1914 г.): Хотя это уже позднее творчество, оно стало кульминацией её синтетического подхода. Работы для балетов «Золотой петушок», «Литургия» и др. были новаторскими и оказали огромное влияние на театральное искусство. Они продемонстрировали её способность к созданию цельных, ярких художественных образов в пространстве.
Для более глубокого понимания творчества Гончаровой остановимся на анализе двух знаковых работ: «Жатва» и «Кошки».
«Жатва» – это квинтэссенция неопримитивизма Гончаровой. Композиция предельно лаконична и монументальна. В этих полотнах есть человеческие фигуры и изображения поля. Формы сильно упрощены, объёмы утяжелены, лишены детальной проработки, что характерно для народной живописи. Однако за этой простотой скрывается огромная сила и выразительность. Лица людей (или ангелов) часто имеют иконописные черты: крупные, широко раскрытые глаза, отсутствие индивидуализации, что подчеркивает их символичность и принадлежность к общему, коллективному труду.
Цветовая палитра картины насыщена и контрастна. Преобладают яркие, открытые цвета: глубокие желтые оттенки поля, символизирующие урожай и плодородие, насыщенные синие фоновые цвета (небо) и красные цвета в одежде фигур. Эти цвета не смешиваются, а накладываются друг на друга большими плоскостями, создавая эффект лубка или фрески. Линии контура четкие и энергичные, что придает фигурам дополнительную статичность и весомость. Ритмическая организация композиции строится на повторяющихся элементах – изгибах спин, расположении рук, движении кос, что создает ощущение бесконечного, цикличного процесса труда.
Гончарова сознательно отказывается от перспективного построения, характерного для классической живописи, приближая изображение к зрителю. Это делает полиптих более непосредственным и эмоциональным. «Жатва» не просто изображает бытовые сцены, она становится символом вечного единения человека с землей, гимном крестьянскому труду и русской природе. Через эту работу Гончарова демонстрирует, как в народном искусстве можно найти источники для создания нового, современного художественного языка, способного передать глубинную суть бытия.
Картина «Кошки» представляет собой совершенно иной этап в творчестве Гончаровой, демонстрируя её эксперименты с лучизмом и переход к абстракции. Здесь уже нет предметности в привычном смысле. Изображение состоит из множества пересекающихся и расходящихся лучей – линий и цветовых пятен, которые формируют динамичную, вибрирующую поверхность.
Цвет в этой работе играет уже не столько предметную, сколько энергетическую роль. Оттенки варьируются от ярких, насыщенных до более приглушенных, создавая ощущение световых потоков и отражений. Композиция асимметрична и динамична. Ощущение движения передается не через повторение форм (как в «Велосипедисте»), а через взаимодействие этих световых лучей, их переплетение и столкновение. Где-то можно угадать очертания кошек – изогнутые спины, острые уши, но эти формы растворяются в потоке света и цвета.
«Кошки» – это не изображение конкретных животных, а скорее передача их сути, их энергии, их движения в пространстве, их «излучения». Эта работа отражает увлечение Гончаровой и Ларионова идеей передачи ощущений, которые порождаются светом, проникающим в объекты и исходящим от них. Это был шаг к беспредметному искусству, к освобождению цвета и формы от их изобразительной функции, к созданию чистого, самодостаточного художественного выражения. В «Кошках» Гончарова демонстрирует, как можно создавать динамичное, эмоциональное произведение, используя лишь абстрактные элементы, но при этом сохраняя отсылку к реальности через название и едва уловимые намеки на узнаваемые формы.
Наталья Гончарова не имела прямых «учеников» в классическом смысле, но её влияние на развитие русского авангарда и всего мирового искусства было огромным. Вместе с Михаилом Ларионовым она была центральной фигурой многих авангардных объединений – «Бубновый валет», «Ослиный хвост», «Мишень». Эти группы стали платформами для молодых художников, где они могли экспериментировать и представлять свои новаторские работы. Гончарова была одним из главных инициаторов разрыва с традициями и поиска новых путей.
Она одной из первых решительно обратилась к примитиву и народному искусству, показав его как неиссякаемый источник вдохновения и основу для создания подлинно русского авангарда. Это оказало огромное влияние на таких художников, как Казимир Малевич (в его ранних работах), Давид Бурлюк и другие, кто также обращался к этой эстетике. Её смелость в сочетании различных стилей (кубизм, футуризм, лучизм) и её способность органично интегрировать их в свой собственный, уникальный стиль, стали примером для многих. Она продемонстрировала, что можно быть одновременно новатором и сохранять связь с национальными корнями.
Участие в создании лучизма сделало её одним из пионеров абстрактного искусства в России. Хотя лучизм не получил такого широкого распространения, как супрематизм Малевича, он стал важным этапом в процессе освобождения искусства от предметности и проложил путь к дальнейшим экспериментам.
Её работы для «Русских сезонов» Сергея Дягилева произвели фурор в Европе и оказали огромное влияние на развитие сценографии и костюма. Она привнесла в театр яркость, динамику и новаторские решения, став одной из основоположниц современного театрального дизайна.
Таким образом, Наталья Гончарова не просто вписала своё имя в историю русского авангарда, она активно формировала его. Её творческий вклад заключался в создании самобытного художественного языка, основанного на синтезе народных традиций и передовых западных идей. Она показала, что русское искусство может быть не только оригинальным, но и мощным двигателем мировых художественных процессов. Её дерзость, смелость и внутренняя свобода продолжают вдохновлять художников и исследователей по сей день, утверждая её как одну из величайших фигур XX века.
Для меня творчество Натальи Гончаровой – это воплощение истинной свободы и неукротимой энергии. Её способность черпать вдохновение из самых разных источников – от древнерусской иконы и крестьянского лубка до новейших европейских течений – и при этом создавать абсолютно оригинальные, узнаваемые произведения, вызывает глубокое восхищение. Особенно мне импонирует её смелость в работе с цветом и формой, умение придать каждому мазку, каждой линии особую значимость.
«Жатва» для меня – это образ вечной России, её силы, её связи с землей. А в «Кошках» я вижу удивительное предвидение, умение передать неуловимую сущность, энергию мира, которая выходит за рамки привычного восприятия. Гончарова была не просто художницей – она была настоящей исследовательницей, постоянно расширяющей границы возможного в искусстве. Её вклад в русский авангард невозможно переоценить, и я считаю, что её работы продолжают оставаться невероятно актуальными и вдохновляющими.