Утро, как всегда, началось с подъёма. На построении Грач был совсем не в духе: «С вашего строевого шага меня блевать тянет!»
«Вас не с нашего строевого, а со вчерашнего!» — зачем-то сказал рядовой Озёрная Чайка.
И был отправлен на губу и распределялся уже со следующим призывом, неведомо уже куда. А тем временем за спинами несчастных лёгкой рысью, соблюдая строй, пробежало отделение девушек, чем вызвало вывихи глаз, защемление швейных позвонков и невоенные мысли. За ними галопировал старшина Лебедь, что вызывало неуместные смешки по поводу его физической подготовки. Это и заставило товарища Грача заняться восполнением пробелов в физподготовке парней: «Упор лёжа! Пятьдесят отжиманий! Раз...»
Постепенно подкралось время завтрака, после вчерашней удивительной кулинарии в виде приторно сладкого борща и манной каши с селёдкой в столовую входили с ужасом. Но вчерашний банкетный стол был настолько обилен, что с ним не смогли справиться не только руководство с комиссией, но и толпа Акакий Акакиевичей со своими Глафирами. Казуара и его сослуживцев дожидалась серая, неизвестного происхождения каша, больше похожая на клейстер, а к ней прилагались вчерашние подсохшие бутерброды с маслом, на котором сохранились отпечатки и даже запах деликатесов, как то икра, ставрида, сёмга, буженина, кальмары, омары, устрицы и лобстеры. Также от начальственных щедрот перепало немало завертевшихся салатов.
На последовавшем за завтраком построении военнослужащих обрадовали, что комиссия теперь будет наблюдать их физическую подготовку и ожидает на полигоне, перед отправлением на который была перекличка. Подлечившийся за завтраком ротный Африканский Гриф с большим трудом и не с первого раза, но всё же смог прочитать список и провести перекличку личного состава. Тут выяснилось отсутствие рядового Озёрной Чайки. Пришлось подождать дежурных, бегавших на гаупвахту, чтоб принести донесение о нахождении его там.
В расположение спортгородка прибыли с опозданием на полчаса и были встречены ровной шеренгой девушек в сопровождении гордого Лебедя и не уставных взглядов комиссии, направляющихся обратно. От их красоты дух захватило у всех, а Вальдшнеп Витя сбился с ноги, и в ворота вкатилась куча-мала из клювов, крыльев и лап. Чем вызвала икоту у старшины Грача и презрительные смешки комиссии.
Несколько дней комиссию можно было наблюдать вяло бредущими от гостиницы к штабу или спешащими от штаба к бане, а чаще всего с искренним восхищением наблюдающими за спортивными успехами девушек.
Свет в кабинете Индюка горел не выключаясь, а рядом с самим начальником части лучше было не прикуривать.
При распределении мнения и пожелания прекрасной половины военнослужащих были учтены и выполнены: Лазоревка Виктория попала в ДШБ, Ястреб Кира отправилась охранять рубежи Родины, а Кряква и Длиннохвостая Неясыть с ней за компанию.
А вот по какому принципу распределили парней, понять и просчитать невозможно. Ведь логика и здравый смысл слишком тяжелы для подъёма по служебной лестнице.
— А этот носатый мне нравится! Как его? Вальдшнеп Виктор Викторович, иди сюда! Я тебя беру!
Услышал Витя и понял совсем не то! И даже приготовился сражаться за свою честь и достоинство, но вовремя понял, что не надо слишком много смотреть вредных для психики зарубежных фильмов, и узнал, что пожилой капитан просто решил взять его в танкисты. Прямо смотреть не надо, да и особо некуда, а вот за товарищами глаз да глаз! Да и подпрыгивать чтоб головой биться некуда, а на случай всё-таки и вдруг дают шлем.
Жаждущего медалей и верующего, в то, что всё хорошее исконно принадлежит ему, что бы ни думали прежние владельцы, Прохора Петровича Петуха определили нести службу на мобилизационных складах.
За Голубя Акакия Акакиевича всё решили его родные, и он гордо отбыл в таможенный гарнизон Одесского порта, через который, как известно, идёт вся контробанда.
Про остальных Вася не узнал, потому что подошла его очередь.
— Ну-с! Куда молодой воин желает?
— В пехоту бы — я ходить и бегать люблю.
— Никак нет, товарищ Казуар. Пехота полностью укомплектована Гагарами... Мы тебя в десант направим!
— Куда-куда!? Я высоты боюсь!
— Не спорь! От счастья не отказываются! Парень ты крепкий, там и бегать надо, а с парашютом прыгать научим!
Уже в «Урале», бодро мчавшем их по грунтовке секретного леса, Вася с удивлением обнаружил рядом с собой не только Лазоревку, но и сжавшегося в комочек Зяблика Тихона, которому не нашли-таки место в полковом оркестре.
Всепроходная машина мчала друзей в прекрасное далёко, ведь ведь в молодости будущее всегда только прекрасно, это уже потом там появляются всякие «вдруг», да «если», да «не дай бог».