Разбор на примере интервью Николая Овечкина у Ксении Собчак
Есть темы, которые мы не любим трогать. Потому что больно. Потому что не хочется возвращаться. Потому что кажется — давно прошли.
Но они всё равно отзываются внутри. Потому что мы — те, кем нас сделали. Или точнее — кем мы стали, несмотря ни на что.
Недавно у Ксении Собчак вышло интервью с известным стилистом Николаем Овечкиным. Это не просто разговор «про моду» или «как вы начинали». Это возвращение. Прямое, эмоциональное, честное — в самую суть: туда, где всё началось. В деревню его детства.
Овечкин возвращается в то место, где, по его словам, «жить было страшно». Где не было любви, тепла и принятия. Где была бедность, зависимость, насилие, голод. Где умирают дети, и взрослые просто ждут, когда прилетит вертолет. И где он — ребёнок — не мог никому сказать, что ему плохо. Потому что никто бы не услышал.
«Я не люблю это место нутром. Это не про грусть. Это про страх. Про выживание», — говорит он.
Его история — больная. Но знакомая. Очень многим.
Можно ли вырасти на травме?
Да, можно. И это не красивая обложка, а реальность. Многие, кто пережил насилие, пренебрежение, отвержение в детстве, становятся теми, кто умеет работать на износ, кто контролирует всё, кто добивается, несмотря на. Это особенная порода людей — выжившие. Те, кто не сломались, когда, казалось, всё было против.
Но тут важно понимать: такой путь не делает человека «сильнее» в хорошем смысле. Он делает его острее. Резче. Чувствительнее. Быстрее адаптирующимся. Но и уязвимым. Потому что психика всё равно заплатила.
Это не значит, что травма — благо. Это значит, что у боли есть энергия. И эту энергию можно направить — в рост, в достижения, в творчество. Как это сделал Овечкин. Но цена при этом никуда не девается.
Почему такие дети часто «больше могут»?
Потому что у них нет другого выхода. Потому что в какой-то момент они принимают решение: или я вытаскиваю себя, или никто не вытащит. И тогда включается выносливость. Тогда появляется фраза, знакомая каждому, кто рос без тепла:
«Я сам».
Это не выбор. Это вынужденная стратегия. Но да, она формирует невероятную силу. Иногда — внешнюю. Иногда — внутреннюю. Но чаще всего — обе.
Люди с травматическим опытом учатся быть чувствительными к нюансам, быстро считывают атмосферу, предугадывают реакцию. Потому что в детстве это было способом выживания.
Я — за любовь. Но знаю, как «работает» боль
Я не теоретик. Я сама в детстве проходила через эмоциональное насилие.
Я знаю, как это — быть маленькой девочкой, которая хочет, чтобы её просто обняли. Просто спросили: «Ты как?»
А вместо этого — холод, игнор, контроль, крики, ожидания, что ты «должна быть удобной».
И да, я выросла. Я — сильная. Умная. Независимая.
Но я не обязана благодарить травму за то, что я такая.
Я стала такой, потому что научилась справляться. Но справляться — это не то же самое, что жить.
Любовь — даёт опору. А травма — создаёт броню.
И если бы у меня был выбор, я бы выбрала не броню. А руки, в которых можно спрятаться.
Закалка важна. Но не через боль
Это важный момент. Потому что я не за «стерильное воспитание». Я за взросление, в котором ребёнок сталкивается с трудностями. Учится делать выбор. Брать ответственность. Делать ошибки.
Но делает это не под гнётом, а при поддержке.
Когда он знает, что за спиной — взрослые, которым не всё равно.
Проблема в том, что многие путают закалку с жестокостью.
Закалка — это не про крики, угрозы, давление.
Это про границы, последовательность, любовь и уважение к личности.
Интервью Овечкина — зеркало для многих
Этот выпуск у Собчак не про звёзд. Он про выживших. Про тех, кто носит в себе детскую боль и продолжает жить.
Когда он говорит: «Я не вернусь сюда никогда», — в этом не просто усталость. В этом отказ повторять ад.
Когда он упоминает, что «Ольга Бузова не платит» — это не сплетня, это маркер: он научился ценить себя. После того как когда-то его не ценили совсем.
И в этом для меня его интервью — ценно. Не потому что откровения. А потому что правда. Не нарисованная, не редактированная — а прожитая.
Что я хочу сказать этим текстом?
Я за любовь. Всегда. Особенно к детям.
Я верю, что сила может рождаться и без боли. Через заботу. Через уважение. Через свободу быть собой.
Травма может стать топливом.
Но пусть это будет топливо не от разрушения. А от преодоления.
Пусть дети вырастают в силу, потому что их верили, а не потому что их бросили.
Если хотите сделать что-то важное — начните с того, чтобы поддержать себя.
А потом — тех, кто рядом.
Особенно детей.
Потому что они — растут. Даже если не подают вида. Даже если молчат. Даже если вам кажется, что «всё нормально».
И пусть однажды они скажут не:
«Я выжил».
А:
«Я вырос в любви».
При чём тут бизнес?
Бизнес — не всегда про деньги. Иногда это — единственный способ вернуть себе контроль.
Когда ты вырос в хаосе, где всё зависело не от тебя — ты ищешь, где наконец-то можно выбрать самому.
Решать. Управлять. Строить так, как хочется тебе.
Для Овечкина его дело — это не просто карьера. Это новая система координат.
Это способ сказать себе:
«Теперь я выбираю. Теперь я могу. Теперь я главный».
Он сам рассказал, что ушёл от работы с известными артистами, потому что не хочет терять себя. Что отказался от громких имён, когда понял, что ценность — не в чужом статусе, а в собственной целостности.
Он начал свой бизнес, потому что не хотел больше быть зависимым. Ни от клиентов. Ни от чужих капризов. Ни от прошлого.
И в этом — сила людей, прошедших через боль: они не просто строят бизнес.
Они создают себе новый мир. Такой, где они наконец-то в безопасности.
И знаете, что самое сильное?
Теперь он может выбирать — с кем работать. Где жить. С кем быть рядом.
И это — настоящая свобода. Не просто «успех». А восстановленное достоинство.