Найти в Дзене
"о Женском" онлайн-журнал

"Меня уже тошнит от самой себя": исповедь Елены Ваенги, потерявшей голос

"Меня уже тошнит смотреть на саму себя больную в течение месяца" — эту фразу Елена Ваенга произнесла так, как будто вырвала из груди. Не как артистка. Как женщина, уставшая бороться. С середины июня она — не певица, не звезда, не сила. Она — человек под капельницей. И каждый день в этом состоянии делает из нее кого-то, кем она быть не хочет. Капельница, шепот вместо голоса, отмена концертов, тревога в глазах. Всё началось 14 июня. Тогда она подумала, что перенесёт. На ногах. С волей. С характером. С этой своей неизменной привычкой: «Да ничего, прорвёмся». Только не прорвались. Ваенга могла бы обмануть. Как делают многие. Фонограмма — и пусть всё идёт по плану. Но нет. Она честна до последней ноты. И в этом её боль и сила. «Это невозможно сделать. У меня сольный концерт, а не съёмки. Там нужно петь, а не открывать рот», — говорит она, с хрипотцой в голосе, едва слышно. Фонограмма для неё — не компромисс. Это предательство. Не сцены. Себя. Своей публики. Она не может — и не будет. Даже
Оглавление
"Меня уже тошнит смотреть на саму себя больную в течение месяца" — эту фразу Елена Ваенга произнесла так, как будто вырвала из груди.

Не как артистка. Как женщина, уставшая бороться. С середины июня она — не певица, не звезда, не сила. Она — человек под капельницей. И каждый день в этом состоянии делает из нее кого-то, кем она быть не хочет.

Капельница, шепот вместо голоса, отмена концертов, тревога в глазах. Всё началось 14 июня. Тогда она подумала, что перенесёт. На ногах. С волей. С характером. С этой своей неизменной привычкой: «Да ничего, прорвёмся». Только не прорвались.

Почему она не согласна на фонограмму

Ваенга могла бы обмануть. Как делают многие. Фонограмма — и пусть всё идёт по плану. Но нет. Она честна до последней ноты. И в этом её боль и сила.

«Это невозможно сделать. У меня сольный концерт, а не съёмки. Там нужно петь, а не открывать рот», — говорит она, с хрипотцой в голосе, едва слышно.

Фонограмма для неё — не компромисс. Это предательство. Не сцены. Себя. Своей публики. Она не может — и не будет. Даже ценой отменённых залов, даже если душа требует сцены, а тело — не может.

Что с ней на самом деле?

Диагноз — не раскрыт. И в этом ещё больше тревоги. Мы можем только догадываться. Ларингит? Полипы? Или что-то опаснее — как у Киркорова, чей ожог довёл до реанимации. У неё — голос. Её инструмент, её броня, её биография. И он — не работает.

Она говорит:

«Я жива, здорова. Но аппарат не работает».

В медицине это — как сломанный механизм. В искусстве — как вырванная душа. Это не просто болезнь. Это — потеря голоса. А для Ваенги это как для шахтёра — потеря света.

Когда она вернётся

15 июля — дата надежды. Она хочет выйти на сцену в Санкт-Петербурге. Хочет — как никогда. Не для себя. Для них — тех, кто купил билеты, кто ждёт, кто шлёт ей письма. Возможно, уже готовится платье. Уже составлен сет-лист. Уже кто-то держит пальцы крестиком.

Но она сама — не уверена. И это страшно. Потому что мы все — немного зависим от тех, кто умеет петь о нас лучше, чем мы сами. А Ваенга — именно такая. Её голос — это отражение миллионов. И когда он молчит, молчит что-то и в нас.

-2

Тень трагедии: смерть фанатки и страх повторения

В феврале на её концерте умерла женщина. От тромба. Прямо в зале. Концерт не остановили — и это потом обсуждали долго. Слишком долго. Слишком громко. Ваенга молчала. Но ужесточила безопасность. Теперь в каждом зале — как в операционной.

Это не просто последствия. Это — страх. Что жизнь и сцена — несовместимы. Что боль может прийти туда, где звучит музыка. И, быть может, болезнь Ваенги — тоже часть этого страха. Когда ты видишь смерть рядом, начинаешь чувствовать её даже в себе.

Кто такая Елена Ваенга: жизнь, полная борьбы

Она — сильная. Настоящее имя — Хрулёва. Рождена на Севере, среди снега и флотских фуражек. Музыку почувствовала в три года, в девять — написала первую песню. Уехала в Питер в 16, сбежала от предсказуемой жизни на заводе. Стучалась в двери театров, школ, продюсеров. Ей не открывали. Она возвращалась.

-3

Ушла с первого курса, сбежала из Москвы после неудачного контракта. Но не сдалась. В 2003 вышел «Портрет». В 2005 — «Белая птица». И всё изменилось. Начались гастроли, песни, залы. Она — не просто поёт. Она — рассказывает.

Жёсткость, скандалы и политика

Ваенга — прямолинейна. Журналистов не терпит. Фонограмму — презирает. Крым — поддержала. Путин — да, выступала. За это её лишили концертов на Украине. Но она не отступила. Она — не нейтральная. Никогда. И это — тоже выбор.

Семья и цена славы

Бывший муж — её продюсер. До сих пор получает часть доходов. Сейчас — замужем за музыкантом Садырбаевым. Сын Иван — ей всё. Но всё ли она ему даёт, когда едет в туры, когда болеет, когда молчит? Вот в чём вопрос.

Что мы теряем, когда молчит Ваенга?

Она не просто артистка. Она — голос эпохи. Женщина, которая может спеть о боли так, что у тебя сжимается сердце. А сегодня — её голос исчез. Как будто кто-то выключил лампу на сцене. Вдруг. Без предупреждения.

Сможет ли она вернуться? Или мы уже услышали всё?

Если вам интересно, как дальше будет развиваться история с Еленой Ваенгой — подпишитесь на наш канал. Тут только самое главное, только честно и от души.

"о Женском" онлайн-журнал | Дзен

Читайте также: