так случилось.
и лучше быть совершенно нищим
и в ожогах, которым полжизни ещё болеть
но уйти,
чем разглядывать пепелище
и до с.мерти ходить по нему, копошась в золе.
Серафима Ананасова
январь-февраль 2021 год
Как прошли эти два месяца? Я горевала, серьёзно и глубоко. Обычно в таких обстоятельствах я уходила в себя, отгораживалась от мира. Теперь что-то поменялось, моя реакция была уже ни такой истеричной, ни такой демонстративной. Я уже была другим человеком, и всё вокруг тоже изменилось. Если раньше реальность смазывалась, тускнела, а на первое место выступали душевные страдания, то сейчас внешний мир властно потребовал моего присутствия и участия.
По какому-то жуткому стечению обстоятельств сильно заболела девочка из моего отдела, одна из моих подчинённых. Молодая, красивая, 26 летняя. Врачи долго не могли понять, что с ней, а когда поняли (это был какой-то редкий синдром), то времени ждать квоту уже не было. И мы объявили сбор. Несколько дней я, Даня и другие ребята сидели с телефонами и рассылали информацию, кому только можно, всем, кого знали. Мы собрали два миллиона рублей, ей сделали операцию, всё закончилось благополучно. А я впервые в жизни после расставания с мужчиной не только страдала, а направила энергию на помощь другому человеку: я, внутри которой была с.мерть, постаралась для спасения чужой жизни. И моя собственная боль притупилась и стала трансформироваться внутри во что-то качественно другое. Я старалась не мешать этому процессу, снова занялась йогой, слушала спокойную музыку, увидела в соцсетях объявление о том, что в нашем городе начала работу студия флоатинга и решила попробовать. По сути это депривационная камера: специальная капсула с водой и раствором английской соли, где ты лежишь в тишине и темноте. И в невесомости, будто на время отменив своё земное тело. Я решила помедитировать в таких странных условиях и купила абонемент. Студия оказалась симпатичным местом, типа массажного салона, только я была там предоставлена сама себе. Помещение было чистым, уютным, до мелочей продуманным. До и после процедуры предполагался душ с ароматным гелем — английская соль была горько-соленой и могла раздражать кожу. Сам опыт мне понравился, клаустрофобии у меня не было, почти получалось полностью расслабиться и сосредоточиться на моей медитации. Там, в этой капсуле, я чувствовала себя каким-то электрическим прибором, транслирующим что-то на своей волне в далекий космос. Я будто наконец смогла выбрать: стать субъектом своего состояния, а не безвольным объектом, вместо того, чтобы быть в эпицентре взрыва от осознания, что меня не любят, я смогла отойти от него на расстояние, чтобы по рисункам, по отпечаткам и артефактам попытаться понять, что же здесь на самом деле произошло.
И Вселенная отозвалась: в середине января М., прислал мне на почту письмо, путаное, длинное, под завязку нашпигованное смутными смыслами, которые прикрывали всего одну вещь: он струсил выйти из виртуальной жизни в реальность, струсил и сбежал от меня. Не смог пробить стену, выстроенную годами от живых людей. А я тоже оказалась живым человеком и напугала его. Логика нашего с ним общения подразумевала дальнейшее сближение, выход в реальность и жизнь там, а он не смог. Ну что ж... мне оставалось только принять это. Я ничего не ответила на этот след авиационного топлива, просто молча заблокировала его ещё и в почте. И тут, как следующее из серии событий, вызванных мной, появился МК. Да-да, та самая моя роковая первая любовь, из-за которой было то и было это, и шрамы от этой истории на душе и на теле сохранилась прекрасно, хоть и прошло больше 20 лет... по иронии судьбы он появился именно тогда, когда разрушилась изначальная магия моего недуга, под действием которой я искала во внешнем мире то, что всегда было внутри меня. Он написал мне в вацапе, что в командировке в моём городе и хочет меня видеть. Что мой телефон попал к нему долгим извилистым, чуть ли не через пять рукопожатий, путём.
И тут началось что-то очень странное, я будто раздвоилась: с одной стороны, я продолжала по инерции реагировать так, как делала бы раньше: изумление, мистический восторг, старый заброшенный бункер оживает, табло пульта управления загорается и, как радио Судного дня, начинает выдавать затейливый шифр, который я легко понимаю: о, Господи, я наконец-то дождалась своего принца, настоящая любовь превозмогает всё, я же верила, и вот обрела снова... А с другой стороны, вся эта призрачная конструкция, которой раньше была я, вдруг рассыпается на пиксели под моей кривой и циничной усмешкой: ага, как же. Всё же гораздо проще: мой город мал, а у него тут остались родственники. И, перекрывая иллюзорную картинку, где я в щенячьем восторге бегу на встречу со своей вечной любовью, я после уговоров соглашаюсь встретиться с ним. В весьма скептическом настроении и 14 февраля, в день всех влюблённых, - Вселенная всерьёз пыталась меня пронять, испытание было не игрушечным. Я снова была похудевшей, красивой, как всегда во время личностных кризисов, и он моментально сделал на меня стойку. Он постарел, поистаскался, обзавёлся в своих далёких краях женой и тремя детьми. Но на меня смотрел всё тот же т.естостероновый парнишка, с которым я когда-то давно познакомилась в троллейбусе. Он приглашал меня в путешествие во времени, без всякой машины. Его гостиница была в 300 метрах от моего дома. Совпадения манили, обстоятельства складывались. Он пригласил зайти, угощал виски. Я пришла, как крыса под гипнозом (в одной из своих проекций), сидела, смотрела на него из далёких, плывущих в глазах барханов прошлого, где он был не то что самым главным, а единственным на всём белом свете, и с удивлением поняла, что не чувствую ровным счётом ничего. Я просто ждала развития событий, не проявляя активность. Сидела, покачивала на ладони бокал. Когда он, устав смотреть на мою заторможенность, снял футболку, и на меня обрушился его запах: тот самый, двадцатилетний, жаркий, сметающий с ног — запах моей болезни, против которой я никогда не могла выступить всерьёз, то на мгновение мне показалось, что я сейчас откачусь на годы назад, свернусь, как сгорающая бумага со всем, что было мной написано, сделано и пережито за все эти годы и полностью обнулю себя, как вдруг... я услышала голос. Внутри меня, нарастая в громкости, пел мужчина, пел песню "Королевство кривых" Пикника, что моментально сняло хмель от двух глотков с.п.иртного, вернуло здравый смысл и очистило карму.
Минуту ещё, мой ветер не стих о-о
Мне нравится здесь, в королевстве Кривых.
Минуту ещё, минуту е...
Мой ветер не стих,
Мне нравится здесь, в королевстве Кривых.
Это был момент истины, кольцевая композиция моей жизни. Меня разом будто промыло под родниковой водой, и я вдруг чётко осознала, что гештальт полностью закрыт, что да, есть некие прежние привычки, которые тянут в прежнее, какие-то остаточные механизмы, но я уже совсем другая. И я не буду спать с ненужным мне мужчиной, чтобы получить немного тепла в своём одиночестве и тоске, даже если этот мужчина раньше был для меня дороже всего на свете. Я больше не вернусь к прежнему поведению, весь путь, который я прошла, меня чему-то да научил, и теперь я буду поступать прилично не потому, что это правильно и одобряемо социумом, а по искреннему выбору своего сердца. Ощущение было потрясающее, я будто воспарила над землёй, почувствовала, что наконец свободна, даже от самых древних, изначальных привязок. Лучше, чем МК, мне больше никто не смог бы этого показать. Испытание обернулось подарком, наградой, триумфом. На моих глазах выступили счастливые слёзы, я улыбнулась ему, который в недоумении смотрел на меня, сжимая в руках футболку, встала и легко пошла к выходу, по пути снимая с вешалки свой пуховик. Заметённые снегом ступеньки в свете фонарей сверкали совершенно волшебно. Я замерла, вдохнула морозный воздух и весело, двадцатилетне, рассмеялась. Он что-то говорил мне вслед, но я его не слышала, мне было не до этого. Я окукливалась.