В лицах этих народных любимцев было что-то особенное: честность, внутренняя сила, трогательная уязвимость. Такими Антонина Шуранова и Александр Хочинский оставались не только на сцене, но и в жизни. Она – княжна Марья из «Войны и мира», героиня с внутренним светом и неподдельной глубиной. Он – актёр и бард с бархатным голосом, которого узнавали, даже если не знали в лицо. Их считали красивой, успешной парой. Но по вечерам в их коммуналке в Ленинграде не было ни особенного уюта, ни изобилия. Чтобы выжить, Шуранова мастерила на кухне восковые цветы на продажу. Хочинский пел на заводах за гроши. Друзья звали их в гости, просто чтобы накормить. Почему же двое талантливых, узнаваемых, признанных артистов доживали жизнь в нищете?
Княжна Марья
Антонина Шуранова родилась в 1936 году и с детства жила в режиме выживания. Отец умер ещё до войны, мать с тремя дочерьми перебралась из Севастополя в разрушенный Ленинград. Шуранова, мечтавшая стать искусствоведом, после седьмого класса бросила учёбу и стала садовником. Она ухаживала за скверами, высаживала деревья, полола клумбы, чтобы семье было на что жить. И всё же ей удалось изменить судьбу: вопреки обстоятельствам, вопреки нужде она поступила в театральный институт.
В кино она попала почти случайно. На четвёртом курсе её пригласили на роль княжны Марьи в «Войне и мире» Бондарчука. Шуранова сначала отказалась: боялась уехать из Ленинграда, оставить театр. Но когда режиссёр позвонил в институт и умолял администрацию уговорить студентку, она согласилась. Роль принесла известность, но не поколебала любовь Шурановой к театру: кино так и не стало для неё родной стихией.
За всю карьеру актриса снялась всего в нескольких десятках фильмах, преимущественно в эпизодах. Её настоящим домом всегда оставался Театр юного зрителя. Там не было огромных гонораров, но Шуранова жила им. Она не гналась ни за деньгами, ни за славой. Для неё сцена была смыслом, а не инструментом. Это и сделало народную артистку великой и уязвимой.
Бархатный голос
Александр Хочинский родился в 1944 году в Новосибирске, куда семья была эвакуирована во время войны. Его отец, эстрадный певец, выступавший в джаз-оркестре, умер, когда Александру было всего четыре года. Мать была одной из ведущих артисток Ленинградского ТЮЗа. Хочинский вырос за кулисами и после учёбы продолжил её дело. Работал в театре всю жизнь, почти не меняя сцену, и постепенно стал одним из самых заметных актёров труппы.
Но широкая публика знала его не столько по ролям, сколько по голосу. Хочинский исполнял под гитару стихи Есенина, Галича, Юлия Кима. Его называли ленинградским бардом, хотя сам он не стремился к большой сцене или телевизионной популярности. В кино он снимался мало, в основном ему доставались эпизодические роли.
Слава обходила его стороной, зато в профессии он оставался верен себе и театру. В 1980-х, когда художественного руководителя ТЮЗа Зиновия Корогодского несправедливо отстранили по ложному обвинению, Хочинский ушёл в знак солидарности. Вместе с ним театр покинула и Антонина Шуранова.
Коммуналка и розы из воска
Именно в репетиционном зале и за кулисами ТЮЗа зародилась их дружба. 14 лет они общались семьями: выезжали на озёра, собирали грибы, отмечали праздники в общей компании. Александр был харизматичен, лёгок в общении, заводила – это не нравилось мужу Антонины, который ревновал и сторонился таких встреч. Но для неё Хочинский долго оставался просто коллегой и другом, который ещё и младшим её на восемь лет. Она общалась с его женой, знала о его мимолётных увлечениях и не придавала им значения.
Со временем оба брака дали трещину. Сначала развёлся Хочинский: жена не выдержала его непостоянства и флиртов. Год спустя, устав от ревности и упрёков, подала на развод и Шуранова. Хочинский не оставил её в этот период: поддержал, был рядом. Потом начался почти незаметный переход: лёгкие шутки в гримёрке, фразы с двойным смыслом, прикосновение на репетиции. Для окружающих ничего не изменилось, но внутри всё уже сдвинулось. Когда он стал проявлять настойчивость, Антонина сдалась. Их сближала не романтика, а близость взглядов на жизнь: оба чужды карьерной гонке, оба жили театром и не стремились ни к признанию, ни к комфорту.
После скандального увольнения Зиновия Корогодского в 1983 году они покинули ТЮЗ вместе с группой актёров – из солидарности. А вместе с театром ушёл и стабильный доход. В 1980-1990-х Шуранова и Хочинский ютились в коммунальной квартире в Ленинграде. Антонина, уже народная артистка, делала вручную восковые розочки и продавала их через знакомых. Александр выступал с гитарой в клубах и на заводах за скромные гонорары. Жили скудно. Друзья, зная их положение, приглашали «на чай», чтобы просто накормить.
Снаружи они казались прочной парой. Антонина говорила, что за мужем, как за каменной стеной. Но в быту всё было сложнее. Хочинский страдал от алкогольной зависимости. Мог уйти с собакой и не вернуться до следующего дня. Шуранова ночами дежурила у окна, тревожась и прислушиваясь к звукам на лестнице. О детях речи не шло – сама актриса с горькой иронией называла мужа «сорокалетним ребёнком Сашенькой».
Когда у Александра начались проблемы с сердцем и желудком, Антонина сама водила его по больницам, готовила щадящую еду, помогала как могла. Всё – на ней. Их продолжали поддерживать друзья – работой, вниманием, едой. Несмотря на нищету, усталость и зависимость, между ними оставалась привязанность. Это видели все, кто был рядом.
Александр умер в 1998 году в 54 года. После его смерти Шуранова почти не давала интервью, не появлялась на публике. Вскоре у неё диагностировали онкологическое заболевание. Она скончалась в 2004 году в 67 лет. Похоронили её рядом с мужем – на одном участке Серафимовского кладбища в Петербурге.