Как тебе служится, с кем тебе дружится.
Подъём, зарядка, заправка постели, умывальник, построение перед завтраком, завтрак, всё по распорядку. Я был изгнан из хоз. взвода, где чуть больше года прослужил поваром. Получил должность, старшего смены поваров. Эта должность, позволяла мне некоторые вольности. Например, «свободная» форма одежды. Я по части рассекал в парадных брюках и рубашке. На ногах были кроссовки, а поверх одежды белая поварская куртка.
В праздничные дни, в моём подчинении, было до 60 бойцов. Ежедневно, три раза в день, я отвечал за приём пищи до двух с половиной тысяч военнослужащих. Но был жёстко подставлен и уволен без содержания.
Теперь служил как все. Отбывал повинность на стройке. Куда, надо сказать я не очень рвался.
- Не пойду сегодня на общие работы, - решил я. Ноги сами привели меня на КПП. За мной пристроились земляки Иван, Никола и Петруха без них ни как и с нами пошёл наш корешок - Матвей. Закрывшись в комнате отдыха, после недолгих уговоров дежурного, мы уселись на топчане и решили расслабиться и покурить. После не долгих манипуляций, в воздухе повис сладковатый дымок. Разговоры о прошлом и будущем будоражили наше воображение. А за стенами уютной кондейки, батальон уже в неполном составе построился на дороге и пешим шагом отправился на строительство светлого будущего в офицерский городок «Зелёный».
Спустя 15-20 мин., всё стихло. Внезапно в дверь раздался стук и зычный голос начальника штаба майора Кожанова прогремел яростно.
- А ну, отщепенцы, дезертиры, немедленно открывайте дверь.
Мы разом притихли и затаили дыхание. Но Кожанов не унимался.
- Открывайте или дверь вынесу.
С этими криками в дверь вонзился лом, тут же показавшийся с нашей стороны. Дверь была безнадёжно испорчена и не подлежала ремонту. Начштаба ворвался в комнатку как коршун и стал беспорядочно наносить удары, стараясь попасть непременно в лицо, всем кто находился в коморке. Первым под раздачу попал я и получил смачную оплеуху под глаз. Меня внезапно накрыла мысль о том, что если не приложить что не будь холодное, непременно будет синяк. Я схватил со стола навесной замок. Пацаны увидев моё движение бросились мне на руки с криками.
- Ты что дурак, тебя посадят.
Видимо это как то успокоила и мойра. Потасовка закончилась тем, что Кожанов выгонял нас на улицу пинками и затрещинами. Построил и стал отчитывать.
- Это что за разгильдяйство такое. Влеплю вам по семь суток ареста? – и продолжил.
- Значит так, слушай мой приказ. Первое – починить внутреннюю дверь на КПП до ужина, но это после. Сначала счистить весь лёд, под воротами. Срок до обеда. Что бы к обеду ворота свободно закрывались и открывались. За невыполнение приказа вы у меня губой не отделаетесь. Всех в диз. бат отправлю. Приказ ясен?
– Так точно товарищ майор, отрапортовали мы.
- А где взять лопаты и ломы?
- Это ваши проблемы, исполнять, приказал Кажанов.
– Есть исполнять, козырнул я. Мы переглянулись.
– Ну, что будем делать? – начал Иван.
– Попали, сказал Матвей.
Майор Кожанов, офицер советской армии, начальник штаба В/Ч 02573. Жёсток с подчиненными. Не гнушался рукоприкладствовать. Направо и налево выписывал записки об аресте.
Показательный случай:
Построение части на утренний развод на площадке перед столовой. Я замешкался в расположение роты, пока выскочил, часть уже построена. Как положено за три шага строевым маршем подхожу к Кожанову, обращаюсь подняв руку под козырёк.
- Товарищ майор, разрешите встать в строй. А он, не слова не говоря, два пальца показывает. Я поднимаю руку к пилотке и отвечаю
– Есть двое суток ареста.
– Нет, боец это не двое, а римская пять и плюс твои двое, в общей сложности семь.
– Есть семь суток ареста.
– Встать в строй.
– Есть, козыряю я, поворачиваюсь и встаю в строй.
Кожанов продолжает:
– Капитан Щербаченко, зайдёте ко мне после развода, я выпишу на Копьева записку об аресте. Отведёте его на гауптвахту.
– Есть, отвечает Щербаченко.
Щербаченко: Капитан советской армии, воевал в ограниченном контингенте в ДРА в просторечии – ротный. Характер твёрдый. При необходимости решал вопрос кулаками, но крайне редко. Человек вменяемый, и рассудительный, где то даже добрый, но строгий. К подчинённым относился по отечески. Вот и с арестом. Получил записку и начштаба, вывел за ворота и строго настрого приказал - семь дней в части не появляться.
У прапорщика удмурта начальника хоз. взвода нашлось пару лопат и ломов под мою ответственность. Мы с недовольством стали делать вид что ковыряем лёд. Но задачка для пяти бойцов просто непосильная. По осени в яму под воротами и в углубление на дороге натекла вода. Так она и стояла до зимы, а когда ударили морозы, вода благополучно замёрзла до самой земли и даже глубже. Этот злосчастный лёд был глубиной сантиметров двадцать, площадью десять на двадцать метров квадратных. А поскольку в нашей группе, все кроме Матвея были Москвичи, Матвей кажется из Сыктывкара. Мы дружно стали мечтать о тракторе.
«За что в армии не любят москвичей»- Представьте себе картину. Отделению поставлена задача, отчистить плац от снега. Девять человек, в поте лица, не смотря на падающий с неба снег, доблестно выполняют поставленную задачу. Счищают снег на край плаца. Собирают в сугробы. В десяти метрах от них стоит боец в глубокой задумчивости, опершись на лопату. Заглянем в его мысли: - «Эх, сейчас бы снегоуборочную машину да самосвал. Быстро бы справились». А теперь ответьте на вопрос. Откуда этот красивый, статный парень с умным взглядом… Ответ напрашивается сам собой. Правда я подозреваю, что это может быть парень из любого города-миллионника.
- «Пусть трактор работает, он железный», подумали наши герои хором. И ведь ну, хоть и не верится в чудеса, но всё же мысль материальна. Она вдруг предметно оформилась. Невдалеке от части, с дороги, ведущей вдоль гарнизона, мы услышали рёв дизеля и лязганье гусениц по замёрзлому дорожному грунту.
- Вот бы его к нам на помощь отрядить, - предложил Петров.
– Да я знаю этого деда тракториста, - заявил Иван.
– А давай, его попросим лёд почистить? – вступил в разговор я.
– Ему платить надо, возразил Серёга.
- Давай пообещаем, чем чёрт не шутит, настаивал я.
– А что? – надо попробовать, оживился Никола.
– Ну, скажи, что мы ему кусок мяса из столовки притащим, килограмма на три, авось согласиться.
Сказано, сделано. Иван с гордым видом направился на встречу к трактору. Через пять минут, трактор, в котором сидел знакомый дедок, развернул свой ковш и встал напротив ворот КПП.
Мы уже потирали руки и радовались своей выдумке. Правда мы не учли того факта, что дед ехал с работы и был уже изрядно подогретый спиртным. И всё это усугублялось тем, что на крыльцо столовой, которая была в пятидесяти метрах от пропускного пункта, вышел ничего не подозревающий командир части, полковник Комнадский. Трактор начал движение. Лёд не подковырнул, но углом своего ковша-скребка, зацепил одну створку ворот. Оторвал петлю приваренную петлю. Створка с грохотом влетела в окно КПП. Звон бьющегося стекла и хруст железа, переполошил всю часть. Из штаба выскочил майор Кожанов. В мгновенье ока у комбата лицо стало пунцовым от ударившей в него крови. Единственное, что он смог выдавить из себя, это крикнуть надрывно:
– Убирайте ворота, убирайте ворота. Дежурному опять повезло. В момент падения ворот он зашёл в комнату отдыха. Ту самую, из которой нас и выгнал Кожанов. Случайных жертв удалось избежать. Дальше была не цензурная брань офицеров. Такого отборного мата мне слышать не доводилось. Дед, конечно, после такого, развернул свой трактор. И не дожидаясь расплаты, быстро ретировался. А мы как дисциплинированные бойцы стали под приказ выполнять физические упражнения. Потому что объяснять, кто тут виноват и чья идея не требовалось. После чего офицеров немного отпустило, и они подались в штаб. На прощанье Кожанов напомнил нам о сломанной двери, и мы глубоко задумались. Тут выручил Никола, сказав что на стройке школы у полковника Тяна, злобного корейца, начальника участка по кличке «собакоед», который воспитывал солдат тумаками и бранью, своих и чужих, есть вход в подвальное помещение. Там как раз есть подходящая дверь. Пертуха засомневался.
– Да вы что? Если Тян увидит или ему кто-то стукнет, он нам головы по отрывает.
– А если не Тян, тогда Кожанов - возразил я.
Решено было идти на школу, чтобы избежать дальнейшей конфронтации с начальником штаба.
Весело по холодку мы потянулись к школе.
– Только спешить не надо, сказал Игорёк. Осмотримся по-тихому, снимем и привет.
Дверь нашлась быстро. Мы потоптались минут десять, покурили, оглядели площадку. Всё было тихо. Корейца точно на школе не было. Да и время было обеденное. Легким движением лома найденного здесь же, мы подковырнули дверь. Она легко подалась и сошла с петель. Мы ловко подхватили её за углы, вытащили на поверхность и как в фильме «Старики разбойники» неспешным шагом покинули объект.
Идти было весело и легко, дорожка шла под горку. У меня в карманах завалялось печенье. Мы дружно его разъели. С чувством выполненного долга, мы подходили к нашей части. За время нашего отсутствия уже успели поднять ворота. Какой-то боец вставлял разбитое стекло. Но до ужина мы оставались голодными, поскольку во время обеда мы ходили за дверью.
Ворота на КПП ещё долго не закрывались. До наступления весеннего тепла.
Лёд, знаете ли. Как у Макаревича – Куда нам против природы. J