Проблема бесплатного проживания родственников, психологическое давление, манипуляции, конфликт из-за жилья и денег, нарушение личных границ, мать-одиночка и квартира в центре семейной драмы.
SMS пришла в пятницу вечером, когда Надежда уже поднималась на четвертый этаж. Банк "Центральный" уведомлял о списании 2500 рублей через приложение "Быстро-Еда".
Какую еду? Она остановилась прямо на лестнице, достала телефон и перечитала сообщение. Время операции — 17:43. Но она только что с работы, стояла в очереди в кассе до семи вечера. Никого не заказывала.
Поднялась выше, вставила ключ в замок. Уже в коридоре почувствовала запах — что-то дорогое, деликатесное. Открыла дверь и сразу поняла.
На кухонном столе красовались пакеты с красной рыбой, креветками, французским сыром. Дорогие продукты, которые она сама себе позволить не могла. Рядом лежали чеки — горбуша слабосоленая за 890 рублей, креветки королевские за 650, сыр с плесенью за 420. Даже икра была — маленькая баночка за 300.
— Света, откуда это все?
Племянница вышла из ванной, вытирая руки полотенцем. Тридцать один год, а ведет себя как подросток.
— Заказала в приложении, хотела сделать праздничный ужин.
— Какой праздничный? Сегодня обычная пятница. На какие деньги? У тебя же работы нет.
— Взяла твою карту, что лежала на тумбочке. Думала, не против.
Думала, не против. Она думала. Карта лежала в спальне, на прикроватной тумбочке, рядом с лекарствами от давления. Светлана специально туда заходила, знала, что Надежда на работе.
— Не против? Там моя зарплата!
— Ну, тетя Надя, ты что. Я же не на себя тратила, на всех нас.
Надежда посмотрела на чеки еще раз. Двадцать пять тысяч рублей — вот вся ее зарплата кассира. Минус три тысячи двести за коммуналку, минус полторы тысячи на лекарства для себя, минус еще тысяча на проездной. Остается меньше двадцати тысяч на месяц. А племянница за один вечер потратила десятую часть.
— Тетя Надя, я понимаю, что ты расстроилась, — Светлана пошла в гостиную, где пятилетняя Полина играла на диване-книжке. Этот диван служил девочке кроватью уже четыре года, с тех пор как они пришли сюда.
— Расстроилась? Света, я работаю за двадцать пять тысяч, а ты тратишь мою карту как свою!
— Я же не шубу купила! Продукты для всех нас.
— Для всех? Креветки для пятилетнего ребенка?
— Полина тоже имеет право на хорошую еду.
Имеет право. Она имеет право на горбушу за 890 рублей, на креветки за 650, на французский сыр. Надежда смотрела на племянницу и не узнавала. Четыре года назад Светлана пришла к ней с маленькой дочкой, без работы, без денег. Муж бросил, съемную квартиру снимать не на что.
Надежда тогда отдала ей гостиную — самую большую комнату в трехкомнатной квартире. Купила детскую кроватку за восемь тысяч, потом диван-книжку за пятнадцать, когда Полина подросла. Кормила, одевала, платила за коммуналку, которая выросла с двух до трех тысяч двухсот. И все эти годы Светлана имела право.
— Света, мы же договаривались. Ты временно живешь, пока на ноги встанешь.
— Так я же и встаю. Ищу работу.
— Четыре года ищешь?
— С ребенком сложно. Кто возьмет мать-одиночку?
— Другие же как-то устраиваются.
— Не знаю, как другие. У меня есть ты.
У меня есть ты. Как будто Надежда — это не человек, а социальная служба. Обязанная помогать, содержать, терпеть.
Вечером она лежала в своей комнате — единственной комнате, которая осталась только ее. Даже кухня была общей, даже ванная. Слушала, как за стеной племянница разговаривает по телефону. Стены в панельном доме тонкие, было слышно каждое слово.
— Представляешь, она из-за каких-то креветок истерику устроила.
— Говорит, зарплата у нее двадцать пять тысяч. Ну так что? Одна живет, тратит только на себя.
— А я что, не родственница? Живу у нее четыре года, а она из-за двух тысяч скандал.
— Говорит, что я должна работу искать, а где я ее найду с ребенком?
— Может, пора ей напомнить, что я не бомж какой-то, а ее племянница.
Не бомж. Надежда перевернулась на другой бок. Значит, она должна быть благодарна, что Светлана вообще живет в ее квартире. Что племянница ее не бомж, а родственница.
— А что если она правда выгонит? — продолжала Светлана.
— Не выгонит. Она же не сволочь. Куда я с ребенком пойду?
— Ну, а если что, есть же способы заставить замолчать. Я не беззащитная.
Способы заставить замолчать. Надежда почувствовала, как по спине пробежал холодок. О каких способах говорит племянница?
Утром за завтраком все делали вид, что ничего не произошло. Светлана кормила Полину кашей, напевала что-то себе под нос. Надежда молча пила чай, смотрела на остатки вчерашних деликатесов в холодильнике. Старый "Морозко" был забит продуктами, которые она сама себе не покупала.
— Тетя Надя, а почему мама сказала, что ты жадная?
Надежда чуть не подавилась чаем. Полина сидела с ложкой в руке и смотрела на нее своими большими глазами.
— Полинка, когда мама это говорила?
— Вчера по телефону. Еще сказала, что у тебя много денег, а нам не даешь.
— Полина! Не повторяй чужие разговоры! — резко оборвала Светлана.
Но было поздно. Надежда поняла: все эти годы племянница рассказывала дочке, какая у них злая и жадная тетка. Пятилетняя девочка знала, что тетя Надя жадная, что у нее много денег, но она их не дает.
— Полина, у тети Нади не много денег. Она работает и получает зарплату, как все люди.
— Мама говорит, что у тебя большая квартира и ты одна живешь. А мы в одной комнате.
— Полинка, заканчивай завтракать, — Светлана встала из-за стола. — Пойдем одеваться.
— А куда мы идем?
— На детскую площадку.
Они ушли, и Надежда осталась одна. Села на диван в гостиной — там, где раньше был ее любимый уголок для чтения. Теперь здесь стоял детский диван, комод с игрушками, коврик с машинками. Везде были разбросаны детские вещи — карандаши, раскраски, куклы.
Большая квартира. Да, большая. Три комнаты, которые она получила после развода пятнадцать лет назад. Бывший муж оставил ей квартиру и съехал к молодой любовнице. Она тогда думала — что будет делать в трех комнатах одна? Теперь из трех комнат у нее осталась только спальня.
В субботу днем она не выдержала и позвонила сестре. Валя была на десять лет старше, всю жизнь считала себя умнее.
— Валя, твоя дочь совсем обнаглела. Карту мою берет без спроса.
— Надя, ну что ты. Семья же. Она одна с ребенком.
— Четыре года семья! А работать когда будет?
— Найдет, когда Полинка подрастет. Потерпи еще.
— До каких пор терпеть? До пенсии? Мне еще семнадцать лет до пенсии, Валя.
— Надя, ну ты же не бедствуешь. Квартира большая, зарплата есть.
— Зарплата двадцать пять тысяч! Я кассир в банке, не директор.
— Ну, так все сейчас живут. Ты хоть не одна.
Потерпи еще. Ты хоть не одна. Надежда сидела на балконе и смотрела во двор, где на веревках сушилось детское белье. Колготки, платьица, маленькие трусики — все это она стирала и развешивала. Получается, даже родная сестра считает: Надежда обязана содержать племянницу с ребенком. Потому что квартира большая и зарплата есть.
— А если она не найдет работу еще год? Два года?
— Найдет. Света умная девочка.
— Умная девочка в тридцать один год уже должна была найти работу.
— Надя, не будь жестокой. Подумай о ребенке.
Подумай о ребенке. Но никто не думал о ней. О том, что она работает на две семьи, платит за двоих взрослых и одного ребенка. О том, что у нее нет личной жизни, потому что как привести мужчину в дом, где живет племянница с дочкой?
К четырем часам дня она решилась. Светлана сидела в гостиной, смотрела сериал по телефону. Полина играла рядом с куклами.
— Света, нам нужно поговорить. Так больше продолжаться не может.
— О чем ты?
— О том, что пора тебе самостоятельную жизнь начинать.
Светлана подняла глаза от телефона. Впервые за долгое время посмотрела на Надежду внимательно.
— Что, выгоняешь нас?
— Не выгоняю. Прошу подумать о работе, о съемной квартире.
— Тетя Надя, у меня ребенок! Как я могу снимать жилье без работы?
— Сначала найдешь работу, потом снимешь жилье. Как все люди делают.
— А как другие матери-одиночки живут?
— Работают. Устраивают детей в садик, идут работать.
— Не знаю, как другие! У них нет такой тети!
Полина подняла голову от кукол и посмотрела на маму.
— Мама, а почему ты кричишь?
— Я не кричу, дочка. Просто разговариваю с тетей.
Светлана встала, прошла к окну, потом вернулась. Ее лицо изменилось — стало жестким, решительным.
— Знаешь что, тетя Надя? Хватит.
Она схватила телефон со стола и начала набирать номер.
— Света, что ты делаешь?
— То, что давно должна была сделать.
— Алло, полиция? Хочу заявить о психологическом давлении.
Что? Надежда почувствовала, как земля уходит из-под ног. Это не может происходить на самом деле.
— Меня принуждают к выселению с малолетним ребенком.
— Света, ты что делаешь? Прекрати!
— Да, создают невыносимые условия проживания. Постоянные скандалы, угрозы выселения.
— Света!
— Адрес: улица Ленина, дом пятнадцать, квартира двадцать три.
Светлана говорила это, глядя Надежде прямо в глаза. Как будто мстила. За что? За то, что четыре года жила бесплатно? За то, что ей впервые сказали искать работу?
— Да, у меня есть ребенок пяти лет. Боюсь за его психику.
Полина смотрела на маму широко открытыми глазами.
— Мама, а кто такая полиция?
— Люди, которые защищают детей от злых взрослых, дочка.
Надежда присела на стул. Ноги не держали. Четыре года она содержала племянницу, а теперь она — злой взрослый, от которого нужно защищать ребенка.
Через час и десять минут пришел участковый Андрей Николаевич. Надежда его знала — мужчина лет сорока, всегда вежливый, иногда заходил в их подъезд по каким-то делам.
— Добрый день, Надежда Викторовна. Светлана Владимировна подала заявление о принуждении к выселению.
— Андрей Николаевич, я никого не принуждаю! Это моя квартира!
— Понимаю. А в чем суть конфликта?
— Племянница четыре года у меня живет бесплатно. Я попросила подумать о работе.
— Попросила или потребовала?
— Попросила. Сказала, что пора начинать самостоятельную жизнь.
— И это все?
— Вчера без спроса потратила мою карту на две с половиной тысячи рублей.
Участковый посмотрел на Светлану.
— Это правда?
— Я купила продукты. Для всех нас. Думала, тетя не будет против.
— Но карту взяли без разрешения?
— Карта лежала на тумбочке. Я не думала, что это такая проблема.
Андрей Николаевич недоуменно покачал головой, что-то записал в блокнот.
— Светлана Владимировна, а работу вы ищете?
— Ищу, но с ребенком сложно.
— Ребенок в садик ходит?
— Нет, мест нет.
— А в очередь вставали?
— Ну... планировали.
Участковый еще что-то записал.
— Надежда Викторовна, имеете ли вы право попросить родственницу освободить жилье?
— Это моя квартира. Я там одна прописана.
— Понятно. Светлана Владимировна, а где вы жили до этого?
— Снимала жилье.
— Почему перестали снимать?
— Денег не было.
— А сейчас есть?
Светлана замолчала. Участковый закрыл блокнот.
— Разберусь с ситуацией. Пока никого принудительно выселять нельзя. Но рекомендую решать вопрос мирным путем.
Он ушел, и в квартире повисла тяжелая тишина. Полина сидела на диване и смотрела то на маму, то на тетю Надю.
— Мама, а дядя полицейский больше не придет?
— Не знаю, дочка.
— А мы правда будем жить в подъезде?
— Кто тебе такое сказал?
Надежда резко повернулась к Полине.
— Мама. Она плакала и говорила, что злая тетя выгоняет нас на улицу.
— Когда это было?
— Вчера вечером. Мама думала, что я сплю, но я слышала.
— Полинка, я тебя очень люблю. Но мама поступила нехорошо.
Из ванной вышла Светлана, услышала последние слова.
— Как ты смеешь настраивать мою дочь против меня?!
— Света, это ты настраиваешь дочь против меня уже четыре года.
— Я защищаю своего ребенка!
— От кого? От тети, которая четыре года вас кормит и одевает?
— Ты же сама предложила пожить!
— Пожить! Не поселиться навсегда!
— А куда мне деваться? У меня нет денег на съемную квартиру!
— Так иди работать!
— Легко сказать! С ребенком на руках кто возьмет?
— Отдай в садик!
— Мест нет!
— Потому что ты не вставала в очередь! Потому что тебе удобно жить здесь бесплатно!
Полина заплакала. Тихо, жалобно, закрыв лицо руками.
— Теперь довольна? Ребенка расстроила! — Светлана подошла к дочке, обняла ее.
— Полинка, не плачь. Мама и тетя просто поссорились.
— А мы правда будем жить на улице?
— Нет, дочка. Мама этого не допустит.
Мама этого не допустит. Надежда смотрела на племянницу и понимала: она готова на все, чтобы остаться в этой квартире. Даже на то, чтобы называть ее злой тетей и вызывать полицию.
Вечером, когда Полина заснула, она спокойно встала и пошла в спальню. Открыла шкаф, достала конверт с заначкой — пятнадцать тысяч рублей. Это были деньги, которые она откладывала на ремонт ванной. По тысяче в месяц, полтора года копила.
Отсчитала десять тысяч и вернулась в гостиную.
— Света, вот десять тысяч рублей. На первый взнос за съемную квартиру.
Светлана оторвалась от телефона.
— Что это значит?
— Это значит, что у тебя есть месяц.
— Месяц на что?
— На то, чтобы найти работу и съехать.
— Но участковый сказал...
— Участковый сказал, что я не могу выгнать тебя сегодня. Но через месяц — могу.
— Ты не можешь этого сделать!
— Могу. Это моя квартира, я там одна прописана.
— А как же Полина? Как же ребенок?
— Ты четыре года думала о ребенке. Теперь пора думать о его будущем.
— Какое будущее? Съемная квартира, детский сад, работа за копейки?
— Обычное будущее. Как у всех людей.
Надежда подошла к дивану, где спала Полина. Девочка лежала, обняв плюшевого медведя, который когда-то купила ей тетя Надя.
— Полинка, тетя всегда будет тебя любить. Приходи в гости.
Всегда. Это правда. Она будет любить эту девочку всегда. Но жить они будут отдельно.
— Надя, ты не можешь так поступить с родной кровью, — Светлана встала, подошла к ней.
— Четыре года я не могла так поступить. Теперь могу.
— Я расскажу всем, какая ты. Маме, всем родственникам.
— Рассказывай.
— Скажу, что ты выгнала племянницу с ребенком на улицу.
— Я не выгоняю. Я даю месяц и десять тысяч рублей.
— Этого мало!
— Этого достаточно. Другие с меньшим начинают.
Надежда вернулась в свою комнату, закрыла дверь и впервые за четыре года почувствовала, что может спокойно дышать. Месяц — и она снова будет жить одна в своей квартире. Будет читать в гостиной, готовить что хочет, не слушать чужие телефонные разговоры через стену.
Месяц. Всего месяц — и она перестанет быть злой тетей. Станет просто Надеждой Викторовной, которая работает кассиром в банке и живет в своей трехкомнатной квартире.
Лучшая награда для автора — ваши лайки и комментарии ❤️📚
Впереди ещё так много замечательных историй, написанных от души! 💫 Не забудьте подписаться 👇