Теперь мы собирались иначе. Мы сразу взяли с собой Бура, Боба и Ника, оставив всех остальных на всякий случай охранять дом. Котя и Гога долго пыхтели надо мной и Эдей. Нас после их манипуляций шатало, но в результате я и Эдя стали Куратором и дочкой Белек-Ата.
Почему так? Я не знаю, но мы доверяли их интуиции.
После чего мы бодро отправились в полицию. Мы явились туда, как гром среди ясного неба.
Капитан вылупил на нас глаза и проговорил севшим от расстройства и подозрений новой беды голосом:
– Кто у вас пропал.
Я (Куратор) смогла пророкотать, как Куратор:
– Неожиданно! Вы как будто знали это?
– Нет! – Капитан горько покачал головой. – Просто сегодня день такой, когда все молодые сидят по домам, а вы девчонок одних отпустили.
– Так они же днём ходили! – возмутилась Гога. – И нам посоветовала это Галина Сергеевна! Мы устроили соревнование. Все разошлись парами, все уже дома, только они не вернулись. С остальными же всё в порядке!
– Все понятно, – Капитан вздохнул. – Надо подождать. Скорее всего ничего не произошло. А куда они пошли?
– В заброшенные новостройки, – всхлипнула Гога.
Лицо Капитана вытянулось.
– Странно, а там-то что?
– Мы предположили, что там бабочки такие же, как в горах, но надо это проверить. Там же никто не живёт и значит можно ожидать неожиданности.
– А Айшу зачём притащили с собой?
– Она нам дорогу показала в Отделение, – сообщил Котя.
– Вот что, – Капитан вздохнул. – Мои поищут, а вы отправляйтесь-ка домой!
– Мы по дороге поснимаем, – сообщил Боб. – Сейчас красиво! Солнце садится. Может девчонки, как раз вернутся, или мы на них наткнёмся.
Мы вышли, подождали несколько минут, но из отделения никто так и не вышел. Так мы поняли, что нам развязали руки, поэтому спокойно направились к дому с огромной клумбой. Теперь нам никто не помешает!
И опять мы столкнулись с общей тревогой. Из окон на нас поглядывали из-за занавесок, но теперь нас окутывал не страх, а возмущение и гнев. Все жители этого города хотели жить в мире с миром.
Мы переглянулись. Это хорошая защита. Мы снимали закат, деревья, гнущиеся от плодов, ночных мотыльков, и весело разговаривали и том, где девчонки бродят.
Калитка в сад была гостеприимно распахнута, и мы хором спросил:
– Можно?
В дверях показался высокий мужчина и, приглашая, махнул нам рукой, но опять зашёл в дом. Мы вошли, спокойно снимая бабочек на клумбе. Восхищались заснувшими бабочками, а ничего не происходило. Потом мы почувствовали мощный приказ «спать!»
Котя открыто проговорил:
– Будет вам! Теперь нам никто не помешает? Поговорим? Выходите! Мы не убежим!
Человек вышел из дома и взмахнул рукой. Трое знакомых нам здоровяков вытащили стулья и расставили их в саду у столика. Мы расселись.
Бур весело заметил:
– Добрый вечер! Вы первый, кто не побоялся нам позволить снять ваш сад ночью. Как зовут нашего гостеприимного хозяина.
Он вскинул брови.
– Добрый ли для вас? Не знаю. А имя? Мое истинное имя – тайна.
– Истинное имя любого – тайна! – парировал Котя.
– Тогда вы можете мне дать любое имя, – криво усмехнулся хозяин дома.
Котя предложил:
– Хорошо! Как Вам имя Вадим?!
Хозяин дома чуть поморщился:
– Не ожидал!
– Что мы всё узнаем о Вас? – Котя выгнул бровь.
– Вы же понимаете, что я не выпущу вас! Кстати, ваши студентки у меня. Ваших охранников, этих киношников я вырублю. Вы будете умирать медленно, потому что мои домашние хищники попытаются вас захватить, а вы будете сопротивляться. Девочек я отдам порезвиться моим обездоленным охранникам. Они потом все умрут, потому что у них СПИД.
Леший угрюмо нахмурился.
– Тогда не удовлетворите ли наше любопытство?
Вадим задрал брови.
– Спрашивайте. Давно добыча не разговаривала с хищником.
Мы хмыкнули, а Леший откровенно усмехнулся.
– Зачем вы так банально обратили на себя внимание, не выпуская отсюда людей?!
– Вас хорошо учат анализировать. Три дня и вы догадались, что этот город – мое личное королевство. Мне не нужны разговоры вокруг города, а сплетни… Люди не могут без болтовни, к тому же мои хищники, ещё не окрепли.
– Понятно, – кинул головой Леший.
Вадим хотел, что-то сказать, но Манька поднял руку. Вадим хмыкнул.
– Хм… Столько любопытного? Спрашивайте!
– Почему Вы называете себя Главой братства, если по сути содержите псарню?
Вадим криво усмехнулся.
– Так удобнее, потому что мои хищники разные. Так везде! Сначала братья, потом подчиненные, потом солдаты.
– У Вас банда, возглавляемая маньяком. Вам нравится получать наслаждение от боли? – Котя смотрел на него с сочувствием. – Вы понимаете, что больны?
– Я не психопат, и не использую ни малейшего сожаления, убивая. Боль приносит власть и силу. Мне нравится убивать, я получаю от этого, как сейчас говорят, кайф.
Вадим встал, вокруг него стали завиваться чёрные спирали и баранки. Мы сидели и смотрели на него, кроме Гоги, которая весело заметила.
– Ну что же Вы это так неаккуратно? Симметрия нарушена.
Три носителя «хапуг» рванулись к ней, когда она взмахнула руками, но были остановлены Лешим.
– Вы куда это? Не мешайте ей! Кстати, а знаете ли Вы, что боль – это граница, за которой ты решаешь – кто ты разумный или просто паразит?
Один из парней прохрипел:
– Глава, ты же говорил, что это – состояние жизни! К тому же у нас возникли вопросы.
Вадиму было не до этого, он смотрел как Гога пальчиком исправила спирали, висящие в воздухе, и превратила их в бабочек.
– Правда красиво? – Гога захлопала в ладошки.
Вадим бросил взгляд на киношников, те с интересом снимали светлячков, которые водили хоровод вокруг старой груши.
– Они что, не слышат нас?
– Слышат, но им это не интересно, – отмахнулся Манька, потом позвал. – Девчонки, кончайте прятаться выходите!
Мы с Эдей появились сразу, и Вадим прохрипел:
– Не может быть! – потом заметил. – Знаете сколько здесь ненависти?! Вы не справитесь.
– Теперь будет меньше, – возразила Эдя. – Со временем они поймут, кто друг, а кто враг.
– Жалкие иллюзионисты! – прошипел он. – Куда вы дели моих братьев?
– Каин и Авель тоже были братьями, – мягко возразил Котя. – Ты считаешь тех, кто подарил тебе силу, братьями, но лжёшь им. Сам же сказал, что сначала братья, потом псы.
– Я учу их! Они же ничего не понимают! – надменно проговорил Вадим. Махнул рукой, но огромные чёрные бабочки не исчезла, а уселись с грушу и расправили крылья. Вадим посмотрел на нас. – Как вы делаете иллюзии?
Гога обиделась.
– Это не иллюзии! Вот Вы пытались её сделать, но не я. Эти Ваши мордовороты заранее рассыпали металлическую стружку, чтобы Вы смогли на нас произвести впечатление, а я придала ей другую форму. Утром они рассыплются. Пусть пока покрасуются!
– Что ты сказала? – Вадим вдруг задрожал. – Ты не можешь этого делать! У тебя нет того, кто помогает.
Котя спокойно спросил, как всегда неожиданное для всех:
– Как жить, когда тебя все ненавидят? Не поделитесь?!
Вадим вскочил, он трясся, но заговорил глуховатым голосом почему-то в терцию, как будто говорили двое. Вадим стал бить себя по груди, сопротивляясь, но его «хапуга» решил побеседовать с нами сам:
– А если мы просто хотим жить?! Ваши хищники тоже убивают.
– Да! Для еды! Вы могли бы жить с теми, кого вылечили, но вы нападаете и нападаете.
– Мы хотели всем таким, как мы, подарить разум!
– Начнём с того, что вы все разные, а потом, что значит подарить разум? – возмутился Арр.
– Мы бы им отдали тела, самых здоровых.
– Но они не хотели этого, – возразил Арр.
– Здесь полно уже использованных тел!
Котя мягко возразил:
– Значит вы хотели дарить разум убивая и поднимая мертвецов?
– Но ведь некоторые согласились!
– Те, у кого болело тело! Однако, вы стали эксплуатировать тех, у кого больна психика.
– Мы со временим научились бы их лечить. Научились же мы избавляться от инфекций!
– Нет! Разве можно заставить быть нормальным, если разум болен? Понимаете? Там поломка в носителе информации! Твой носитель – мерзавец и негодяй! Он мучил и издевался над людьми, даже тогда, когда не знал тебя. Он получал удовольствие насилуя и убивая. Он убил своих родителей, – Котя говорил печально, не повышая голос.
– Они не понимали и не принимали его, – попытался возразить стрэнджер.
– Тем не менее, они заботились о нём, пытались вылечить и остановить его жестокость. Они страдали от того, что он такой. Они любили его, боялись, что у него отнимут свободу. Они скрывали его от тех, кто мог наказать его за проступки.
– Свободу! – повторил стрэнджер.
Вадим неожиданно смог прервать связь и захрипел:
– Неправда! Мать сама прыгнула со скалы! Сама, когда узнал, что я тогда делал с моими… Ха! Сама. Я предложил ей – опять уехать и молчать. Со мной! Мир велик!
– А она выбрала свободу! От тебя! – прохрипел, потеряв от волнения голос Манька.
Вадим захохотал, а из его рта выполз коричневый дым, но потом вернулся, и Вадим застыл с остекленевшем взглядом:
– Зову братьев! – звучно позвал он.
Теперь мы вскочили и стояли в два ряда. Носители стрэнджеров, в том числе и бледный Эскулап и безумно кривляющаяся Вера Владимировна, Вадим и трое последних. Они смотрели на нас, а мы на них.
Все стрэнджеры покинули носителей, а один был золотистый, он разделился с тем, кто был в организме Вадима.
Очнувшись, Вадим завизжал:
– Назад!
Они вернулись все, потому что, им это было надо. Носители застыли. Голос Вадима изменился и теперь опять звучали два голоса в терцию.
– Братья! Мы ошиблись и принесли боль и зло! Семь братьев отказались с нами общаться, сочтя недостойными, но один вернулся и рассказал правду. Я не поверил, но вы сами слышали, что рассказали те, кто пришли сюда. Вы переполнены болью и ненавистью. Но мы можем сделать выбор.
Нельзя, чтобы кто-то счёл наших свободных братьев недостойными! Мы должны подарить им свободу. Мы сильные и должны помочь узнать красоту мира, как их научили эти защищенные! Мы должны сами, освободить мир от нас. Сами!
– Нет! – прошипел Вацлав Фролович. – Меня всё устраивает, и мой носитель всем доволен. Эти не имеют нас права судить!
Арр покачал головой.
– Вы разные! Вадим, похож на нас, но он уже не человек. Он сам выбрал стать нелюдью.
Пять коричневых столбов в ужасное черное кольцо, слились и по ним стали кружиться искорки. Это продолжалось почти десять минут. Потом коричневый дымок скользнул к Вадиму и тот захохотал.
– Ага! Дикие пригодились. Прикончили этих одомашненных!
Он высоко задрал руки, и они окутались мерзким зеленоватым дымком.
– Зря! – произнесла Эдя. – Не по Сеньке шапка!
– Да вы у меня! – завыл Вадим. – А потом я вас всех…
Она обыденно проговорила.
– Смерть.
Сиреневый дымок окутал всех носителей. Бывшие люди упали на землю и застыли в смертном сне, а перед Эдей стоял туманный столб. Столб стоял и качался, а мне стало понятно, что он неразумен и очень боится.
– Спи! – предложила я ему. – Ты видел много плохого, но сам никого ещё не убивал. Уходи в горы и спи! Через пару тысяч лет ты станешь разумным и начнёшь различать добро и зло. Слейся с этими горами и спи. Умней! Теперь ты знаешь, что такое страх и боль. Пора узнать, что такое добро! Столб стал облаком и пролилось жидкостью, которая, к моем удивлению, впиталось в землю.
– О, как! Пора заканчивать, – проворчал Бур.
Котя взял в руки телефон и молча передал Бобу, по лицу бойца скользнула коварная улыбка.
Боб включил громкую связь и завопил:
– Господин Капитан! Скорее сюда! Мы нашли девчонок. Горе-горькое! Маньяка нашли!
Я и Эдя спустя минуту были связаны, а Котя, улыбаясь, попросил:
– Девочки, я не больно, но нужны синяки, – я с Эдей получили по оплеухе, а Котя промурлыкал. – Можете нас наказать. Ночью!
– Тебя! И сегодня вечером! – возмутилась Эдя, потирая опухающую на глазах щеку.
Котя знал, как так бить, чтобы щека сразу опухла.
Манька немедленно обсыпал нас грязной землей и весело прошептал:
– Я тоже, поспособствовал вашему внешнему виду. Меня тоже можно наказать.
Гога аккуратно ножничками чуть надорвала рукава маек и воткнула нам в голову какие-то сухие ветки.
– Леший, я гадкая. Накажешь меня?
Мы засмеялись. Потом пригорюнились, потому что пришлось ждать долго.
Видимо, Капитан всё-таки смог побороть страх и у себя, и подчиненных – их приехало человек десять, вооруженные до зубов. Он осмотрел нас и покачал головой.
– Как вы сюда попали?
– Нас пригласили! – возмутился Манька.
Бур переглянулся с Котей, заметив, что никто не собирается из нас помогать Маньке.
Капитан посмотрел на нас с Эдей.
– А что вы скажете?
– Ничего! Нам одели мешки на голову и куда-то потащили, – расстроенно проговорила Эдя и подойдя к Маньке, спряталась за его спину и всхлипнула.
Надо было видеть лицо Маньки, он посерел и с трудом выдавил:
– Эдя, тебя обижали?
Поражаюсь ему, он представил это себе и ему поплохело. Эдя немедленно ослабила радиус своего воздействия.
– Нет, бросили там в саду. Пахло травой. Потом меня притащили и содрали мешок, и я увидела всех. А потом, они, как набросились друг на друга. Очень страшно!
Капитан повернулся ко мне.
– А может ты что-то видела, девочка?
Я кусала губы, боясь засмеяться, а потом на меня нашло хулиганское настроение, и я обратилась к генетической памяти вояк, когда они готовы были защищать своих женщин и детей, пролепетав:
– Этот в шарфе. Он очень страшный! Он говорил омерзительные вещи. Он сказал, что всех здесь к ногтю, и никто пикнуть не посмеет! Что у него все ещё попляшут, а этот врач сказал, что пустит нас на органы. А вот эта женщина-селёдка, она всё время смеялась. Они, по-моему, были не в своем уме. Женщина что-то из листика нюхала. Может они наркоманы?
Капитан повёл бровью, и его люди ринулись в дом. Полиция вытащила, какие-то порошки из дома, целую коробку разовых шприцов, какие-то фармакологические препараты. Капитан смотрел на это и зло сжимал и разжимал кулаки. Однако для нас было потрясением, когда из холодильника притащили бутыль с…
– Кровь? – удивлённо воскликнули Леший и Дора хором.
– Как кровь? – прохрипел Капитан.
– Капитан, я вам переслал все допросы свидетелей на Ваш телефон, – сообщил Манька, и подробное описание всего, что вы нашли при нас. Мы типа свидетели что ли или как полодено…
– Всё! Отправляйтесь домой. Я очень рекомендую вам уехать отсюда завтра же, – он взглянул на киношников. – Вас это тоже касается.
Бур обиделся.
– Нам же собраться надо.
– Вечером, чтобы вас здесь не было! – рявкнул Капитан. – Итак повторите, что здесь видели?!
– О как! – Бур нервно хмыкнул. – Мы пошли поискать девчонок и половить бабочек. А этот в шарфе, поманил нас, предложил присесть. Представился, как Вадим. Фамилия Северов. Сказал, что наши девчонки заблудились, и он приказал их привести сюда.
Их привели, и мы обалдели. У девчонок, на головах были мешки, и их поколотили. А потом… Мы не поняли, врач что-то сказал, а этот Вадим встал и начал махать руками. Видали?! Он этих черных бабочек сделал, а потом они начали драться друг с другом. Сильно. Мы просто оторопели. Ничего не успели. Потом они упали и умерли, почему-то все.
– Наркотиками переширялись, – сообщил Леший, побледнев. Гога немедленно подставила ему плечо, потому что Леший всем мёртвым вводил дистанционно в кровь обычный героин.
– Наркотиками? – прохрипел Капитан.
– И психотропными препаратами, – прошептала Дора, схватившись за бок, она проделала то же что Алексей. Арр подхватил её на руки.
Киношники глянули на нас и Ник щедро поделился энергией, потому что Котя им напрямую послал сообщение, что сделали ребята.
Мы вернулись в наш дом. Улыбающиеся и счастливые, завопив, что мы наловили всё, что нужно и завтра можно уезжать. Знахарь и Профессор бросились к Лешему и Доре и принялись их колоть чем-то.
Ужин, был восхитительным, за столом сидели все наши новые друзья. Мы были счастливы и хотели спать.
Прошли сутки, и мы опять летели на самолёте, как нам сказали, что всё-таки в Китай. В этот раз нас было много. С нами летела вся группа Бура.
Как оказалось, что в заблокированный район можно пройти, через систему пещер. К нам присоединились в одном аэропорту три молодые хрупкие, но суровые девушки. Нам сказали, что они из рода профессиональных расхитителей гробниц.
Отдохнуть нам не дали. Мы понимали, потому что видели к чему может привезти использование стрэнджеров и сильно подозревали, что именно это и сделали везде.
Опять учили новый язык, опять глазели на просторы и тихо смеялись над парнями Бура, которые все на подбор были здоровяками и стеснялись смотреть на новых бойцов.
Девушки из рода расхитителей гробниц смотрели на наших бойцов с очень большим интересом. Современные девушки были откровенными и тихо обсуждали парней, как возможных отцов их детей. Парни же были очарованы этими хрупкими и грозными красавицами, и краснели от их обсуждения. Девушкам не успели сказать, что бойцы в отличие от нашей семьи, бегло говорят на их родном языке.
Я вспомнила, что ещё не расплатилась с Котей за оплеуху и мысленно рассказывала, что с ним сделаю. К сожалению, я не успела поставить блок, и вскоре оба туалета были заняты членами нашей семьи, которые просто по-наглому это всё использовали, и вот тогда Котя предложил, взяв меня мизинцем за мой мизинец.
– А слабо тебе это сделать так, чтобы я почувствовал. Мысленно.
Я возмутилась и затащила его в отдел, где бортпроводницы разогревали нам еду. Усыпив девушек, я наслаждалась уединением, радуясь, что мне опять удалось заставить Котю, потерять контроль над собой. Он с трудом очухался. Девушки очень извинялись от того, что мы их приводили в чувство, думая, что у них закружилась голова.
Когда мы вернулись, то Куратор угрюмо заметил:
– Котя, хорошо, хоть тебе хватило ума не дать заснуть лётчикам!
Мы огляделись все в салоне самолёта спали.
Котя невозмутимо возразил:
– Это не я! Просто моя девочка очень скромная, – и пальчиком провёл у меня по позвоночнику, обещая, что он в долгу не останется. – Значит так! Я очень изобретателен! Ты это переживёшь на глазах у всех, а я тебя даже пальцем не трону.
Дальше всё плохо помню, потому что тратила все силы, чтобы не кричать от наслаждения. Видимо, смогла, потому что наши Учителя нас не ругали. Бросила взгляд на Котю, тот блаженствовал опять, я же опять замкнула переживания на него. Однако он поразил всех, что, забыв про контроль, вслух ляпнул:
– Я это так не оставлю, Леля!
Наши удивились, а Куратор засмеялся.
Мы летели и летели. Где-то там были ребята, которые почему-то не смогли справиться, значит там что-то очень неожиданное, если они нас ждут.
Конец книги.
Предыдущая часть:
Подборка всех глав: