Вот сидишь иногда, пьёшь чай, смотришь в окно, и думаешь — а ведь жизнь-то как повернуть может! Вроде всё идёт своим чередом, привычно так, размеренно, а потом раз — и всё кувырком. Но не всегда это плохо оказывается. Иногда такой кувырок — лучшее, что могло случиться.
Познакомилась я с Мариной года четыре назад. Встретились случайно в очереди в поликлинике — она передо мной стояла, телефон звонит не переставая. Деловая такая, уверенная. А я тогда ещё не знала, что пять лет назад эта же самая женщина рыдала на полу в коммуналке, не зная, как дальше жить.
Рассказала она мне эту историю не сразу. Сначала просто общались, потом подружились, а уже потом, за очередной чашкой кофе в её офисе, поведала. И знаете, до сих пор мурашки по коже, когда вспоминаю её слова.
А началось всё совершенно обычно. Утром проснулась Марина в своей красивой квартире — солнце светит в окна, благодать. Алексей, муж её, опять в кабинете на диване остался. Работяга был, надо отдать должное. Вот только работа работой, а семья семьёй, правда ведь?
Пошла она завтрак готовить. Кухня у них была что надо — всё сверкает, кофемашина дорогущая, хлебопечка французская. Марина очень следила за домом. Алексей чистоту любил до помешательства — даже крошку на столе увидит, уже недоволен.
— Маринка, завтрак готов? — послышался его голос из кабинета.
— Иду уже! — отозвалась она, раскладывая по тарелкам сырники. Домашние, разумеется. Полуфабрикаты в их доме были под запретом.
Сел он за стол мрачный какой-то. Волосы растрёпанные, глаза красные.
— Лёш, может, отдохнёшь немного? — осторожно предложила Марина. — Ты совсем себя не бережёшь.
— Отдыхать некогда, — буркнул он, жуя сырник. — Дел невпроворот. Расширяемся, заказов много.
Их сыроварня и правда шла в гору. Начинали они вместе десять лет назад — с маленького цеха, почти кустарного производства. Марина тогда и рецепты разрабатывала, и продавала сама — сначала знакомым, потом на рынке стояла, по магазинам ходила с образцами. Помню, она рассказывала, как смешно было — идёт по улице с сумкой сыров, предлагает попробовать.
А потом, когда дело пошло, Алексей решил, что жене лучше дома сидеть.
— Зачем тебе эта суета? — говорил он. — Дома работы хватает, а я люблю уют. Найдём тебе замену.
И нашёл. А Марина стала домохозяйкой. Варила, стирала, убирала. Всё по высшему разряду — рубашки отглажены до блеска, еда только домашняя, в доме идеальная чистота.
О детях он и разговаривать не хотел:
— Рано ещё. Дело на ноги поставить надо сначала.
А Марине уже тридцать два было. Женские часики-то тикают, не ждут.
Чмокнул он её в щёку после завтрака и укатил на работу. Марина принялась за обычные дела. День тянулся медленно — пылесос, стирка, уборка. Скукотища, одним словом.
А в половине второго звонок в дверь. Стоит мужчина незнакомый, в костюме, с портфелем.
— Марина Сергеевна? Я адвокат Алексея Петровича.
И не спрашивая разрешения, в квартиру прошёл. Даже обувь не снял — сразу на кухню, за стол сел.
— Документы вот, — выкладывает он бумаги. — Подписать нужно.
Берёт Марина листы дрожащими руками, читает. Заявление на развод. Соглашение о разделе имущества. И что же ей достаётся? Комната в коммуналке, старенькая машина и четыреста тысяч рублей. А весь бизнес, квартира, дача — Алексею.
— Какая ещё комната? — спрашивает она. — У нас такой никогда не было.
— Алексей Петрович специально купил, — равнодушно отвечает адвокат.
Набрала она номер мужа трясущимися пальцами.
— Лёша, что это такое?
— А что непонятного? — голос холодный, чужой совсем. — Посмотри на себя в зеркало. Халат застиранный, причёска — как после взрыва. Кому нужны твои домашние завтраки?
Больно же как! А он продолжает:
— Подписывай бумаги и съезжай. Комнату нормальную купил, денег дал. Вечером привезу сюда свою семью.
Свою семью. Значит, уже есть другая. Давно, видимо, есть.
Дальше всё как в тумане было. Подписала документы, вещи собрала. Хлебопечку от злости выдернула из розетки — пусть его новая жена магазинным хлебом кормит!
Коммуналка оказалась в старом пятиэтажке на окраине. Длинный коридор, четыре двери, общая кухня. Её комната — двенадцать квадратов. Стены оклеены газетами, в углу жёлтые разводы от протечек, мебель убогая — тумбочка, табуретка, железная кровать без матраса.
Бросила Марина сумки на пол и легла рядом. И проревела двое суток подряд. Ни есть, ни пить не хотела. Только из крана воды попивала.
На третий день голод заставил выползти на кухню. У плиты хлопочет молодая женщина, вокруг неё двое малышей крутятся — близнецы, годика по четыре. За столом мужчина в военной форме сидит, кофе пьёт.
— Муж бросил? — сразу поняла женщина, увидев заплаканное лицо Марины. — Я Света. А это мои солнышки — Рома с Леной. А это наш сосед Григорий Иванович.
Военный кивнул сухо и отвернулся. А Света тарелку с блинами подвинула:
— Ешь, не стесняйся. Знаю, каково тебе. Год назад сама в таком же состоянии была.
— Спасибо, — едва выдавила Марина и набросилась на еду.
— Вон твоя тумбочка, — показала Света на угол, — и шкафчик навесной твой. Столик с табуреткой тоже. От прежних хозяев остались.
Ночью лежала Марина на голом полу — матрас ещё не купила — и думала, что же дальше делать. Деньги закончатся, а потом что? Работать идти надо, а кем? Опыта никакого, кроме домашнего хозяйства.
И тут вспомнила про старую тетрадку. В самом начале их бизнеса экспериментировала она с сырами — новые рецепты придумывала, необычные сочетания пробовала. Все записи в тетрадку заносила. Алексей тогда морщился:
— Зачем эти сложности? Классика и так продаётся хорошо.
А тетрадка с её рецептами так в сумке и лежала.
С утра взялась за ремонт. Денег мало, всё своими руками делала. В строительном магазине самое дешёвое покупала — краску, обои, линолеум. Окно пластиковое заказала и дверь новую.
Григорий Иванович, который поначалу казался угрюмым, неожиданно помогать стал.
— Руки у вас золотые, — удивлялся он, глядя, как Марина стены красит. — И голова работает.
Неделю возилась с ремонтом. Комната преобразилась — светлая стала, уютная. Кровать купила, столик небольшой, кресло. Крошечное жилище, а душа радовалась.
Света не переставала удивляться:
— Красота какая! Наша коммуналка никогда такой нарядной не была.
Пока ремонтом занималась, Марина бизнес-план в голове прокручивала. Маленькая сыроварня, авторские рецепты из той самой тетрадки. Только денег нужно на оборудование, аренду.
— Слушай, — говорит как-то за ужином Григорий Иванович, — а что, если я в твой проект вложусь? Копил на квартиру, но чувствую — дело твоё перспективное.
Через месяц втроём открыли они маленькую сыроварню. Арендовали помещение в промзоне, оборудование купили подержанное, но рабочее. Марина технологией занималась, Света продажами, Григорий — безопасностью и техническими вопросами.
Сыры получались необычные. С лавандой, с грецким орехом и мёдом, с альпийскими травами. Покупатели сначала с недоверием пробовали, а потом за добавкой приходили.
Первый год был тяжёлый. Работали с утра до ночи, выходных не знали. Зато видели — дело растёт. Заказов всё больше, клиенты довольные.
А через два года уже цех побольше арендовали. Ещё через год — своё помещение купили. Всё честно поделили между собой — треть Марине, треть Свете, треть Григорию.
Из коммуналки съехали в нормальные квартиры. Света с детьми в двушку переехала, Григорий однушку себе взял, а Марина — трёшку купила. Первый раз за годы почувствовала себя дома.
Но самое главное — между ней и Григорием что-то происходить стало. Сначала просто дружили, потом... Он такой надёжный оказался, честный. В трудную минуту поддержал, когда все отвернулись.
Пять лет пролетели незаметно. Их маленькая сыроварня в солидное предприятие превратилась. Продукцию в три региона поставляли, штат человек пятьдесят.
И тут подвернулся шанс — контракт с крупной торговой сетью. Все местные производители за него боролись, конкуренция нешуточная.
Накануне важного совещания заходит Григорий в кабинет Марины с букетом белых роз.
— Маринка, — говорит он, — мне уже сорок семь. Не умею красиво речи говорить, но... люблю тебя. Очень. Хочу, чтобы ты моей женой стала.
Смотрела Марина на этого хорошего человека и понимала — она его тоже давно любит. Просто боялась себе в этом признаться.
— А я думала, ты никогда не решишься, — улыбнулась она и обняла его.
На следующий день в зале заседаний собрались все претенденты на контракт. И среди них — Алексей. Марина чуть не подавилась, когда его увидела. Он на неё смотрел с таким изумлением, словно привидение увидел.
— Алексей Петрович, — обратился к нему представитель торговой сети, — к сожалению, ваша продукция нас не устраивает. Часть образцов не прошла проверку на безопасность, остальные просто не интересны покупателям.
Алексей лицом пунцовым стал.
— Контракт мы заключаем с тремя производителями, — продолжал представитель. — Особенно впечатлила продукция Марины Сергеевны. Качество отличное, вкусы оригинальные, цена разумная.
После совещания Алексей к Марине подошёл:
— Слушай, может, попробуем ещё раз? Я понял, что был не прав...
— Поздно, Алексей, — спокойно ответила Марина. — У меня теперь другая жизнь.
Показала обручальное кольцо — простое, но дорогое сердцу.
Узнала она потом от общих знакомых, что дела у Алексея совсем плохо пошли. Его новая жена Катерина транжирой оказалась — постоянно денег требует, на дорогие наряды тратится. Ребёнок избалованный растёт. А дома — вечный беспорядок, готовить Катерина не умеет совсем.
Тот самый домашний уют, ради которого он Марину выгнал, так и остался мечтой.
Сейчас у Марины с Григорием двое детей — сын и дочка. Бизнес процветает, в планах открытие ещё одного цеха. Семья крепкая, дом полон смеха.
Иногда она вспоминает тот ужасный день, когда мир рухнул, и удивляется — а ведь это было не концом, а началом настоящей жизни. Страшно представить, что было бы, если бы Алексей её не выгнал. Так бы и коптила на кухне до старости, мечтая о детях и настоящем деле.
Жизнь — штука непредсказуемая. Когда кажется, что всё кончено, она поворачивается к тебе совсем другой стороной. Главное — не сдаваться и идти вперёд, даже когда очень страшно.
_ _ _
А Вы сталкивались с такими крутыми поворотами в жизни? Когда то, что казалось катастрофой, на деле оборачивалось счастьем? Поделитесь в комментариях — очень интересно послушать ваши истории.
Буду рада Вашей подписке!!!