В 1997 году издательство «Московский писатель» выпустило сборник моих стихов, который назывался «Свой круг». Валентин Алексеевич Устинов – советский и российский поэт-писатель, президент Академии поэзии (Москва), на тот момент, и председатель издательства «Московский писатель» спросил меня, терпеливо ожидающего в коридоре его аудиенции: «И о чём таком стихи твои, что ты так возжелал, чтобы мы их опубликовали?». «О природе» - ответил я, на что он громко рассмеялся и прочёл целую лекцию о том, что о природе уже столько писано-переписано, и что, кроме, как за шутку моё желание воспринять он не может. Перечислил целый список именитых поэтов, прочитал отрывки их произведений и спросил: «А ты Фета читал? А, да о чём мы говорим, махнул он рукой, только время тратить! Ну, уж коли пришёл, давай, что там у тебя». У меня с собой была местная областная газета, в литературной колонке которой, по рекомендации профессора тамбовского университета Руделёва В.Г., были напечатаны с десяток моих стихов, как раз по теме о природе. «И что; раз в газете опубликовался, так сразу и к нам нести можно? - как-то совсем недоброжелательно мотнув головой высказался Валентин Алексеевич и нехотя приступил к беглому прочтению.
Не знаю, почему, но мне его длительное молчание показалось вечностью. Было как-то не по себе и стыдно от того; что он подумал теперь обо мне, самонадеянно, явившегося к нему и вознамерившемуся опубликовать стихи в столь высокоранговом издательстве, что я опасался и взглянуть на него, дабы не встретиться взглядами. Время шло, а он по-прежнему смотрел в газету и молчал, погружённый, как мне показалось, в какие-то свои, не касающиеся нашего разговора, мысли. Я уж подумал встать и уйти по-тихому, как, вдруг, он поднял на меня, отчего-то увлажнённые, глаза и сказал; «А вы знаете, я ничего подобного о природе в своей жизни ещё не читал, а почитать-то мне за свою жизнь пришлось много чего». Извинился, наговорил много не свойственного ему. Так и познакомились, подружились. Сборник стихов тех, стал «ключиком» от многих, ранее напрочь затворённых, дверей. Благодарность и светлая Вам память, Валентин Алексеевич!
ОГНЯ БУШУЮЩЕЕ ПЛАМЯ – часть 2;
* * *
Вечер.
Солнце голову в перины,
Небо пледом марь на плечи,
Прядь волос: лучи-седины разметались по заречью.
Вечер.
Месяц своды растворил,
Зажигает свечи,
Воссияет до зари звездной выси вече.
Вечер…
Утро.
Лучик робко и несмело
Пелену раздвинул,
Осторожно, неумело на пол ночку скинул,
Вскрикнул птицей озорливо,
К небу взор поднял,
Зорьку-Девоньку игриво сладостно обнял.
Утро.
Ночь смеялась, песни пела –
Не хотела спать,
Солнце вышло – засопела,
Темный лес – кровать.
Утро.
Солнце - заспанные очи
Изумрудною росой омывает после ночи;
Семь лучей – косой.
День –
Царевич, солнца Сын возведен на трон;
Из-за облачных вершин правит жизнью он.
Кони-ветры колесницу вдали унесут,
Полетят лучи - Жар-птицы,
Вечер тут – как тут.
* * *
Уж месяц гонит солнце прочь.
Храм звездный свечи запалил.
Неспешно обнажалась ночь,
А солнца луч еще шалил;
Окрасил в рыжий облака,
Немного синего пролил,
Лес, будто черная строка,
Огнем верхушки опалил,
За горизонт рассыпал краски,
Искрой мазнул, смешал, поджег –
Пожар в полнеба, словно в сказке,
Зевнул зарницей и возлег.
* * *
За край земли скатился день.
За облака лучи цеплялись.
Ветвистой тенью лес-плетень.
Стадами звезды проявлялись.
Уныло скрипка заиграла -
Артист испробовал смычок;
Печаль пленила, забирала –
Исполнил ля минор сверчок.
В реке плескался месяц рьяно,
Шепталась с берегом волна,
Камыш о прошлом что-то пьяно -
Ночь сокровенных тайн полна.
* * *
Как лира нежная звучала –
Ручей семь нот перебирал.
Притихло. Осень. Всё молчало.
Сюиту лету он играл.
Шепталась с лилией кувшинка.
Скрипел по-старчески камыш.
За куст держалась паутинка.
Царило лето бабье - тишь.
Вмиг поседевшие березы,
Главу склонивший долу бор
Роняли капельками слезы –
Листвы чарующий узор.
«Пора, пора» - сорочьи крики.
Свеча угасла – день исчез;
Стрелами солнечные блики
Последний раз пронзают лес.
* * *
День заплакан и невесел.
Солнце – призрак, миг, обман.
Словно простыни развесил –
На кустах лежит туман.
Челка желтая берез.
Ель укуталась в шинель.
Жухлый от дождей и рос
На деревьях пьяный хмель…
Пестро-желтое с красным,
Синева со свинцом,
Серость красок с прекрасным,
Вечность жизни с концом -
Осень – сонная пора.
Ночь развесит фонари,
Небо – звездная гора –
Торжествует до зари.
В конце 90-х – время противоречивое, сложное, мы перебрались в Москву. Финансовый кризис 1998 года изменил многое и стал неподъёмным обременением для многих. Однажды мне позвонил мой знакомый, очень известный продюсер, к тому времени, к слову сказать, уже успевший пересесть с мощного «Ferrari» на «Alfa Romeo». Попросил подъехать к Парку Горького. На вопрос: «зачем», сказал: «узнаешь». Тогда я ещё «безлошадный» и добираться вынужденно предстояло на метро, потому и не очень-то хотелось «выдвигаться» неизвестно ради чего и по какому поводу, но, статус «понаехавших не славы ради» обязывал реагировать на все предложения, потому я и согласился. Стою, жду. Вдруг, останавливается крутая «иномарка» и выходят два шикарно одетых незнакомца. Один из них, уважительно так, но с осторожностью, как мне показалось, спросил: «Вы Дмитрий?». Говорю «да», а в чём дело? «Это действительно вами написано стихотворение-баллада «Лебёдушке, свету твоей души?» - «Да», снова непонимающе отвечаю ему. «И стихотворению «Крест» вы написали?» - Тут я уже забеспокоился: «Да, но в чём собственно дело; я, я написал всё это и, что из того?». «Меня зовут Михаил Котляров, проживаю в Париже. В Москве по личным вопросам на пару дней, с единственным концертным представлением в «Зале Чайковского». Вот вам моё личное приглашение, приходите. Я горжусь, что живу с вами в одно время». Ничего больше не произнеся и не спросив, они сели в машину и ухали. Я в недоумении, позвонил бывшему «звёздному» продюсеру и пересказал ситуацию. Оказывается, это действительно был Михаил Юрьевич Котляров - российский оперный певец. Окончил аспирантуру при парижской консерватории, проживает в Париже. Прославился после выступления с Лондонским Королевским филармоническим оркестром в 1991 году. Выступал, к тому времени, на одних сценах с такими мэтрами мировой оперы, как Лучиано Паваротти, Пласидо Доминго и Хосе Каррерас. Принимал участие во многих оперных спектаклях, фестивалях по всему миру от Европы до США, от Канады до Великобритании. А предыстория же нашей состоявшейся встречи была не совсем обычной: на одной из после концертной презентации в присутствии известных политиков и многих знаковых деятелей культуры, и в частности, такого эксперта в области музыковедения и литературоведения, как Святослава Бэлзы, продюсер прочитал им басни, написанные мною, и те самые два произведения: «Лебёдушке, свету твоей души» и «Крест». Святослав Бэлза, как только услышал «Лебёдушке, свету твоей души» сказал: «Никак не могу вспомнить имя автора; вот вертится на языке, знаю, что произведение конца «Серебряного века», а имя запамятовал». И когда он услышал от продюсера, что эти произведения написаны его хорошим знакомым, с которым он вот только вчера виделся, и, что он лично принимает участие в продвижении моего творчества, Белза не поверил и во всеуслышание сказал, что на спор докажет, что это произведение принадлежит поэту «Серебряного века». Попросили устроить со мной встречу. Кто-то, по всей видимости, «поднял» неплохие деньги на этом споре, а заодно и приподнял мой статус, как автора. Ибо, и на выступлении я побывал и на банкете - после концертной презентации вместе с известнейшими современниками культурной жизни и не только столицы нашей Родины. Благодарность и светлая Вам память, Святослав Игоревич!
Лебёдушке, свету твоей души
Лебедь над гладью свинцовой воды,
Горькой, что стала от слез и беды,
Плакал в тоске безутешной, кричал:
Деву-невесту отец обвенчал…
Брови насупил сердито жених –
Ворон-стервятник глядит из-под них:
Али не рада доле своей?
Грусть поскорей же, мой ангел, развей.
Род наш вороний - вам не чета.
… …
Птица свободы? - Ты?!
Нищета!
Будь благодарна, мужа возвысь,
Будет смотреть-то в звездную высь.
Станешь вороной, женой темноты,
Прелесть познаешь земной красоты,
Серого цвета наденешь наряд…
Снова на звезды? – глядишь, как горят?!
… …
Слуги!
Скорее!
За-ма-ле-вать!
Живо закрасить, все заплевать!
Полная тьма, ни огня – ни свечей!
Пусть осознает прелесть ночей…
Тяжко Лебедушке - свету души:
Небо! – взывает она, поспеши;
Что же ты медлишь, прошу – помоги,
Сердце желают похитить враги;
Мучила смертью, холодом жгла
Веру, надежду, любовь мою мгла…
Вспыхнуло небо – чудное диво;
Солнечный лучик пляшет игриво,
Мечется, мечется стая теней –
Солнце все ярче, свет все сильней…
Радостно сердцу, трепещет душа:
Ах, и Невеста! – как хороша!
Лебедь красив – неба Жених;
Выпьем же -
выпьем вместе за них!
Избранное; из серии «Кто ты?»
За что б ни взялся - ты в ответе,
И пыль оставит в мире след.
Что всех желаннее на свете
И есть ли то, в чём смысла нет?
Семь замешай,
Семь мер взболтни,
Семь тайн не терпят болтовни.
Ни всё найти - ни всем успеть,
И боль не всякую стерпеть ни жертва, если ни палач -
Всему своё; и смех, и плачь.
Свет не выносит темноты и пустоты, а ты;
Кто ты?
* * *
Яма, столб, да груда камней.
Эй, мимо идущий, пульни и добей.
Статус ни статус - еврей ни еврей,
Закон на закон.
Ни губи - ни убей?
Так мы же от бога, а то от людей…
Дышим ровней , так прицельность точней.
Яма и столб, да груда камней.
Кто ты, идущий дорогой своей?
(Продолжение следует…)
Мир Вашему дому!
P.S.
Владимир Георгиевич Руделёв (8.07.1932 — 20.11.2018) — советский и российский лингвист, педагог, переводчик. Доктор филологических наук, профессор-консультант кафедры русской филологии и журналистики Института гуманитарного и социокультурного образования Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина
Святослав Игоревич Бэлза (26.04 1942 — 3.06.2014) — советский и российский музыковед, литературовед, музыкальный и литературный критик, публицист, телеведущий, музыкальный обозреватель телеканала «Культура». Народный артист Российской Федерации, Заслуженный деятель культуры Польши, Заслуженный деятель искусств Украины. Лауреат многих государственных премий и наград.
