Российская пенитенциарная система переживает один из самых тревожных периодов за последние десятилетия. На фоне внешнего благополучия тюремной инфраструктуры за колючей проволокой формируется новая реальность, в которой не администрация диктует правила, а сами осуждённые — особенно представители кавказских диаспор и мигрантского сообщества.
Те, кто должен находиться под контролем, нередко сами берут ситуацию в свои руки, создавая альтернативную структуру власти. Открытые конфликты, провокационные съёмки и организованные группировки — это уже не исключение, а все чаще — система.
Новая власть за решеткой
В одном из учреждений ФСИН раздаётся крик. Заключённый, выходец с Кавказа, громко и вызывающе оскорбляет сотрудника. Всё это он с ухмылкой фиксирует на камеру телефона, словно передаёт сигнал: «Я здесь хозяин».
Такие эпизоды становятся всё более привычными. Внутри колоний зарождаются так называемые «джамааты» — устойчивые сообщества, объединённые по этническому или религиозному признаку. Они навязывают свои порядки, в том числе распределение мест, контроль за поведением других заключённых и даже внутреннее «правосудие».
ФСИН подтверждает: по состоянию на 2023 год в российских исправительных учреждениях отбывали наказание около 482 тысяч человек. Существенную долю среди них составляют иностранцы. Часть из них не просто игнорирует внутренний устав, но и сознательно выстраивает параллельную реальность, в которой надзиратель становится фигурой второстепенной. Авторитет «своего» лидера в глазах таких заключённых нередко выше, чем у администрации.
Когда охрана бессильна
Работа сотрудника ФСИН сегодня — это не просто рутинное обеспечение порядка. Это постоянный выбор между риском быть обвинённым в жестокости и угрозой утратить контроль.
Строгая инструкция требует от охранника выдержанности даже в ситуациях, когда его провоцируют. Использование силы — мера крайняя и строго регламентированная. Малейшее отклонение может обернуться уголовным делом уже против самого сотрудника.
Прецеденты уже есть. В 2023 году, например, в Астраханской области экс-начальник одного из отрядов получил 5,5 лет лишения свободы за взятки, полученные от родственников заключённых. В тени этого случая сотни других сотрудников стараются просто не лезть на рожон. Особенно если перед ними осуждённый с мощной диаспоральной поддержкой за пределами колонии. Угрозы, жалобы, проверяющие — всё это становится оружием в руках тех, кто должен быть под надзором. Так система медленно, но верно теряет рычаги управления.
«Джамааты»: теневые лидеры тюрьмы
Неформальные тюремные объединения не новы, но сегодня они становятся всё более структурированными и влиятельными. Джамааты — это не просто группа земляков. Это настоящая иерархия с правилами, санкциями и внутренним управлением. Такие сообщества контролируют всё: от распределения продуктов до «налогообложения» других заключённых. Иностранцы, особенно выходцы из стран СНГ, всё чаще чувствуют себя увереннее благодаря численности и сплочённости.
В прошлом десятилетии, по данным ФСИН, до трети иностранных осуждённых были наказаны за преступления, связанные с наркотиками. За это время сформировались устойчивые связи, которые позволяют таким группам не просто выживать, а активно доминировать внутри колонии. Администрация же зачастую вынуждена наблюдать за происходящим со стороны, не имея достаточных рычагов вмешательства.
Последствия падения дисциплины
Разрушение внутренней субординации разрушает и рабочий климат внутри колоний. Надзиратели теряют мотивацию, выгорают, чувствуют себя беспомощными. По информации ФСИН, в стране действует 872 учреждения исполнения наказаний. Во всех них сотрудники работают под постоянным давлением — и не только со стороны осуждённых, но и надзорных органов.
Добавьте к этому риски потери контроля над безопасностью. Видео с провокациями, снятые прямо из камер, попадают в интернет, а случаи открытого неповиновения становятся всё чаще. Вспомните 90-е, когда специальные подразделения ФСИН оперативно подавляли бунты. Сегодня же их вмешательство стало редкостью. Причина проста: любой жёсткий шаг может быть интерпретирован как превышение полномочий, а значит — обернуться для сотрудника личной катастрофой.
Система теряет свой смысл?
Изначально задуманная как инструмент исправления, современная тюремная система России всё чаще не исправляет, а просто изолирует. При этом и сама изоляция теряет силу. В учреждениях создаются исправительные центры, в которых заключённые получают доступ к интернету, телефонам и другим благам внешнего мира. К 2023 году таких центров насчитывалось уже 367, рассчитанных на 40 тысяч мест. Формально — гуманизация наказаний. На практике — ещё меньше контроля.
Между тем, сами заключённые нередко используют эту «свободу» для укрепления своей власти. Съёмки с места лишения свободы, прямые обращения к «воле» и системная провокация персонала становятся частью новой тюремной действительности. Так система, призванная учить, оказывается в положении ученика — а то и заложника.