Еще один документ заставил Андрея задрожать от ярости. Это была внутренняя записка, адресованная "коллегам по правлению", в которой обсуждалась "проблема Виктора". Автором записки была Светлана, и ее предложения по "урегулированию ситуации" включали "дискредитацию обвинителя", "поиск компромата" и "давление через социальные связи".
Последний документ в папке оказался самым страшным. Это была рукописная заметка, сделанная Светланой после сентябрьского собрания правления: "В. Новак серьезно настроен обратиться в прокуратуру. Его доказательства могут нанести серьезный ущерб всей нашей деятельности. Необходимо принять решительные меры до того, как он успеет реализовать свои угрозы. Отец согласен на крайние меры. Время на исходе."
Андрей сидел в темном административном здании, держа в руках документы, которые разрушали все его иллюзии. Женщина, которая встретила его с такой теплотой, которая помогала ему в поисках правды, которая заставила его почувствовать себя живым впервые за пятнадцать лет — эта женщина была причастна к убийству дяди Виктора.
Воспоминания последних дней приобрели новый, зловещий смысл. Светлана точно знала, где искать информацию о дяде, потому что сама была частью системы, которая его уничтожила. Ее готовность помочь в расследовании была не проявлением доброты, а способом контролировать процесс поиска и направлять его в безопасном направлении.
Каждое ее прикосновение, каждая улыбка, каждый момент близости были ложью, рассчитанной на то, чтобы усыпить его бдительность и выяснить, насколько далеко зашло его расследование. Она играла роль союзника, пока изучала его, пытаясь понять, представляет ли он реальную угрозу для нее и ее отца.
Андрей сложил документы обратно в папки, но несколько самых важных страниц сфотографировал на телефон. Доказательства, которые он нашел, были более чем достаточными для возбуждения уголовного дела. Но это означало, что ему придется предать Светлану, женщину, которая, несмотря на все ее обман, заставила его почувствовать что-то, чего он не испытывал уже много лет.
Когда он убирал последние документы, его взгляд упал на приложение к протоколу сентябрьского собрания — дополнительную запись, сделанную секретарем после официального завершения заседания: "Собрание официально закрыто в 22:15. Председатель И.М. Петров и секретарь С. Петрова остались для продолжения обсуждения с В.П. Новаком в приватном порядке. Беседа продолжалась до приблизительно 23:00."
Эта запись была сделана другим почерком — более мелким и неуверенным. Вероятно, временным секретарем или одним из членов правления. Но самое важное было в содержании: Светлана присутствовала при финальном разговоре между ее отцом и дядей Виктором, том разговоре, который предшествовал убийству.
Андрей понял, что должен действовать быстро. Каждый день промедления давал Светлане и ее отцу больше времени для подготовки защиты или, что еще хуже, для попытки скрыть оставшиеся улики. Но в то же время он чувствовал себя полностью разбитым открывшейся правдой.
Он аккуратно вернул все документы на место, заперл административное здание и медленно побрел обратно к дому дяди Виктора. Ночной воздух казался холоднее, а тени от деревьев — более мрачными и угрожающими. СНТ "Ромашка", которое еще вчера казалось ему тихим убежищем, теперь воспринималось как место, пропитанное ложью и предательством.
Подходя к дому, Андрей увидел, что в соседнем участке — там, где жила Светлана — горит свет в окне. Она не спала, возможно, мучимая той же бессонницей, что и он. Или, что более вeroятно, она планировала свои следующие шаги, пытаясь понять, насколько близко он подобрался к правде.
Зайдя в дом, Андрей рухнул в кресло дяди и закрыл лицо руками. Правда, которую он так отчаянно искал, оказалась более болезненной, чем он мог представить. Дядя Виктор был убит людьми, которым доверял, а женщина, которая пробудила в Андрее надежду на человеческую близость, была частью этого предательства.