Все село с утра стояло на ушах.
- Стрежинский зверь нарушил договор и стал убивать людей, - шептались на каждом перекрестке. - Надо объявить на него охоту!
Но я-то знала, что это враки. Мне надо найти не просто убийцу, а того, кто пытается подставить зверя. Какова цель этой подставы? Скрыть следы своего преступления или разорвать договор?
Ладно, будем искать. Уже дома, я вспоминала всю суету вокруг тела. Нас продержали в лесу до десяти вечера. Сначала приехал участковый Ефим Семёнович, ушлый дядька лет сорока – жилистый, с хитрым прищуром и вечной ухмылкой, словно он знал секрет мироздания, и этот секрет был чертовски смешным. Он сразу оценил обстановку профессиональным взглядом, поправил съехавшую набок кепку и процедил сквозь зубы:
- Ну, доигрались!
Потом прибыла следственная группа из района. Молодые, серьезные, в белых нарукавниках, они тыкались вокруг тела, словно слепые котята, с каким-то отчаянным желанием найти хоть что-то, за что можно зацепиться. Фотографировали, описывали, задавали глупые вопросы.
- Кто увидел? Что делали?
Потом на черном Опеле подъехал следователь. Это была дама лет тридцати пяти.
Высокие скулы, прямой, будто высеченный из камня, нос, тонкие губы, тронутые едва заметной линией презрения. Глаза мне напомнили осколки льда. Холодные, серые, смотрящие сквозь людей. Казалось, они способны заморозить любую ложь, вытянуть правду из самых потаённых уголков души.
От машины пахнуло дорогим парфюмом и легким презрением к провинциальной пыли. Она вышла, поправила идеально сидящий пиджак и окинула взглядом автобус и притихших пассажиров. В ее глазах читалось: "Очередная глушь".
А лес стоял вокруг темным и молчаливым свидетелем. Деревья шептали свои секреты, которые никто не мог понять. Запах прелой листвы и сырой земли смешивался с тошнотворным запахом смерти. И в этой зловещей тишине, под лучами фонарей, всё казалось каким-то нереальным, кошмарным сном.
Помню, как Ефим Семенович подошел ко мне, прищурился еще сильнее и спросил:
- Ну, что скажешь, Зарина? Что видела? Что слышала?
В его голосе не было обвинения, скорее – любопытство. Он словно ждал, что я выдам какой-то секрет, который откроет ему глаза на всю эту чертовщину. А я молчала, потому что секретов было много, но говорить о них я не собиралась.
Мадам следователь пригласила меня на беседу в наш местный участок. Чего она хотела от меня услышать?
Интересно, куда отправили тело на экспертизу? Если в наш морг, то я бы могла узнать подробности вскрытия. Дело в том, что там работала Юлия Сергеевна, мама Любочка, нашей соседки и тараторки, каких не видывал свет. Так ее всегда называла тетя Стеша.
Любочка – ну, Любочка и есть. Вертушка, моторчик, вечный двигатель в юбке. Знаю ее лет с десяти, наверное, с тех пор как ее семья переехала в соседний дом. Милая, как майский котенок, вот только котенок хоть иногда молчит, а Любочка – никогда.
Спрашивать, как дела, у нее – это обречь себя на исповедь. Не то чтобы она специально, просто у нее все как на ладони. Все чувства, все мысли, все соседские сплетни. Сегодня вот прискакала, щеки красные, глаза блестят:
- А ты знаешь, что у тети Светы (соседка через дом), оказывается, муж не на рыбалку ходил, а…
И тут же замолкает, театрально закатывая глаза:
– Ой, ну я же тебе обещала молчать! Но ты же никому не скажешь, правда?
И смотрит так, будто от меня зависит судьба мира. Знаю я ее, как облупленную. Сейчас выдохнет, скажет: "Ладно, только тебе!" – и вывалит все как на духу. И ведь не со зла, просто ей так важно поделиться. Жизнь для нее – это калейдоскоп событий, и она каждый день спешит перетряхнуть его, рассмотреть новые узоры и непременно рассказать о них всем вокруг. Любочка – это ходячий детектив, у нее всегда есть, что рассказать, и ты знаешь, что рано или поздно она обязательно расскажет тебе все. Даже то, что не следовало бы. И это, пожалуй, самое милое и самое опасное в ней.
Вот к ней и обращусь, чтобы узнать все новости про покойника.
Новости посыпались с утра. И конечно от Любочки. Во-первых, стало известно имя убитого. Штанецкий Игорь Валентинович, тридцати восьми лет, место рождения - наше село Стрежино. В восемнадцать лет открыл в селе мойку для автомобилей. Сейчас у него целая сеть не только моек, но и ремонтных мастерских. Не женат.
- Говорят, у него в городе закрутился роман с какой-то фифой, только он не никому не показывал, - сыпала фактами Любочка.
- Где вскрытие проводилось? - мысленно я скрестила пальцы.
- У нас, мама проводила. Злая пришла ночью, но ничего не рассказывала, - огорчилась соседка.
- Можешь заглянуть в ее компьютер? - я затаила дыхание в ожидании ответа.
- Попробую, но только в обед. Они обычно с тетей Леной в кафешку ходят обедать. В это время и попробую, ее зелёные глаза загорелись предвкушением. - А тебе зачем?
- Не верю я, что в его смерти Стрежинский зверь виноват. Хочу докопаться до правды, - увильнула я от ответа, но ведь не соврала. Просто всю правду не сказала.
После разговора с Любочкой, отправилась к деду Матвею. Вообще, я не понимала, почему его все зовут дедом. Мужчина ведь был ещё не стар, пятьдесят с хвостиком.
Матвей жил отшельником в самой чаще леса, в избушке, сложенной из толстых бревен. Крыша ее заросла мхом и диким виноградом, а вокруг вились цепкие корни вековых деревьев. Он работал егерем, знал лес как свои пять пальцев.
Когда я подошла, он сидел на крыльце, чинил старую сеть. Его лицо, обветренное и загорелое, было испещрено морщинами. Густые брови нависали над пронзительными серыми глазами, в которых, казалось, отражалась сама душа леса. Он был жилистый, крепкий, несмотря на свой возраст. Одет в грубую домотканую рубаху и штаны, заправленные в высокие сапоги. От него пахло дымом костра и терпкими травами.
- Здравствуй, дед Матвей, - поздоровалась я, протянув руку.
Он поднял голову, медленно окинул меня взглядом, кивнул и протянул в ответ свою.
- Привет, Зарина. Чего тебе в моей глуши понадобилось?
Я знала, что он не любил гостей, но мне нужна была его помощь.
И главное, мне было важно до него дотронуться, чтобы увидеть то, что я хотела узнать.
- Игорь Штанецкий к тебе не заглядывал?
- Которого убили? - уточнил он, я кивнула. - Нет, я с ним не знаком был. С какой стати он будет ко мне заглядывать? Следователь у меня уже побывал.
Он замолчал, словно раздумывал сообщать мне подробности или нет.
- Эта лощеная холодная рыбина?- вырвалось у меня.
Матвей хмыкнул и бросил сеть.
- Ей не рассказал, а тебе открою, что видел прошлой ночью. Машина его сюда привезла, в темноте не было понятно какого цвета. То ли темно-синяя, то ли черная. Номера не помню. Человек его вытащил из багажника и оставил возле дороги.
- Мужчина или женщина? - уточнила я.
- Не знаю, капюшон на нем был. Вроде баба или худой мужик...
Видение, мелькнувшее у меня во время прикосновения к Матвею, было более информативным. Номер машины он все же заметил, но не весь. Последние цифры 3 и 7. А вот первая - не то 3, не то 8. Что ж, будем искать.
Благодарю за прочтение 🌺
Если понравилось, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал 🤗