– К войне с японцами мы оказались просто не готовы, вне сомнения. Японская группировка сухопутных войск превосходила, кстати, в четыре раза российскую.
– Трудно записать это в заслугу Николаю Второму - разведка ему доложила явно нечётко, мягко выражаясь.
– Шапкозакидательские настроения генерала Куропаткина общеизвестны. Но, несмотря на такое превосходство, то, что японцы не одержали победу на суше, а одержали ее только на море – это если не победа, то несомненный успех нашей армии. И если бы не вмешательство Англии и Штатов, не эсеры-бомбисты, жившие на деньги японской разведки, не оболваненные боевики из «рабочих дружин» на Пресне в Москве, полгода бы еще потянули, Япония встала бы на колени – и Хоккайдо был бы наш. Они находились в состоянии полного истощения.
«Форум.мск», 2009 г.
Рассуждая о русско-японской войне, Мединский превысил даже обычную для него концентрацию вранья. Оценивая количество сухопутных войск, он сравнивает российские на Дальнем Востоке и японские в Японии к началу войны, «забыв», что последние высаживались постепенно и двигались медленно. Боевые действия открылись 27 января (9 февраля) 1904 года, но к реке Ялуцзян на границе Китая и Кореи 1-я японская армия вышла только 18 апреля (1 мая), а высадка 2-й армии севернее Порт-Артура началась 22 апреля (5 мая). За это время русские войска существенно усилились. Против 80 тысяч японцев они имели свыше 100 тысяч солдат (и ещё более 50 тысяч у Владивостока и в составе пограничной стражи), но использовать перевес не смогли. Командование так их раскидало и действовало столь пассивно, что в боях с 1-й армией под Тюренченом и 2-й под Цзиньчжоу реально участвовали всего 12 тысяч русских. Естественно оба сражения были проиграны.
Не изменилась ситуация и когда разбросанные части соединились. Под Ляояном 11 (24 августа) - 21 августа (3 сентября) 1904 года 152 тысячи русских с 592 орудиями отбили атаки 128 тысяч японцев с 484 орудиями, но Куропаткин приказал отступить. Затем он дважды пытался наступать: на реке Шахэ 22 сентября (5 октября) 1904-го и под Сандепу 12 (25) января 1905-го, однако, несмотря на перевес в численности и артиллерии, обе попытки провалились.
В финальном сражении при Мукдене 6 (19) февраля - 25 февраля (10 марта) 1905 года, русская армия по-прежнему имела перевес, уступая только в пулемётах (280 тысяч человек, 1266 орудий и 56 пулемётов плюс бесцельно стоящие в резерве без учёта 40 тысяч со 144 орудиями, бесцельно стоявших в тылу, против 270 тысяч, 1062 и 200). Тем не менее, и эта битва закончилась отступлением. Ранее пал Порт-Артур, и всего, там и под Мукденом мы потеряли около 60 тысяч одними пленными.
Оставив Мукден, русское командование категорически отказалось шевелиться. Отойдя на север, войска без малого полгода так и простояли на месте до самого заключения мира 23 августа (5 сентября) 1905-го. Хотя Николай II в письме 7 августа 1905 года заклинал их нового командующего Николая Линевича «перейти в решительное наступление, не испрашивая на это Моего утверждения и согласия», но тщетно. Зато японцы смогли выделить целую дивизию для захвата Сахалина.
Рабочие дружины на Пресне врагу не помогли. Забастовка, перешедшая в восстание в Москве началась 7 (20) декабря 1905 года, когда война уже давно завершилась. Эсеры-бомбисты на ход боевых действий тоже реально не влияли. Они усердно истребляли царских сановников и до войны (министр внутренних дел Дмитрий Сипягин, министр народного просвещения Николай Боголепов и др.) и во время её (министр внутренних дел Вячеслав Плеве, московский генерал-губернатор, Великий князь Сергей Александрович и др.), но ни одной значимой для боевых действий фигуры не ликвидировали.
Японские деньги не сработали. Военный атташе Японии в Швеции Мотодзиро Акаси выделил революционерам около 1 млн иен, но в итоге выбросил их на ветер. Изрядная часть пошла на конференции оппозиции (эсеров и национальных партий Украины, Белоруссии, Польши, Финляндии, Латвии и Грузии) в Париже и Женеве, обернувшиеся лишь пустой болтовнёй. При этом российские социал-демократы – как большевики, так и меньшевики – в обеих конференциях участвовать отказались.
Оружие на деньги Акаси удалось закупить и погрузить на пароход «Джон Графтон» только перед заключением мира. К берегам Финляндии пароход с 18 560 винтовок, пистолетов и револьверов, 2,5 млн патронов и 3 тонны взрывчатки, подошёл только 26 августа (8 сентября) 1905 года, когда мирный договор был уже подписан. У острова Ларсмо «Джон Графтон» сел на мель, его заметили, и команда в панике взорвала посудину, сбежав на лодке. Изрядная часть груза утопла, а то что удалось выгрузить, в основном растащили хозяйственные финские мужички. До революционеров с запозданием дошло лишь порядка 1,3 тысяч стволов.
Ну и квинтэссенция нахальства Мединского – про ещё «полгода...и Хоккайдо был бы наш». Даже в случае победы на суше для захвата этого острова требовался флот. Его у России на Дальнем Востоке не имелось. Почти все русские корабли, переброшенные с Балтики, кроме 3 крейсеров и десятка миноносцев Владивостокского отряда, лежали на дне или были интернированы в нейтральных портах, а черноморские броненосцы запирали турки, владеющие проходом в Средиземное море.