Рыжая
Он был моряком из России, видом суров и немного устал, привычный к долгим разлукам и солёным ветрам. Почти вся его жизнь проходила в море — между рейсами, длинными созерцательными вечерами на палубе и короткими встречами на берегу. В Петербурге у него была скромная квартира и мало друзей, с морем он сросся, как камень с береговой линией.
Однажды судьба занесла его на остров Самуи в Таиланде, где во время стоянки он случайно встретил Рыжую. Всё началось в одном из тех пляжных баров, что стояли прямо на горячем песке, среди фонариков и соли в воздухе.
Он стоял чуть в стороне, разглядывая местную публику, когда заметил девушку — огненно-рыжая, свободная, как летний ветер. Рыжая сама подошла, критически и с интересом окинула взглядом его потертый морской тельняшку, цепко задержалась глазами на лице и легко откинула назад медные волосы. Её улыбка была немного дерзкой, искрящейся. Она вдруг кивнула и, поддразнивая, сказала:
— Ну здравствуй, моряк! Сколько штормов в кармане привёз?
Эта фраза, брошенная навскидку, почему-то с ходу его зацепила.
На самом деле её звали Виктория, но все на острове — русские, тайцы, приезжие — называли её просто Рыжая, из-за огненных волос и весёлых, озорных глаз. Она давно жила на острове: работала тут, смеялась, водила мопед без шлема, могла спорить по-тайски и с одинаковой лёгкостью засиживалась в простеньких барах или на закрытых вечеринках.
Он быстро попал под её чары. Для него, зрелого, сдержанного мужчины, привыкшего к порядку и предсказуемости, она стала воплощением мечты — юности, легкости, свободы. С Рыжей его жизнь окрасилась новыми красками: они бродили по берегу, пили на веранде, гуляли по Тайскому ночному базару.
Время с Рыжей на море стало для него магическим промежутком жизни, когда с каждым днём он вдруг понимал: по-настоящему влюбился. Они катались вдвоём на гидроцикле — смеялись, соревновались, кто первым спрыгнет в воду, и устраивали заплывы на глубину. Она заносчиво ныряла глубже, выныривала с мальчишеским воплем: «Смотри, что нашла!» — и в ладонях сияли гладкие раковины, морские звёзды, смешная водоросль. По вечерам они сидели на самом краю берега, болтая ногами в тёплой воде, любовались закатом, словно огонь разливался по всему горизонту.
Рыжая тихонько шептала: «Видишь, будто сам океан сегодня живой…», а он впервые с юности не хотел никуда плыть, не ждал ни звонка, ни следующего рейса. Всё самое главное происходило здесь, в этот момент, в оранжевом свете солнца и её звонком смехе.
В нём вдруг проснулась давняя мечта — когда-то почувствовать себя по-настоящему нужным «здесь и сейчас». Не откладывать счастье «до отпуска» или «до пенсии». Он решился на отчаянный шаг: продал свою квартиру в Петербурге, чтобы купить небольшой домик на Самуи и остаться жить с Рыжей, оставив морскую службу и прошлое далеко позади. Всё казалось возможным, когда она была рядом.
Прошли недели. Он всё чаще думал о том, чтобы остаться. В один вечер, сидя рядом на веранде, он сказал ей:
— Я продал квартиру в Питере.
Она повернула к нему голову, удивлённо посмотрела.
— Что-что?
— Я хочу жить здесь. С тобой.
Рыжая вдруг замолчала, у неё дрогнуло в глазах, но она быстро улыбнулась:
— Ну ты даёшь, моряк. Не испугаешься остаться без своей северной депрессии?
— Мне с тобой хорошо. Мне ничего больше не надо.
Она не ответила, только протянула руку и накрыла его ладонь своей — маленькой, тёплой, будто рукой ребёнка.
Вскоре он продал свою квартиру в Питере, до копейки. На вырученные деньги купил дом на острове, чтобы жить вместе с Рыжей. Словно захлопнул дверь в прежнюю жизнь: оставил позади и службу, и бесконечные морские рейсы, и привычный круг старых друзей. Он думал: раз уж выпал такой шанс, нужно брать от жизни всё — ведь когда ещё может случиться такое счастье?
Первое время они были по-настоящему счастливы. Но Рыжая не умела быть долго на одном месте: её жажда новизны, ветреный характер и любовь ко всему неожиданному быстро взяли верх. Её начала тяготить однообразная, пусть и райская, жизнь, а в мужчине она всё чаще видела не авантюриста, а тихую гавань, которую не хотелось делать своей.
Поначалу он старался не замечать перемен. Терпел её долгие прогулки, новые компании, ночные дискотеки в баре. Надеялся, что всё утихнет, что любовь победит её ветреность. Однажды вечером он ждал Рыжую дома — но она не пришла. Он долго вслушивался в гул мопедов на дороге, всякий раз вздрагивал при каждом знакомом голосе за окном. Не спал всю ночь, прислушиваясь к шуму моря и шуршанию пальм. Утро встретил на веранде — но её всё не было. Она не вернулась ни на следующий день, ни через день, ни к вечеру третьего.
В баре, где когда-то они вместе танцевали под местные хиты, ему негромко сказали:
— Рыжая? Она вчера уехала на лодке с тем молодым моряком. Кажется, надолго…
Ушла, не прощаясь — для неё это был очередной виток свободы, для него — предательство. Он ещё долго продолжал ждать, хотя в глубине понимал — она не вернётся.
Он остался на Самуи один. Дом, который он купил ради любви, теперь казался пустым и чужим. Он порой выходил к морю, садился на тёплый песок и молча смотрел на горизонт: столько лет жизни, столько мечтаний, а к счастью всё тот же путь, который ведёт через прощание.
Постепенно мужчина понял — Рыжая никогда не была его. Она была свободна, как ветер, и по-настоящему принадлежала только себе. А ему оставалось принять своё счастье в том виде, в каком оно возможно: жить здесь, среди новых людей, на этом острове — уже без иллюзий.
Отношения с Рыжей научили его главному: нельзя удержать того, кто создан быть свободным. Настоящее счастье не в том, чтобы сделать другого своим якорем, а в умении отпускать — и жить дальше, принимая жизнь такой, какая она есть.
P.S. Понравился рассказ? Ставьте лайк, подписывайтесь на мой канал.
Читайте также