— Да ты что, Зинка, к незнакомому мужчине в машину как садиться? А если чего сделает с тобой?
— Во-первых, вас тут человек десять у магазина, и вы все его видели, в какую машину я сяду. Кто же в здравом уме что-то делать будет с таким количеством свидетелей? А во-вторых, может, Маша, я и не против, чтобы со мной что-нибудь эдакое сделали?
Зинаида засмеялась, запрокинув голову. А соседка лишь отмахнулась от неё.
— Шуточки у тебя.
Тут же из сельского магазина с мешком муки вышел мужчина. Чуть седоватый, крупный. Зина придержала дверь и пошла за помощником, деловито виляя бёдрами.
Женщины, стоящие у магазина, заохали, осуждающе зашикали.
— Чего это они? — обернулся он к Зине.
— Завидуют. А что отказываться от помощи, если предлагают. Никто из них мне мешок муки до дома не понесёт. А вы согласились.
— Я же на машине и мимо еду, — мужчина кинул мешок в багажник, забрал у Зины тележку и положил на мешок.
Зинаида дождалась, пока незнакомец откроет ей дверь пассажирского сиденья и элегантно плюхнулась в машину под неодобрительные взгляды односельчанок.
— Суровые у вас тут женщины.
— Ой, не говорите ... — тут она сделала паузу. — Я Зина.
— А я Борис.
— Очень приятно, Борис. Завтра нас поженят, а через неделю разведут. Такие уж тут люди.
Он рассмеялся:
— А может, оно и к лучшему. Крутиться около меня соблазны не будут. Всем помогать — спина отвалится. Это в городе меня только подвезти просили, а тут у вас село, тут мужская рука и спина в хозяйстве больше нужна, чем машина.
— И то верно. Значит, по рукам, — согласилась Зина. — А тут, Боря, аккуратнее, тут крутой поворот.
Он кивнул.
— Вижу, знак же.
Он чуть снизил скорость перед поворотом, но всё равно зашёл с сильным креном. Зина тут же наклонилась и упёрлась в его плечо.
— Зинаида, а зачем тебе столько муки, мешок целый? — вдруг перевёл тему водитель.
— Пироги люблю печь. Никогда раньше не пекла, всё бабуля да мать, а как их не стало, я всё время у плиты.
— Пи-ро-ги! — Борис чуть слюной не подавился.
— Да. И жареные могу, и печёные, а уж какие беляши получаются...
— Зина!
— Что Зина? Тут опять крутой поворот, узко, не спеши.
— Нет, подожди, — он чуть отвлёкся от дороги и посмотрел на пассажирку. Среднего роста, волосы чёрные, как смоль. В её возрасте фигурка даже ничего, и не скажешь, что пироги печёт, а тем более ест. Не 90-60-90, но и лишнего веса если и есть, то чуток, для аппетита.
— Столько пирогов из этого мешка выйдет — тьма? А ест их кто? Точно не ты.
— Не я, — улыбнулась она, — догадался. Хотя в деревнях обычно мешками и берут всё: муку, сахар, не будешь же за каждым килограммом в магазин бегать. А у меня бизнес. Мать одна осталась у Кирюхи Смоленцева, через две улицы они живут от меня. Отца у парня не стало, а мать слабенькая совсем. Он решил, что работать после девятого класса пойдёт, а я, как узнала, схитрила. Ну, умный пацан, какие ему девять классов. Вот и предложила Кирюхе сотрудничество, так сказать. Я пеку, он едет в город и продаёт на вокзале. Там всё схвачено, деньгами делимся, никто не гоняет. И Смоленцевы с денежкой, и я при деле, скучно сидеть на пенсии в деревне. В библиотеку хотела устроиться, пол мыть, да там копейки, уж лучше я дома посижу.
— Скучно, — кивнул Борис. — Теперь ясно. Если ещё что нужно в магазине купить, ты не стесняйся, телефон дам — звони хоть днём, хоть ночью.
— Хорошо. Спасибо. Борис, а чего это тебя к нам в деревню занесло? Жил бы себе в городе и жил.
— Вдовец я, Зина, три года уже. Сейчас легче стало, а раньше ух выл. Дочка давно вышла замуж, уехала с мужем, а младший сын недавно женился, и я им оставил квартиру в городе, а сам к матери приехал, сил у неё уже нет совсем. Не до невест мне сейчас.
— К матери? Хм.
— Да, Кузнецов я, туда, дальше к речке домик с красной крышей, 56 номер.
— А, так я не знаю там никого, — замахала Зина рукой. — Я с мужем пять лет назад развелась, дочь замуж выдала и приехала к тётке её дохаживать. Тётки не стало в тот же год, а я осталась, понравилось мне. Спокойно тут. Одной хорошо, никому ничем не обязана.
— Что спокойно, это верно. Какой дом?
— А вон, с голубыми воротами.
Борис остановил свой автомобиль у её дома, занёс мешок с мукой, поставил в кладовую, куда велела хозяйка, и замялся у порога. Зина это заметила.
— Если не спешишь, то проходи, угощу чаем.
— Да нет. Мать волноваться будет, обещал сразу домой. Лучше я к тебе ... на пироги зайду, матери летом уже не до пирогов, а я бы чего домашнего поел.
— Конечно, Боря. Ты какие любишь?
— Все люблю, Зин, не поверишь, все. Мать беляши пекла, с капустой, с картошкой, с ливером, помню, вкусные и эти... пустышки, с сахаром. Они, пироги со сковородки, сильно вкусные, пальцы обжигаешь, когда ешь.
Зина закивала.
— Со сковородки всё вкуснее, что ни приготовь.
Борис ушёл, а Зина долго стояла у окна, всё смотрела и смотрела, взглядом провожала. Что-то было в этом мужчине хорошее. Взгляд что ли. Или эта его простота подкупала. Как-то легко с ним Зине было и есть о чём поговорить, и посмеяться. Давно она таких близких по духу людей не встречала.
В делах и круговерти Зинаида о Борисе почти позабыла. Вспоминала когда пироги пекла, так ей хотелось угостить мужчину, чтобы не быть должной, что всё же решилась, позвонила.
Борис ответил сразу, согласился, сославшись на свободные пару часов приехать.
Зинаида слила масло, на котором жарила предыдущие пироги, насухо вытерла сковороду и поставила её обратно на плиту. Часть теста Зина отложила в маленький трёхлитровый таз. Оставшееся тесто пузырилось в пластиковом тазу, норовя избавиться от удерживающей его посуды, нужно было торопиться.
Пирожки жарились быстро, становясь равномерно карамельного цвета. Зинаида накалывала их разделочной вилкой для мяса и складывала на огромное белое блюдо. От уколов вилкой в пирожках виднелись две дырочки. От них шёл жар.
Борис пришёл очень быстро. Без стеснения умылся и сел за стол. А Зина продолжила формировать пирожки и отправлять их в раскалённое масло.
Борис ел, кивал, снова ел. Давно Зинаида не видела, как ест настоящий мужчина, сначала подумала, что он голоден, поэтому и закидывает пироги, не разбираясь. Она указала на четыре своеобразные кучки на большом блюде и сказала, где пироги с какой начинкой. Боря быстро попробовал все, запил сладким крепким чаем, и только потом стал наслаждаться едой.
Зинаида улыбнулась. Понравились, значит.
Она взяла старую прохудившуюся кастрюлю, в которой теперь хранила выпечку, чтобы долго держалось тепло, положила туда столько пирогов, сколько вместилось, чуть прижала их крышкой и поставила рядом с гостем.
— Домой возьмёшь, мать угостишь.
— Спасибо, Зина, вот это пироги! Тесто — пух, и начинки много, не то, что в покупных. Прямо радость желудку.
— Скажешь тоже. Обычные пироги, — пожала она плечами.
— Хорошо, что я на машине, а то боюсь, не дошёл бы. Пожадничал, — рассмеялся он.
Зина тоже рассмеялась, но ничего не ответила.
Прощаясь, Зина вдруг вспомнила:
— Боря, а ты в город не собираешься?
— Нет пока, а что ты хотела?
— Да я трав на чай хотела посушить, там по дороге в город есть развилка, так налево шикарные поля.
— Если соберусь в ближайшее время, Зин, сразу скажу, — ответил он.
Мать села на кровать, когда Борис вошёл в дом. Запах жареных пирогов тут же заполонил комнату.
— Вот, мама, пирогами меня знакомая угостила, чай будем пить? — сын тут же, не дожидаясь ответа, поставил кастрюлю на стол и налил воду в чайник, чтобы вскипятить.
— Нравится? — спросила мать и посмотрела на улыбающегося сына, мысли которого были явно не здесь сейчас.
Сын повернулся к матери.
— Нравится она тебе, крепко запала, — закивала она сама себе. Даже ответа не нужно было, всё и так было ясно.
— Пирогов давно не ел, захотелось, — стал оправдываться Борис.
— Ни при чём тут пироги, сынок. Я же вижу, что интерес у тебя к этой женщине. Кто она?
— Зинаида. На той стороне, где голубые ворота высокие, дом.
— Знаю этот дом. Там женщина лет пять назад поселилась. За тёткой своей смотрела.
— Да. Она.
— Тогда одобряю. Ничего плохого о ней не слышала. Добрая она, работящая.
— Ты меня никак женить собралась? — спросил Борис, усмехнувшись.
— А почему нет, сынок? Глаза у тебя горят. Если вы оба свободны и к браку готовы.
Борис тут же перевёл тему, разлил чай по кружкам и сел напротив матери. Пироги есть больше не стал, только чаю выпил. А мать один пирог съела, проверила, что за хозяйка Зина.
Через неделю Зина ушла в магазин, а вернулась — в почтовой ящик газетный свёрток засунут, а в нём букет полевых цветов. На солнце они подвяли уже, головы опустили. Зина улыбнулась, букет к себе прижала. А потом весь день ходила вокруг этих цветов, не могла налюбоваться.
Вечером, когда жара немного спала, Зина вышла в огород пропалывать картофель. Она шла между рядков с тяпкой и думала о чём-то своём.
— Зина! Зина! — раздалось у дома.
Она обернулась. Борис взял вторую тяпку у крыльца, прошёлся по ней точильным камнем и пошёл в огород.
— Привет. Ты чего, сама дополю, тут осталось то.
— Вот и помогу, быстрее будет, — возразил он, и ей не захотелось больше отговаривать его.
Она дошла до грядки с морковью со своей стороны и взяла в руки корзину. Борис и этого сделать не дал.
— Неси тяпки обратно, а я возьму морковку. Не рано выкопала?
— А это на пироги. Эту сладкую я специально выращиваю для начинки. И с капустой хороша, и так.
Зина остановилась, а Борис подошёл к ней и на узкой тропинке встал напротив, так близко, что Зина замерла. Неловко стало.
— Кстати, спасибо за букет. Красивый. Ты привёз, больше некому, — выпалила Зина.
— Так это не букет, Зин. Ты же говорила, что для чая не успела травы на лугах собрать, а мать моя этого добра целую ванну сушит. Вся кладовка увешана.
Зина раскраснелась.
— Что, не то сморозил? Ты прости. Цветов надо? Да я... да я... всех обойду, все цветы деревни соберу, все поля объеду, ты только скажи!
— Нет, Боря, не нужны мне охапки. Мне милее этот подсохший букет. Это ты меня прости, невесть что подумала.
— Всё ты правильно подумала. Ходим вокруг да около. Да, случился в нашем возрасте крутой поворот, что же теперь, отказываться от счастья? Ни за что! Пусть что хотят говорят люди, мне всё равно. Я же вижу, что нравлюсь тебе.
— Нравишься, — Зина тут же опустила взгляд, а Борис не сдержался, обнял её и поцеловал.
Потом прижал к себе, и стояли оно так долго на этой узкой дорожке. Стояли и не верили в своё счастье. Как так случилось. Не думали они оба, что и возможно такое. А вот.
***
— Полина, привет, — позвонила парикмахеру Зина. — А есть у тебя на сегодня свободное время, очень нужно до восьми вечера.
— Зина, только если очень нужно, знаешь же, у меня аврал.
— Спасибо, дорогая, очень нужно.
Полина жила через три дома от Зинаиды, стригла у себя на дому, стригла и укладывала волосы очень хорошо. Зина пришла в назначенное время и уже через тридцать минут быстро шла по просёлочной дороге.
— Зинка, а Зин, ты куда такая нарядная пошла? На свидание, что ли? — Маша, увидев соседку в лёгком цветном платье и с новой причёской, специально кричала громко, чтобы соседи слышали.
— За хлебом пошла, Маш, за хлебом, — махала рукой Зина.
А Зина, действительно шла на свидание. Спешила к реке. Там, за пригорком, виднелась синяя гладь. Зинаида шла к пологому спуску, где за крутым поворотом, чуть поодаль, за наклонившейся к воде ольхой, на берегу лежало прибитое течением к берегу бревно. Там ждал её Борис. Она шла к новому счастью, к новым отношениям и, конечно, к любви. Настоящей.
Дзен не радует: с каждым днём всё хуже статистика, всё меньше оплата. Очень прошу, переходите в ТЕЛЕГРАМ канал по ссылке ниже. Рекламу я cмогу подключить в группе только с 1500 подписчиками. Голодная я не работаю :) С двух каналов будет хоть какой-то доход.