Недавно Вадим встретил Настю в супермаркете. Она покупала продукты к дню рождения младшего сына — у неё с Сергеем родился ещё один мальчик.
Выглядела отлично. Спокойная, ухоженная, в глазах какой-то особый покой. Рядом крутился пятилетний Миша, тянул маму за рукав:
— Мам, а можно торт с машинками?
— Можно, сынок, — улыбалась Настя. — Только сначала мясо и овощи купим.
Вадим стоял поодаль и наблюдал за этой картиной семейного счастья. Его бывшая жена была счастлива. Видно, было невооружённым глазом. Мужик бросил жену ради любовницы. Через 15 лет понял, что идиот.
Знакомый рассказал историю — я долго не мог поверить в такую тупость. Но жизнь, как известно, не перестаёт удивлять.
Вадим работал в IT, жена Настя сидела с ребёнком. Обычная семья из спального района. Трёшка в ипотеку, машина в кредит, ребёнок орёт по ночам — классика жанра.
И вот на работе появляется Алина. Тридцать лет, разведённая, без детей. Знаете таких? Которые умеют так посмеяться над твоей шуткой, что ты сразу чувствуешь себя Чарли Чаплином.
— Настя меня не понимает, — жаловался Вадим коллегам за пивом. — Дома как зомби ходит. Только про памперсы и думает.
Ну да, блин. А что ещё должна думать мать двухлетнего ребёнка? О квантовой физике?
В школе Вадим считался красавчиком. Настя училась классом младше — тихая девочка с огромными глазами. Жила с бабушкой, родители погибли в аварии, когда ей было пятнадцать.
Он за ней ухаживал три года. Она отнекивалась, стеснялась, не верила, что такой популярный парень может всерьёз ей симпатизировать. В его классе девчонки были бойкие — любого парня могли, одним словом, поставить на место. А Настя была другой. Скромной, застенчивой, с какой-то особенной притягательностью.
— Настя, дай хотя бы до дома тебя проводить, — просил он после уроков.
— Не надо, — краснела она. — Сама дойду.
— Ну пожалуйста! Мне же по пути!
— Не по пути тебе, — улыбалась Настя. — Ты живёшь в другом районе.
Но упорство взяло своё. Сначала провожал молча, потом начали разговаривать. Оказалось, что у неё золотые руки — вышивает, вяжет, готовить умеет как повар. Бабушка научила всему.
— Бабуля говорит, что женщина должна уметь дом создать, — рассказывала Настя. — А я думаю, что это старомодно.
— А мне нравится, — признался Вадим. — Современные девчонки только о себе думают.
Поженились после института. Родители Вадима Настю полюбили — как не полюбить такую невестку? Помогает по хозяйству, готовит вкусно, никогда не грубит, со свекровью как с родной матерью общается. Тамара Фёдоровна прямо души в ней не чаяла.
— Повезло тебе с женой, сынок, — говорила она сыну. — Таких сейчас мало. Хозяйственная, добрая, красивая. Что ещё мужику надо?
— Мам, какие у вас котлеты вкусные! — восхищалась Настя. — Научите меня так же делать!
— Научу, доченька, обязательно научу! А ты меня цветы выращивать научи. У тебя руки золотые — что ни посадишь, всё растёт.
Когда Настя забеременела, свекровь была на седьмом небе. Покупала детские вещички, обустраивала комнату будущему внуку, планировала, как будет внука нянчить.
— Ох, как я ждала этого момента! — говорила она. — Наконец-то в доме детский смех будет!
Но судьба решила по-другому. Тамара Фёдоровна заболела раком и умерла, когда внуку было всего полгода. Последние месяцы были кошмарными. Болела она страшно, мучилась от боли. Врачи только руками разводили — запущенная стадия, ничего не поделаешь.
Настя ухаживала за свекровью как за родной матерью. По ночам не спала, сидела у постели, держала за руку, что-то тихо пела. И, как ни странно, рядом с ней больной становилось легче.
— Доченька моя, — шептала умирающая Тамара Фёдоровна, — как же ты боль мою унимаешь? Дар у тебя какой-то особый...
— Не говорите так, мамочка. Вы поправитесь, увидите, как внучок ходить будет.
— Не поправлюсь я, милая. Знаю уже. Но ты не плачь. Спасибо тебе за всё. Береги моего дурака. Он хороший, но мозгов маловато. Мужчины все немного дети остаются.
Хоронили Тамару Фёдоровну всем районом. Все её любили — и соседи, и коллеги по работе. Добрая была, отзывчивая. Настя на похоронах держалась молодцом, а дома рыдала в подушку.
— Как же я без неё? — плакала она Вадиму. — Она мне как мама родная стала!
— Успокойся, — обнимал он жену. — Всё будет хорошо. Мы справимся.
Но справляться он не собирался. После похорон Вадим словно с катушек слетел. Запил, начал пропадать неизвестно, где, дома появлялся всё реже и реже. А Настя сидела с орущим ребёнком и пыталась понять, что происходит с мужем.
Ванька был беспокойным малышом. То зубки лезли, то животик болел, то просто так капризничал. Настя качала его по ночам, пела колыбельные, а муж мог даже не подойти посмотреть, что с сыном.
— Вадик, может, врача вызовем? — просила она. — Ванька третий день не спит.
— Разберёшься сама, — отмахивался муж. — У меня своих проблем хватает.
— Какие проблемы? — не понимала Настя. — Работа нормальная, зарплата хорошая...
— Ты не поймёшь, — буркал он и уходил.
Отец Вадима, Геннадий Петрович, работал слесарем на заводе. Мужик простой, но справедливый. Видел, что сын творит, пытался урезонить:
— Ты чего творишь, придурок? Жена дома одна с ребёнком мотается!
— Отстань, отец! — огрызался Вадим. — Сам разберусь!
— Да что ты разберёшь, если мозгов нет! — не сдавался старик.
Но Вадим уже не слышал. В голове крутилась только Алина.
Началось банально. Алина приехала из Екатеринбурга по переводу, снимала квартиру недалеко от офиса, жаловалась на одиночество в чужом городе. Тридцать лет, разведённая, без детей. Из тех женщин, которые знают себе цену.
Вадим сначала просто жалел — ну женщина же, одна в незнакомом месте. Помог с документами в HR, подсказал, где лучше продукты покупать, какие районы для жилья выбирать.
— Ты такой заботливый, — говорила Алина, улыбаясь. — Не то что мой бывший. Тот только о себе думал.
Потом стали вместе обедать в корпоративной столовой. Алина умела слушать, задавать правильные вопросы, восхищаться мужскими достижениями. Рассказывала про свою несчастную любовь, про мужа-тирана, который её не ценил.
— С тобой я чувствую себя настоящей женщиной, — признавалась она, глядя томными глазами. — Рядом с тобой хочется быть красивой, интересной...
— Ты и так красивая, — отвечал Вадим, чувствуя, как кружится голова от комплиментов.
— Правда? А жена так не считает?
— Жена... — Вадим замялся. — У неё сейчас другие заботы. Ребёнок маленький, дом...
— Понимаю, — сочувственно кивала Алина. — Материнство затягивает. Женщина перестаёт быть женщиной, становится только мамой.
Эти слова западали в душу. Дома Настя действительно только о Ваньке и думала. Постоянно уставшая, растрёпанная, в домашнем халате. Когда Вадим пытался к ней приласкаться, отмахивалась:
— Не до того мне сейчас. Ребёнок не спит, я сама с ног валюсь.
А Алина всегда была при параде. Причёска, макияж, красивая одежда. Умела поддержать разговор на любую тему, посмеяться над шутками, сделать мужчину центром вселенной.
Дальше всё по накатанной. Задержки на работе, командировки, которых не было. Настя не ревновала — некогда было, ребёнок болел постоянно, зубы резались.
— Вадик, может, врача вызовем? — спрашивала она, качая плачущего сына.
— Разберёшься сама, — отмахивался муж. — У меня завтра презентация.
Презентации у него действительно были. Только проходили они в гостиничном номере.
Всё вскрылось дурацки. Алина прислала смс не на тот номер. Настя читала: «Когда ты уже разведёшься? Устала от этих встреч украдкой».
Устроила скандал? Как бы не так. Настя вообще скандалить не умела. Просто молча собрала вещи и поехала к свёкру.
— Что случилось, доченька? — спросил Геннадий Петрович, увидев её заплаканные глаза.
Она рассказала. Старик так и сел от изумления.
— Совсем крышу снесло дураку, — проговорил он. — Ну, ничего. Поживёшь у меня пока.
Вадим явился через три дня. Пьяный, агрессивный, с претензиями.
— Где мой сын? — орал он. — Настя его у меня украла!
— Да ты сначала протрезвей, — не выдержал отец. — Потом поговорим.
— Не буду я трезветь! Хочу с Алиной жить! Она меня понимает!
— А что понимать-то? — съязвил Геннадий Петрович. — Что ты козёл последний?
Тогда-то Вадим и выдал коронную фразу:
— Буду разводиться! И сына заберу! Мужику с отцом жить положено!
Геннадий Петрович полез в драку. В свои шестьдесят лет. Хорошо, соседи растащили.
Развелись быстро. Алименты Вадим платил первые полгода, потом забил. Устроился на новую работу, скрыл доходы. Настя судиться не стала — денег на адвоката не было.
Женился на Алине через год. Свадьба была шикарная — Алина умела тратить чужие деньги. Молодожёны сняли двушку в центре, купили новую машину.
Медовый месяц закончился, когда кредиты пришлось отдавать. Алина работать не хотела — зачем, если есть муж? Вадим вкалывал на двух работах.
А через три года Алина встретила более перспективного мужчину. Риелтора с собственной фирмой. Развелась с Вадимом так же легко, как когда-то с первым мужем.
— Ты изменился, — объяснила она. — Стал скучным.
Вадим остался один. Кредиты, съёмная квартира, депрессия. В тридцать пять выглядел на все пятьдесят.
А Настя тихо растила сына. Работала продавцом-консультантом в магазине электроники, по вечерам подрабатывала репетиторством — английский знала хорошо, в институте была одной из лучших. Жили они с Геннадием Петровичем в его двушке на окраине.
Свёкор оказался золотым человеком. Возился с внуком, водил его в детсад, потом в школу, в секции. Помогал с уроками, играл в футбол во дворе. Пацан рос нормальным — учился хорошо, друзей много, вежливый с людьми, бабушкам в автобусе место уступал.
— Дед, а почему папа нас бросил? — спросил как-то семилетний Ванька.
Геннадий Петрович долго молчал, выбирая слова.
— Потому что дурак, внучек, — наконец честно ответил старик. — Бывают такие мужики. Мозгов не хватает понять, что действительно важно в жизни.
— А что важно?
— Семья важно. Дом. Чтобы люди, которые тебя любят, были рядом. А твой папа этого не понял. Подумал, что где-то лучше будет.
— И что, лучше стало?
— Не думаю, пацан. Не думаю.
Когда Ваньке исполнилось десять, в жизни Насти появился Сергей. Водитель автобуса, сорок лет, разведённый, с пятнадцатилетней дочкой от первого брака. Мужик простой, но надёжный.
Познакомились банально — Настя каждый день на его автобусе на работу ездила. Сначала просто здоровались, потом разговаривать начали.
— Трудно одной с ребёнком? — спросил как-то Сергей.
— Привыкла уже, — ответила Настя. — А у вас дочка как?
— Ничего, растёт. Правда, характер сложный — подростковый возраст. А ваш сынок?
— Хороший мальчик. Учится неплохо, спортом занимается.
Ухаживал Сергей долго и терпеливо. Понимал, что женщина боится ошибиться второй раз, торопить её нельзя.
— Я не тороплю, — говорил он. — Время есть. Главное, чтобы ты была спокойна.
Приглашал в кино, в парк погулять, но всегда с детьми. Не лез в отцы Ваньке, просто был рядом — помогал, поддерживал, но не воспитывал.
— Мам, а дядя Серёжа хороший, — сказал как-то Ванька. — Он меня уважает.
— Как это?
— Ну, не командует, как дети должны себя вести. Просто разговаривает, как с равным.
Поженились, когда Ваньке было двенадцать. Скромно, без помпы. Пацан Сергея принял нормально. Тот не пытался заменить ему отца, оставался просто Сергеем — мамой мужем, который живёт с ними в одном доме.
Через год у них родился сын. Назвали Мишей. Ванька был в восторге от младшего брата — носил на руках, играл с ним, помогал маме ухаживать.
Недавно Вадим встретил Настю в супермаркете. Она покупала продукты к дню рождения младшего сына — у неё с Сергеем родился ещё один мальчик.
Выглядела хорошо. Спокойная, улыбчивая, в глазах покой какой-то.
— Как дела? — спросил Вадим.
— Нормально, — ответила она. — А у тебя?
Что он мог ответить? Что живёт один в съёмной однушке? Что Ванька с ним видеться не хочет? Что вспоминает её каждый день и понимает — потерял лучшее, что у него было?
— Да ничего, — сказал он. — Работаю.
Настя кивнула и ушла. А он стоял посреди магазина и думал, какой же он идиот.
Ванька сейчас в университете учится. На программиста, как ни странно. С отцом общается через раз — обязанности исполняет, но теплоты никакой. Зато деда боготворит.
— Он меня мужиком сделал, — говорит про Геннадия Петровича. — А не этот... биологический отец.
Геннадий Петрович в восемьдесят лет умер. Тихо, во сне. На похороны пришли полквартала — все его любили.
Вадим тоже пришёл. Стоял в сторонке, смотрел, как Настя с сыновьями и мужем прощаются с дедом. Понимал — это могла бы быть его семья. Его дом, его жена, его сыновья.
Но поезд ушёл. Давно и безвозвратно.
Вот такая история. Грустная и поучительная одновременно. Знаете, сколько таких Вадимов вокруг? Которые променяли синицу в руках на журавля в небе и остались ни с чем?
А как думаете — заслужил ли он такой финал? Или все мы имеем право на ошибку, даже такую глупую?
Кстати, если похожие истории есть в вашем окружении — рассказывайте в комментариях. Интересно послушать, как жизнь других людей складывается после таких поворотов.
Ставьте лайки, если зацепило, подписывайтесь — дальше будет ещё интереснее! И не забывайте: иногда то, что кажется скучным и обыденным, на самом деле и есть настоящее счастье. Только понимаем мы это, когда уже поздно что-то менять.