1. Спектакль с холодным поцелуем
Вечер пятницы на даче сочился усталостью. Ирина паковала небольшую дорожную сумку, нарочито громко вздыхая. Она бросила в нее старый свитер, зубную щетку. Каждый предмет казался свинцовым.
Ее муж, Дима, смотрел телевизор, впившись взглядом в экран, где двадцать два мужика гоняли мяч. Он делал вид, что полностью поглощен футболом, так сильно, что даже не моргал.
— Дим, я только что с мамой говорила, — начала Ирина, стараясь, чтобы голос звучал обеспокоенно, а не так, как ей хотелось, — по-стальному. — Опять сердце прихватило, жалуется. Поеду к ней, побуду до воскресенья вечера.
Дима оторвался от экрана. Слишком быстро. На его лице промелькнуло такое плохо скрытое, почти неприличное облегчение, что у Ирины внутри все похолодело и оборвалось.
— Да? Ох, бедняжка… Конечно, Ириш, конечно, поезжай! — засуетился он, вскакивая с дивана с неуклюжей поспешностью. — Не волнуйся за меня, я тут справлюсь. Холодильник полный. Маме от меня огромный привет!
Он подошел и поцеловал ее в щеку. Его губы были сухими и холодными, а поцелуй — формальным, как печать на казенной бумажке. Глаза бегали, не встречаясь с ее взглядом.
В этот момент она почти физически ощутила его ложь — липкую и противную, как забытая на столе липкая лужица от варенья. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Она должна была доиграть свою роль до конца.
2. Поворот не туда
Проехав от дома почти час, Ирина уже приближалась к съезду на трассу, ведущую к матери. Но в последний момент она проигнорировала поворот, а спустя пару кварталов на светофоре резко вывернула руль в другую сторону — к даче!
Руки вцепились в руль так, что побелели костяшки. В голове шла война.
«Развернись, — шептал трусливый голосок. — Ты будешь выглядеть полной идиоткой, если там никого нет. Придумала себе невесть что! Вернешься, а он спросит, почему так быстро. Что ты скажешь? Будешь мямлить, как дура».
«Ты должна, — отвечал другой голос, холодный и твердый, как сталь. — Ты должна знать правду. Лучше быть идиоткой, которая знает, чем дурой, которую водят за нос. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, от которой уже тошнит».
Знакомый поворот на дачный поселок. Вот кривая береза, которую они всегда проезжали. Запах сосен, который всегда ее успокаивал, сегодня казался тревожным, удушливым.
Она ехала сделать «сюрприз», но каждая клетка ее тела кричала, что главный, убийственный сюрприз ждет именно ее.
3. Королева на чужом троне
Ирина оставила машину за три дома до их участка и дальше пошла пешком, утопая в тишине. Сердце колотилось о ребра, как пойманная птица. Вот и их забор.
За ним, у самых ворот, стояла чужая машина — наглая, вишневая, с ресничками на фарах. Внутри, на зеркале, болтался розовый пушистый кубик.
Ирина своим ключом бесшумно открыла калитку. Вошла в свой сад. Ее флоксы, которые она высаживала с такой любовью, благоухали на всю округу. Но их нежный аромат перебивал другой запах.
Приторный, дешевый, как освежитель в такси. Этот сладковатый яд смешивался с едким запахом дыма от мангала. На журнальном столике на веранде валялись грязные тарелки и две бутылки из-под вина. Одна уже полупустая.
Свет в гостиной горел. Из приоткрытого окна доносился женский смех — развязный, незнакомый.
Она заглянула в окно. И мир остановился. Воздух вышел из легких с тихим свистом.
Там был Дима. И рядом с ним, в ее любимом кресле, развалилась молодая девица. Ноги закинула прямо на подлокотник, болтая в воздухе ступней с ярко-красным педикюром. Но не это было самым страшным.
Самым страшным был халат. На девице был надет ее старый, мягкий, застиранный донельзя махровый халат с маленькой вышитой кошечкой на кармане.
Халат, который был символом ее дома, ее покоя, ее личного пространства. В эту секунду ее дом был осквернен.
4. Рассада как цена предательства
Она толкнула дверь. Она всегда была открыта.
Парочка на диване вздрогнула. Дима обернулся, и его лицо из румяного стало мертвенно-бледным, как бумага. Девица же посмотрела на Ирину с ленивым, наглым любопытством, даже не подумав поправить халат. К этому времени она уже восседала на его коленях.
— Ир… Ира? — заикаясь, выдавил из себя муж. — А ты… ты как… Ты же у мамы должна быть…
— Маме стало лучше, — голос Ирины был ровным и спокойным. Слишком спокойным. Она смотрела не на мужа. Она смотрела на девицу в своем халате. — А это кто?
— А… это… это Марина! — лепетал Дима, в панике ища объяснение. Его глаза метались, как у пойманного на краже мальчишки. — Это просто подруга мамы! Она просто… заехала… за рассадой! Да! Я ей обещал рассаду помидоров!
Рассада.
Эта нелепая, идиотская ложь на фоне бутылок вина на столе и девицы в ее халате стала последней каплей. Боль, которая разрывала ее на части секунду назад, как раскаленный гвоздь в сердце, вдруг исчезла. Гвоздь остыл и превратился в ледяной стержень внутри.
5. Один снимок, одно сообщение, один конец
Не отводя взгляда от застывшей парочки, Ирина медленно, словно в замедленной съемке, достала из сумочки телефон. Ее движения были точными и выверенными. Пальцы не дрожали.
Она навела камеру на девицу, которая, почувствовав неладное, перестала ухмыляться. Ее наглая улыбка сползла с лица.
ЩЕЛК!
Звук затвора в оглушительной тишине прозвучал как выстрел.
Ирина, не моргая, открыла мессенджер. Нашла контакт «Валентина Семёновна». Прикрепила фото. И набрала короткую фразу:
«Валентина Семёновна, здравствуйте. Познакомьтесь, это новая хозяйка на нашей с Димой даче, которая со слов Димы ваша знакомая. Кажется, ей очень подравился мой халат и приглянулась ваша рассада».
Палец нажал на кнопку «Отправить».
6. Мамин звонок, сжигающий дотла
Не прошло и десяти секунд, как у Дмитрия в кармане заверещал телефон. Он в ужасе вытащил его, увидел на экране слово «Мама», и его лицо приобрело зеленоватый оттенок.
— Да, мам… — прохрипел он, застыв памятником на диване.
Но это не помогло. Ирина слышала не просто слова, а яростный, рубящий, не терпящий возражений голос свекрови. Он был похож на ледяной скрежет металла по стеклу. Ирина впилась взглядом в мужа, ловя каждое слово и малейшую дрожь на его лице.
Сначала он что-то пытался лепетать в ответ, оправдываться. Но голос матери в трубке становился только громче и злее. И тогда Дмитрий начал меняться на глазах. Его плечи опустились, спина ссутулилась.
Лицо из бледно-зеленого стало пепельно-серым. Он вцепился свободной рукой в подлокотник дивана, словно мир ушел у него из-под ног
Девица Марина, увидев, как ее кавалер буквально сдувается на глазах, поняла, что катастрофа куда страшнее, чем она думала. Она с визгом сорвала с себя халат, бросив его на пол, как грязную тряпку.
А Дмитрий под градом материнских слов уже побелел, как полотно. На лбу выступили крупные, блестящие капли пота. Он больше не говорил, а только слушал, кивая, как сломанная кукла.
Ирина видела, как по его щеке медленно ползет слеза унижения. Это была не просто головомойка. Это была публичная порка, казнь его мужского эго по телефону.
— Да, мама… я понял… я сейчас же… да, мама, — прохрипел он в трубку разбитым, жалким голосом.
7. Горький вкус победы
Через двадцать минут все было кончено. Дмитрий, полностью уничтоженный и раздавленный, молча, как нашкодивший щенок, увозил свою рыдающую «подругу за рассадой» на её же машине... Он сделал свой выбор.
Ирина осталась одна. Она не плакала. Она подошла к окну и глубоко вдохнула ночной воздух, пахнущий ее садом. Не было ни боли, ни радости. Была оглушительная тишина и пустота, которая на самом деле была свободой.
Она пошла на кухню. По привычке, на автомате, взяла с полки свою любимую чашку — тяжелую, с синими цветами. Уже протянула руку к пачке с чаем, но вдруг замерла...
Ее взгляд упал на гостиную. На столе, рядом с грязными тарелками, стояла недопитая бутылка вина. Того самого вина, которое они пили.
На губах Ирины появилась кривая, холодная усмешка. Она решительно поставила чашку обратно на полку. Прошла в гостиную, взяла чистый бокал, который стоял в серванте. Стряхнула с него невидимую пылинку.
И налила себе вина из их бутылки — полный, до самых краёв!
Она села в свое кресло, то самое, оскверненное чужим присутствием. Сделала медленный глоток. Вино было терпким, немного кислым. Это был вкус ее победы... горькой победы.
Теперь она была здесь настоящей, единственной хозяйкой. Не только этой дачи, но и своей собственной, новой жизни.
Спасибо, что дочитали! Ваш лайк — лучшая награда! А в комментариях я с огромным интересом жду ваших историй. И, конечно, если поделитесь этой статьей с друзьями, будет просто замечательно!