Роман проводил взглядом древний «УАЗик». За небольшую плату водитель согласился подвезти его от станции до заброшенной таёжной деревушки, но выйти пришлось гораздо раньше. Пути к деревне не существовало: только узенькие тропы и колеи от редких проезжавших машин. Значительную часть пути около пяти километров пришлось преодолевать пешком. Однако Роман не унывал. Он проверил самодельные аксельбанты на дембельской форме, сдвинул берет на правую сторону и накинул изношенную спортивную сумку на плечо. Затем уверенно направился с дороги к тропинке, ведущей в глухую деревню.
В последний раз Роман был в Большой Медведице три года назад, когда приходилось провожать мать в последний путь. На сороковой день после поминок он отправился в Москву. Там он долго и без меры пил, стараясь заглушить горечь утраты и воспоминания. К учёбе совсем потерял интерес, и Роман сдавался без борьбы. Через некоторое время его исключили из университета за пропуски и плохую успеваемость. Лена, его девушка, ушла от него после того, как в пьяном состоянии он ударил её. Удар был не сильный, но этого хватило, чтобы разорвать и без того нестабильные отношения. После этого пришло понимание, что жизнь идёт в опасном направлении.
В октябре Романа вызвали по повестке. Неожиданно для себя он был этому рад. Вот оно, знамение! Пора взяться за себя всерьёз. Скоро его направили в воздушно-десантные войска, к счастью, здоровье позволяло, а желание служить Родине было крепким. Год пролетел как один короткий день. Служба, как и ожидал Роман, пришлась ему по душе. Он уже собирался подписать контракт и остаться служить, лишь ждал подходящего момента. Но письмо о болезни отца резко изменило его планы. На дембель Роман ушёл младшим сержантом и стал лучшим в роте по прыжкам с парашютом. Жаль, что не остался по контракту, мог бы носить знак отличия. Серьёзно «парашютист-инструктор»! Что ж, такова жизнь.
***
Родная деревня была словно заключена в кольцо из густого хвойного леса. С трёх сторон стояли могущественные заросли кедра, пихты и ельника, которые покрывали холмы пушистым ковром. В эту пору лес переливался яркими красками, но даже самый искусный художник не смог бы точно передать всю его красоту. Ни один поэт не сумел бы передать читателю то особое чувство, когда стоишь у подножия холма и вдыхаешь дух таёжного леса. Казалось, сама душа природы проникает во все клетки тела. Вот где настоящая жизнь, думал Роман.
Стройные берёзы ласково шумели от лёгкого тёплого ветерка. С них осыпалась часть листвы, устилая землю словно золотистым ковром. Чистый воздух таёжных лесов взбадривал и освобождал голову от тяжёлых, надоедливых мыслей. Не считая времени службы, Роман впервые за три года почувствовал, что оказался там, где ему действительно место. Он уверенно направился к дому, где прошло его детство.
Большая Медведица представляла собой деревушку из нескольких десятков домов. Располагалась она примерно в двадцати километрах от ближайшего посёлка и хоть сколько-нибудь развитой цивилизации. Большинство жителей здесь проживали долгие годы, насчитывая несколько поколений.
Однако некоторые, как Виктор Сергеевич, отец Романа, прибыли сюда по распределению из других удалённых районов великой тайги. Судьба свела Виктора с Ольгой, которая была не только его будущей супругой, но и единственной настоящей любовью. Её семья много лет жила вдалеке от окружения большого мира.
Тем не менее Ольгу родители отправили учиться в город. Возможно, её судьба изменилась бы, не встретись она с молодым привлекательным Виктором, который сменил прежнего егеря. Ольга сразу же влюбилась в него. После окончания обучения на фельдшера она поехала к родным провести лето, и осталась там навсегда.
Она вышла замуж за Виктора, а спустя год у них родился Рома. Так отец Романа и мать прочно обосновались в Большой Медведице.
За невысоким деревянным забором громко взвизгнула Дымка, старая лайка из западной Сибири с необыкновенным дымчатым окрасом, что полностью соответствовало её кличке. Виктор Сергеевич всегда мечтал о хорошей охотничьей собаке. Дымка стала последним подарком от жены, а теперь она ещё и тёплый живой источник воспоминаний о ней.
Роман шагнул в ухоженный двор. Дымка, извиваясь всем телом, подбежала к нему, радостно поскуливая и подпрыгивая на задних лапах.
"Привет, моя дорогая! Как ты выросла, девочка…" тихо произнёс Роман, поглаживая Дымку за ушами, присев на корточки и обнимая собаку. Прошло много времени с последней их встречи, тогда она была всего лишь щенком возрастом около года. Но, похоже, Дымка его не забыла.
В окне появилось лицо Виктора Сергеевича, покрытое густой седой бородой, которое выглядело изнурённым и заметно постаревшим. Роман с трудом узнал в нем отца. Виктор Сергеевич жестом пригласил сына войти. Тот, поцеловав Дымку в лоб, выпрямился, поправил форму и печально улыбнулся отцу. После этого он поднялся на высокое украшенное крыльцо и распахнул тяжёлую дверь.
Дом окружил Романа тёплыми, родными ароматами, которые можно встретить в каждом доме, но легко не спутать. В воздухе чувствовались запахи древесины, сушёных трав и ягод. В сенях на прочных нитках висели различные сушёные грибы и пучки мяты, а на деревянных полках лежали холщовые мешочки, наполненные листьями малины, ежевики, побегами брусники и другими дарами щедрой тайги. Роман заметил, что внутри дома, как и на дворе, царил порядок и уют, точно такой же, как был во времена жизни матери.
Шаркая тапками, отец появился в прихожей. Он опирался на деревянную палку, которая служила ему тростью. Состояние его ног было частично нарушено после смерти жены Виктор Сергеевич перенёс два инсульта. Последний случился несколько месяцев назад, как раз тогда, когда Роман решил остаться на службе.
Приветствую, сын! с легкой хрипотцой, но всё так же твёрдым голосом поздравил с приходом Романа Виктор Сергеевич.
Привет, папа... Роман подошёл ближе и обнял отца, ощущая, насколько тот ослабел.
Вот и встретились! Какой ты стал крепкий! Позволь взглянуть! Эх, форма тебе к лицу! Виктор Сергеевич сел на стул и вытер глаза, влажные от счастливых слёз. Красавец! Мама бы тобой гордилась...
Роман понизил взгляд и снял берет.
Мама мечтала о том, чтобы я стал хирургом, а я всё... Ты сам знаешь! он с разочарованием покачал головой. А ты как? Расскажи, как себя ощущаешь.
Виктор Сергеевич улыбнулся с теплом.
Да живу потихоньку. Ноги не всегда слушаются, но так живу, как видишь. Ты заглянул в гости или надолго решил остаться? поинтересовался он.
Папа, я хотел бы остаться. Навсегда. Подумал, что моя помощь тебе пригодится, понял? Потом подучусь немного и стану лесником, как ты. Военный билет получил не зря, в этом деле пригодится.
А как же Лена? удивился Виктор Сергеевич.
Она ушла. Давай не будем затрагивать эту тему. Я хочу остаться, если ты не против.
Тогда отнеси сумку в комнату. Там всё осталось, как ты оставил. Обедать будем, улыбнулся Виктор Сергеевич, покачивая головой, не ожидал, что ты примешь такое решение. Ты меня очень обрадовал в мои годы. Но подумай ещё. Здесь молодым может быть скучно. Я всё пойму, если передумаешь, не беспокойся.
"Папа, я уже сделал выбор. Если станет скучно, то женюсь!" с улыбкой произнёс Роман и направился в свою комнату.
Небольшая и уютная комната с одним окном сохранила свой прежний облик с тех пор, как Роман последний раз был дома. Светлые обои с геометрическим рисунком, которые он клеил вместе с мамой. Большой платяной шкаф с зеркалом во весь рост. Письменный стол, на котором стоит его фотография на снимке он обнимает улыбчивую Лену. Узкий книжный шкаф, наполненный книгами самых разных жанров от медицинских пособий до фантастики. Очень мягкий клетчатый диван Роман купил его незадолго до смерти мамы, практически новый.
Роман поставил сумку рядом со шкафом, подошёл к столу и взял в руки рамку с фотографией. Немного поглядел на неё, потом убрал в ящик. Тяжёлые тёмные шторы он отодвинул, пропуская в комнату осенний солнечный свет. В душе появилась тишина и покой. Он ощущал, что вернулся сюда не просто так.
Спокойно разложив своё скромное имущество из сумки на полках, Роман понял, что в город придётся ехать раньше, чем задумывал. Нужно было купить носки, футболки и какой-нибудь удобный костюм для прогулок по лесу.
Повесив парадную форму на вешалку и переодевшись в мягкое трико и тёплую фланелевую рубашку, он направился на кухню. Там отец сидел у открытого окна, куря сигарету.
"Папа, а ты не перестал курить? Тебе ведь нельзя…" осторожно спросил Роман.
"Говорят, что нервничать мне нельзя. А когда курю, я не так волнуюсь!" с улыбкой ответил Виктор Сергеевич, выбрасывая окурок в жестяную банку из-под зелёного горошка.
Это как-то несерьёзно выглядит! встревоженно произнёс Роман. Он слегка похлопал отца по плечу и почувствовал выступающие кости под кожей.
Всего три года назад Виктор Сергеевич был крепким и энергичным мужчиной, который с лёгкостью проходил десятки километров по заснеженной тайге. Сейчас же он напоминал обтянутый кожей скелет. Если бы не густая борода и усы, его можно было бы сравнить с каторжником.
Роман уселся за стол напротив отца.
Пап, а кто к тебе наведывается?
Жёны местных мужиков приходят. Кто-то готовит, кто убирает, кто стирает.
Видно, что в доме есть женская забота, Роман осмотрел кухню. Чайник на плите уже начал закипать, и он поспешил отодвинуть его в сторону.
А егерь теперь кто?
Володя Семенчук.
Он же вроде лесник? удивился Роман.
Да, но других егерей в деревне, кроме меня, не осталось. Есть только лесники и лесничий Слава. Но он не живёт здесь, приезжает раз в месяц за отчётами и проведать меня.
И как, справляется дядя Володя?
Кажется, справляется. У него есть ружьё, лицензия. Чем не егерь? Виктор Сергеевич виновато улыбнулся и пожал плечами.
Никто не хочет занять твоё место? , наливая чай с ароматными травами, спросил Роман.
Это ответственная работа, по-своему непростая. Если честно, не для каждого. Жить в лесу, следить за порядком, защищать животных, охранять от браконьеров. Не всякий это выдержит. Мы уже привыкли, а молодёжь к такому не готова. Наливай мне тоже чай, сынок.
Роман протянул отцу дымящуюся кружку и сказал, что может побыть вместо него, а когда тот поправится, они вместе снова будут работать. Виктор Сергеевич вздохнул и ответил, что, увы, поправиться ему не суждено, потому что это не простой насморк, да и ноги еле двигаются. Роман уверял отца, что всё обязательно наладится, и просил верить вместе с ним в лучшее. Старик согласился пожить и посмотреть, что будет, а пока предложил походить с Владимиром Петровичем, чтобы заново вспомнить все нюансы работы. Виктор Сергеевич пообещал переговорить со Славиком, чтобы тот оформил всё официально.
***
Дни становились короче, а ночи длиннее. Последние листья срывались с уставших деревьев, и первый снег укрывал темнохвойную тайгу чистым покрывалом. Высокие горы протягивали к низким седым облакам стройные ели своими ветвями, словно пытаясь зацепиться за них. Роман погрузился в обычную жизнь без строгого расписания, но дисциплина, которую отец всегда ценил, была для него чем-то естественным. Он изучал тропы на картах Виктора Сергеевича, внимательно слушал Владимира Петровича, ставшего его учителем, и с удовольствием делал подробные записи в блокнот, чего никогда не случалось во время учёбы в школе.
***
За время жизни до переезда в Москву Рома уже помогал отцу во многих делах. Виктор Сергеевич прежде учил сына всем тонкостям охоты, рассказывал, как выслеживать зверя, отличать самку от самца и с помощью муравьиной кислоты избавиться от злого гнуса. Он делился многочисленными секретами, передавая накопленный опыт и навыки. Однажды Рома увлечённо колол дрова, а упитанная Дымка лежала рядом и яростно грызла берёзовую чурочку. Вдруг за воротами показалась голова Владимира Петровича в ушанке, которую он ловко сдвинул набок, и прохрипел, что ждёт Рому уже больше получаса, отпирая калитку.
Прости, дядя Володя, надо заготовить дров. Ночи теперь холодные, ты сам знаешь, а у отца дровам нет совсем.
Давай, собирай вещи. Пора выходить. Сегодня последний раз пойдёшь со мной, дальше уже сам. Месяц прошёл, да и учить тебя дальше нечему, всё остальное только на опыте.
Дядя Володя, подожди здесь, ладно? Спина вся промокла, переоденусь и пойдём.
Роман воткнул топор в колоду и быстро зашёл в дом.
***
К середине дня Виктор Сергеевич с Романом обошли территорию длиной тринадцать километров. Приближался ноябрь. Значит, настало время, когда каждый шаг в тайге становится настоящим испытанием. Воздух заметно остыл. Дымка занималась обычными собачьими делами. Рылась в норе суслика, сквозь нос пробивался холодный снег и земля. Роман поглядывал на компас и мысленно просматривал изученные за это время карты троп. Снега было немного, а урожай кедровых орехов оказался щедрым. Звери пока не спешили впасть в долгий зимний сон.
Дядя Володя, сегодня зайдём к зимовью? Хотелось бы посмотреть, что там.
Нет, это ты позже пойдёшь сам. Ты уже заявление Славику написал?
Да, он в воскресенье приехал. Отец с ним разговаривал. Похоже, не против, чтобы меня без бумажной волокиты назначили егерем.
Куда он денется? Сколько раз Сергеич его прикрывал! И кто встанет на этот участок вместо него? Желающих мало, ответственность огромная, да и опасно.
Дядя Володя, о чём ты?
О чём именно? О медведях! В прошлом году сразу два встали посреди зимы. Казалось бы, еды вокруг хватает, посмотрите на этих упитанных сусликов! Владимир Петрович указал в сторону Дымки, весело прыгающей рядом с испуганным и неподвижным сусликом, который был размером с небольшую домашнюю кошку. Вот такие! А почему медведи просыпаются загадка.
Роман обдумал слова лесника, но ничего не ответил, посчитав, что не сможет выдвинуть разумное предположение.
Мне надо в область съездить. Славик сказал, что нужно получить лицензию на ношение отцовского «Штуцера».
Да нет никаких сложностей. Ты ведь в ВДВ служил, верно? Тебя с радостью возьмут на любой участок в качестве егеря. Главное доказать, что умеешь соблюдать порядок и не уклоняешься от обязанностей. Ты сильный парень, справишься.
Справлюсь, дядя Володя, справлюсь.
***
Ноябрь оказался снежным, покрывая тайгу белым одеялом. Роман продвигался по тропе на коротких лыжах для охоты. За спиной висел отполированный «Штуцер» и рюкзак с припасами для похода.
До зимовья, куда направлялся Роман, оставалась всего пара километров. Нужно было проверить запасы в избушке и по возможности пополнить их в ближайшее время.
Когда молодой человек подошёл ближе, он заметил на земле отпечатки. Несомненно, эти следы принадлежали медведю. Роман напрягся, почувствовав, что где-то поблизости находится шатун. Он внимательно присмотрелся и сразу отметил удивительный факт: на снегу были видны лишь отпечатки двух задних лап. Казалось, будто косолапый передвигался не на всех четырёх конечностях. Медведи иногда поднимаются на задние лапы и ходят на них, чтобы осмотреться вперёд. Их зрение оставляет желать лучшего, зато слух и обоняние у них превосходные.
Или чтобы атаковать! Мысль пронзила его, словно электрический разряд. Других следов, кроме медвежьих, рядом не обнаружилось. Это хоть и приносило некоторое облегчение, но не исключало присутствия самого шатуна в районе участка. Следовало как можно быстрее известить об этом Славу.
Роман снял ружьё с плеча и огляделся. Медведь не был виден, но спокойнее от этого не стало. Напротив, тревога лишь усилилась. Он проклял себя за то, что не взял с собой Дымку. Собака сейчас сильно бы пригодилась, однако её громкий лай и дурная привычка рыть норы в зимнем лесу, что сопровождается шумом, способным разбудить спящего рядом медведя, заставили оставить её дома. Роман продолжил движение, не опуская ружьё. Вокруг стояла такая тишина, что он слышал собственное сердце.
Оглядев следы возле заснеженного зимовья, Роман опустил ружьё. Тревога постепенно утихала. Медведь явно бродил рядом с избой, но дверь была заперта, а маленькие оконца остались невредимыми. Их специально делали крошечными, чтобы дикий зверь не смог проникнуть внутрь. Особенно когда путники искали укрытие от непогоды или просто отдыхали. Медведь серьёзный зверь, говорил Роману отец. Шатуны нарочно подходят к избам. Косолапые знают, что можно найти там пищу. Однако почему он не разбил стекла и не стал ломать дверь? Роману показалось, как медведь на задних лапах осторожно подходит к зимовью и заглядывает в промёрзшее окошко. Не найдя нужного, он так же тихо вдвоём лапах скрывается за ближайшими ёлками. Какая чепуха!
Роман вошёл внутрь избы. В помещении по-прежнему царила тишина. Он обыскал пространство, убедился, что припасы в порядке. Разложил в навесном шкафчике несколько упаковок спичек и мешочек соли, специально привезённых из дома. Крупы, мука и несколько банок с мясными консервами оставались нетронутыми. Этого запаса было достаточно на ближайшее время. Рядом с небольшой буржуйкой лежали сухие дрова и целый мешок коры для розжига. В бочках хранилась замёрзшая вода.
Роман взглянул на часы. Настало время возвращаться. Обратная дорога займёт около четырёх часов, до наступления темноты успеет добраться. Всё, теперь пора домой.
Звуки отдалённых выстрелов заставили Романа стремительно покинуть избу. Пели около километра от того места, где совсем недавно он проходил. Это были браконьеры! Бежать к ним на лыжах с разных сторон было бессмысленно. У них имелась мощная техника и снегоходы, внушающая преимущество. Но просто стоять и ничего не делать Рома тоже не мог. Он захлопнул за собой прочную дверь избы, опёршись на неё всем телом, и поспешил по своей лыжной тропе в обратную сторону.
Выстрелы раздались снова.
Сердце громко стучало, грудь сжималась. Роман весь вспотел, и рубашка прилипла к спине. Мороз неумолимо покрывал ресницы, брови и уже заметную щетину тонким слоем инея. Лёгкие жгло от ледяного воздуха, но он не обращал на это внимания и продолжал двигаться по лыжне, не сбавляя темпа. Военная служба сделала его выносливым и научила сохранять выдержку.
Обходя плотный ельник, Роман услышал шум моторов. Быстро достал ружьё из-за плеча и ускорился. Выйдя на просеку, он заметил, что двое мужчин грузят тушку медвежонка на сани, которые были прицеплены к снегоходу, а ещё двое стояли с оружием наготове.
"Сволочи, что вы делаете! Стоять на месте!" крикнул Роман.
Мужчины обернулись и замерли, взглянув друг на друга с улыбкой. Два, что с ружьями, направили оружие прямо на Рому. Он осознавал риск эта схватка могла стать для него последней. Тем не менее, он собрался, чтобы не показать страха.
"Слушай, мужик, давай без крайностей. Не доводи до плохого. Мы людей не трогаем!" старейший из них, видимо, главный, помахал рукой в сторону лыжной тропы, пытаясь урегулировать ситуацию.
По-твоему это не грех? Роман кивнул в сторону саней, на которых лежало тело медвежонка. Голова животного свисала набок, из носа едва проступали тонкие красные капли.
А какие у тебя вообще шансы, парень? Допустим, одного из нас застрелишь, а дальше что? Похоже, ты сам не придумал плана. Чего стоишь? Уходи скорее!
Роман продолжал стоять, не опуская ружьё.
Эй, что ты с ним возишься, Топор? в разговор вмешался грубый хриплый голос, давайте уже завалим его, раз он такой тупой! Нам все равно грозит уголовное дело.
Заткнись, мерзавец! Еще раз так со мной заговоришь, сам получишь пулю! рявкнул старший, и тот, словно послушный пёс, замолчал. Лишь ушами мотнул, но говорить перестал.
Мужик, ну что? По рукам? Мы едем? Альтернатив у тебя нет. Уходи, обещаю отпустим.
Главарь даже опустил оружие, показывая, что не собирается стрелять, в отличие от подручных, которые прицеливались в Романа. Они смотрели на него как дворовые собаки на загнанного к забору кота.
Роман прожёг взглядом всех четырёх негодяев подряд. Другого выхода не оставалось. Человек, которого грязный парень прозвал Топором, оказался прав. Главное сейчас чтобы его отпустили. Вера в этих подонков была ему совсем не по душе, однако он всё же опустил ружьё. Пусть будет так, как судьба распоряжена. Мужчины восприняли этот жест как согласие. Ловко вскочили на снегоходы и тут же рванули вперёд снежная каша разлеталась во все стороны. Они объехали Романа и направились в сторону зимовья. В нескольких километрах располагался съезд на дорогу. Тогда Роман понял, что машины спрятаны где-то там. Пока он добежит до деревни, их и след исчезнет.
«Отвратительные твари!» промелькнуло в голове злое чувство. Потом Роман прорвался: «Мерзавцы!»
В нескольких шагах отсюда, на холмах, покрытых кедровой порослью, донёсся приглушённый стон. Он вздрогнул, быстро поднял ружьё и нацелился. Темное пятно бликовало в снегу за кедрами. Роман медленно двинулся к нему. Лыжи вязли в неровностях, оставленных здесь следами охоты. Он остановился, не опуская оружия, затем снял лыжи и рюкзак, и аккуратно продолжил шагать по окровавленному снегу.
Под елью лежал подросток медвежонка. По виду ему был чуть старше одного года. Он ещё не стал полностью самостоятельным, но уже не был малышом. Тяжелое дыхание прерывало окровавленное ребро зверя. Шерсть боковой части тела была пробита, из ранки медленно вытекала тёмная кровь.
Роман прицелился и пробормотал сквозь зубы: "Вот же гады! Хоть бы довели до конца, сволочи." Ему оставалось только завершить начатое и прекратить страдания раненого зверя.
Неожиданно медвежонок чуть приоткрыл глаза, поднял голову и взглянул на парня таким необычным взглядом, что Роман едва не растерялся. Он пытался нажать на курок, но силы не находил. Из больших карих глаз малыша текли слёзы. Парень окаменел, уронив ружьё, а затем, словно ведомый внутренним порывом, осторожно приблизился к подранку.
"Я помогу тебе, слышишь? Только дай мне шанс помочь! Я ничего тебе не сделаю. Просто не двигайся!" тихо сказал Роман.
Он пришёл так близко, что почти коснулся морды зверька ладонью. Медведь лежал спокойно, глядя прямо на него. Если бы не шок от происходящего, можно было бы поклясться, что в его взгляде читалась мольба: "Спаси меня!" Роман убрал ружьё в сторону, опустился на корточки и осмотрел рану. Пробито насквозь! Пуля вошла в бок и вышла с другой стороны, задела лишь край внутренних органов. Возможно, жизненно важные части остались невредимы, но кровотечение было серьёзным… Нужно действовать немедленно, иначе зверёк погибнет мучительно и долго.
"Терпения тебе, малыш! Я обязательно помогу тебе, когда мы доберёмся домой."
Медвежонок обнюхал руку Ромы, глубоко втягивая воздух через ноздри и издавая необычный для медведей вздох. Затем его глаза начали закрываться, и он совсем обмяк. Роман не стал терять времени, быстро достал из своего рюкзака небольшой походный топор, подбежал к раскидистой ели и стал отрубать крепкие ветви. Связав несколько густых лапников плотной бечёвкой, он сделал своеобразный лежак. Из двух верёвок он скрутил лямки для плеч и пояс, напоминая упряжку. С трудом, проваливаясь в снег, парень волоком потянул зверя. Медвежонок был без сознания. Сначала Роме показалось, что животное уже не дышит, но приглядевшись внимательнее, он заметил, что грудная клетка зверя время от времени поднимается и опускается.
Рома двигался медленно и с большим усилием тащил за собой умирающего медведя. Тело горело от жары, а ноги немели от усталости. До деревни оставалось примерно пять километров. На улице сгущались сумерки, начался сильный снегопад, и видимость почти исчезла. Внутренний страх не успеть добраться и вероятно принести домой мёртвое животное подгонял его идти дальше. Вдруг издали послышался знакомый лай. Ещё через некоторое время Рома увидел знакомый силуэт и бежавшую рядом Дымку. "Папа?" удивлённо произнёс парень. Собака подбежала к нему рада видеть хозяина и развеяла все его сомнения. В самом деле, впереди, опираясь на трость, медленно шёл Виктор Сергеевич.
"Папа, зачем ты вышел сюда?" спросил Роман. Виктор Сергеевич остановился, ещё сильнее согнулся, держась за сердце и тяжело дыша. Дымка, поскуливая, терлась у его ног. "Пап, что с тобой? Как ты вообще здесь оказался?" настойчиво спросил Роман. Виктор Сергеевич выпрямился, внимательно осматривая животное, которое тянул Рома, и спросил: "Он мёртв?"
Нет, сильно ранен. Пап, времени нет, он почти без сознания.
Она это. Она. Ты их теперь ни с кем не путаешь?
Да у меня сейчас другие заботы, пап.
Ладно, иди, я позади тебя пойду. Помочь не смогу, сам бы добрёл обратно с трудом.
Зачем ты вообще последовал за мной?
Славик позвонил. Он как раз направлялся к нам, чтобы передать твои документы и забрать отчёт лесников. По пути он наткнулся на такую жуткую картину. Два перевёрнутых снегохода, рядом два израненных тела, будто по ним тяжелый каток прошёл. Рядом стоял внедорожник с прицепом. Один человек с раздавленной головой сидел за рулём. Второму, кажется, удалось выскочить из машины, но недалеко ушёл. Его разорвали почти на две части. Славик с трудом узнал одного опытный браконьер. Видимо, на браконьеров напали, хотя, по словам Славика, там было как минимум двое...
А медвежонок?
Какой ещё медвежонок? Славик сказал, что машины были пустые.
Пап, я их догнал, но ничего сделать не сумел. Отпустил. Они забрали с собой одного медвежонка, но он, похоже, был мёртв. А потом я её нашёл, Роман кивнул в сторону раненой девушки.
Ладно, разберёмся дома, в тепле. Старые кости хуже греют.
Скоро они уже были в доме. Позвали Василия Петровича на помощь и занесли медвежонка в сени. Виктор Сергеевич обработал и зашил рану. Всё это время зверёк не приходил в сознание, только тяжело дышал и всё тело его подрагивало. Совместно решили оставить его в сени. Пусть будет как будет, но медвежонок обязан выжить.
Роман не сомкнул глаз всю ночь. Он сидел на кухне, не переставая обдумывать случившееся. Через некоторое время в дверном проёме появился Виктор Сергеевич.
"Ты чего не спишь всё ещё?" с тревогой спросил он сына.
"Не получается уснуть, все эти события не выходят из головы."
"Как бы это странно ни звучало, Ром, но это и есть твоя работа. Можно сказать, что ты прошёл своё испытание."
"Я видел следы возле избушки, той, что на зимовье. Очень необычные!" начал Роман, поднимая взгляд на отца.
"В чём же их особенность?" Виктор Сергеевич присел напротив сына и закурил.
"Кажется, будто медведь шёл на задних лапах продолжительное время. Так не бывает. Ну, сто метров, ну, двести, но здесь почти километр. И при этом прямо к избе. Целенаправленно, можно сказать. Сначала я даже насторожился, думал, что зверь внутри, но там тихо, ничего не разрушено. Очень странно. Мне кажется, что это могла быть медведица, которая искала своих малышей. Похоже, кто-то потревожил их. Медвежата обычно впадают в спячку вместе с матерями."
"Ты говоришь, что шёл на двух лапах..."
Виктор Сергеевич помрачнел, задумался, словно ушёл в себя.
"Папа…"
Взгляд мужчины уставился в пустоту.
"Папа!"
"Да… да."
"Что случилось? Что ты знаешь?"
"Я тоже не могу до конца понять, почему эти медведи просыпаются зимой. Они не голодают. В наших лесах более чем достаточно ягод, грибов, орехов и мелкой дичи. Они полные, понимаешь? А те, кого разбудили браконьеры, долго не живут."
"Что скажешь о следах? Есть догадки, почему медведь так шёл?"
Роман внимательно смотрел на отца, пытаясь заметить малейшее изменение в его лице.
Есть одна вещь, которая меня не отпускает. Я тебе об этом не говорил, да ты и не спрашивал. Может быть, и не стоит.
О чём речь?
О том, как умерла мама, Виктор Сергеевич показал рукой в сторону холодильника.
Что общего у этого с мамой?
Принеси мне белого вина, сынок.
Тебе же нельзя! Сегодня и так сложно было.
Рома, то, что я собираюсь рассказать, невозможно без этого.
Роман не стал спорить дальше. Было ясно, что отец не станет говорить просто так. Он послушно встал, достал из холодильника холодную бутылку и поставил её на стол. Виктор Сергеевич налил себе, выпил не моргнув глазом, после чего взялся за сигарету.
Когда обнаружил маму, сначала не понял, что она уже умерла. Она лежала так ровно, будто сама прилегла на траву, словно спала, понимаешь? Я долго не хотел говорить тебе об этом, не мог! Не хотел причинять тебе боль.
Папа, я не обвиняю тебя ни в чём. Никто не мог представить, что сердце молодой женщины не выдержит.
Нет, Рома, причина была не в сердце.
Что ты хочешь сказать?
Её убили...
Брови Ромы собрались в одну глубокую складку. Он смотрел на отца с непониманием, а внутри всё сжалось. Дыхание перехватило. Фраза «её убили» звучала в голове, как гром, разносившись эхом в тишине дома.
Мама умерла от того, что сердце остановилось..., тихо произнёс Роман.
Именно это я и сказал. Правду знали лишь я, судебный медик и Олег с Володей.
Я ничего не понимаю… почему ты мне не рассказал? Как её убили, кто это сделал? глаза Романа блестели от накатывающих слёз, голос дрожал, сердце бешено колотилось в груди, а удары отдавались в висках.
Выпей, сынок! Я сам до конца не могу осознать, как так получилось, Виктор Сергеевич налил водку в стаканы и протянул один Роме. Тот одним глотком выпил горькую жидкость.
Когда я обнаружил её, первым делом заметил нечёткие отпечатки на земле. Это были следы задних лап медведя. Сначала подумал, что это человек оставил их, но быстро отбросил эту версию. Иногда следы медведя можно спутать с человеческими. Ты же это знаешь. Но это точно были медвежьи отпечатки, сынок. Их было немного, и они исчезали в траве, где рассмотреть было сложно. Мама не сопротивлялась, я в этом уверен. Она не кричала, я бы услышал. Корзина с грибами стояла аккуратно у ёлки, Виктор Сергеевич сделал глоток и замолчал.
Ей переломали шею. Точно так, как это делают опытные бойцы. Ни синяков, ни порезов, ничего подобного. Она лежала лицом вверх, раскинув руки, словно ангел.
Других следов, кроме медвежьих и её собственных, я не нашёл.
Ты хочешь сказать, что маму убил медведь? Просто подошёл к ней и переломал шею?
Я говорю то, что видел и считаю истиной, выдержал паузу Виктор Сергеевич, отвернувшись к окну, за которым царила густая тьма. Потом добавил: В этих местах ходит одна легенда...
Роман вглядывался в отца, пытаясь захватить в его мутных глазах искорку здравого смысла.
В каком именно году это произошло, я точно не помню, но жил когда-то князь Василько Ростиславович. Он заключил союз с народом, который называли берендеями. По преданиям, этот народ был необычным. Во время сражений они превращались в могучих беролаков, то есть оборотней, принимающих облик медведей.
Роман скептически взглянул на отца, однако тот оставался спокойным, не обращая внимания на сомнения сына. Долго они служили разным князьям на Руси, а затем бесследно исчезли. Но существует легенда о том, что берендеи ушли в глухие таёжные леса и скрываются под землёй. Иногда они появляются на поверхности в облике медведей и живут так до сих пор в необъятных просторах тайги. При этом они не теряют рассудок, всегда помня, кем являются на самом деле. Старожилы рассказывали, что беролаки это единственные оборотни, которые превращаются по собственному желанию и сохраняют память. Сейчас они охраняют родную тайгу, строго наказывая тех, кто нарушает её покой.
Роман с трудом мог осознать, что отец рассказывает подобные истории и действительно верит в них. Особенно потому, что именно этот загадочный народ якобы стал причиной гибели его матери. "Папа, ты нормально? вдруг спросил Роман, не спрашивая разрешения, вытащил сигарету из отцовской пачки и затянулся. "Молчи! Я ещё не закончил!" рявкнул Виктор Сергеевич, глаза его потемнели от волнения.
До того как переехать в Большую медведицу и познакомиться с Ольгой, я занимался сомнительными делами. Был молодым и жаждал лёгких денег. Мой старый товарищ предложил работу, за которую обещали хорошее вознаграждение. Я без колебаний согласился. Суть заключалась в том, что нужно было наблюдать за медведями с детёнышами, а потом привозить охотников, желающих пострелять по загнанным зверям.
Отец опустил взгляд и уставился на пустой бокал, словно пытаясь найти в нём ответы.
Это не охота, как ты уже понял. Это были забавы детишек из обеспеченных семей. Я участвовал пару раз, пока не стал свидетелем жестоких издевательств. Беременную медведицу сильно ранили, загнали на поляну и окружили. На неё накинули металлическую сеть, привязанную к машине «УАЗ», чтобы она не могла ни напасть, ни защищаться.
Эти чудовища разводили костёр, брали длинные палки, раскаляли их и ткали в медведицу, пока она не потеряла сознание. Раньше я никогда не видел такой жестокости. Я больше не смог принимать участие ни за какие деньги. Спустя несколько месяцев я прочитал в газете, что в той самой лесопосадке, куда я отвёз этих извергов, грибники нашли мёртвую изуродованную женщину.
Оказалось, она была беременна и на её теле было множество ожогов. Следствие списало всё на маньяка. Я тогда едва не сошёл с ума, долго пил, замкнулся в своей городской квартире и боялся даже выйти в магазин. Мне снились кошмары, я просыпался в поту. Напивался и словно проваливался в глубокую яму.
Тогда я решил стать егерем, чтобы хоть как-то искупить вину за всё, что натворил. Постепенно жизнь начала налаживаться, кошмары исчезли, с алкоголем я полностью завязал, списав всё на стресс. Меня назначили старшим егерем в Большую медведицу вместо Бориса Алексеевича, который ушёл на пенсию после двадцати лет работы в лесу.
Позже я встретил твою маму, и мы жили тихо и спокойно. Никогда не думал, что сама Тайга отец особенно выделил это слово потребует возмездия. Я не знал, что она всё помнит. Почему не меня убили, я понимаю: чтобы страдал всю оставшуюся жизнь, помнил и мучился, коря себя.
Виктор Сергеевич расплакался:
Твоя мама рассказывала мне эту историю! А я не хотел ей верить, или, может, боялся поверить... Всячески отшучивался и говорил, что это просто деревенская сказка. Так же, как и ты сейчас, сынок. А теперь вот... он вытер слёзы рукавом и замолчал.
Роман был в состоянии оцепенения от услышанного. Не произнеся ни слова, он направился в свою комнату.
Заснуть Роман не смог. Тихо сидел на диване, уставившись в одну точку, а в голове крутилась невероятная история отца и свежие события. За окном постепенно наступала заря.
Роман вышел в прихожую посмотреть на раненого и застыл. На старых дублёнках и куртках, которые они с отцом подложили под медвежонка, лежала обнажённая темноволосая девушка. На её правом боку краснела повязка. Парень не мог поверить своим глазам.
Спасибо, папа... Теперь у меня галлюцинации!
Он больно ущипнул себя не сплю... наклонился и нерешительно приложил руку к оголенному бедру незнакомки, почувствовав ледяную кожу. Это не галлюцинация...
Роман, наконец, пришёл в себя, подхватил девушку на руки и занёс в дом. В комнате он метался, растерянный, и позвал отца, который, судя по всему, спал в зале. Роман не знал, что делать. В голове пронеслось множество мыслей, но ни одной он не мог удержать. Уложив девушку на диван, он накрыл её одеялом и взял за холодную руку, чтобы проверить пульс. Пульс был, но очень слабый. Или это кажется, и она мертва? Она же такая холодная! Роман осторожно приложил ухо к её груди, надеясь услышать ритм сердца. Сердце билось!
В комнату вошёл отец, который только что проснулся и ничего не понимал. На лице Виктора Сергеевича отражалось удивление, переплетённое с непонятным облегчением. Возможно, теперь его сын перестанет считать его сумасшедшим.
"Папа… Похоже… Это наш пострадавший!" произнёс Роман, глядя на отца с осознанием нелепости своей фразы и одновременно испытывая неловкость за то, что чуть не назвал его безумцем прошлой ночью.
"Теперь ты веришь?" тихо спросил отец.
"Но каким образом?"
"Откуда я знаю, сын? в этот момент Виктор Сергеевич посмотрел на Рому с лёгкой насмешкой.
"Что теперь с этим делать понять не могу?" Роман уселся на пол, не отрывая взгляда от девушки.
"Возможно, она поправится… посмотрим."
Весь день Роман заботился о девушке. Обрабатывал её рану, которая, к удивлению, уменьшилась, разговаривал с отцом, который периодически заходил проведать гостью. Иногда он просто молча смотрел на неё. За последние сутки Роман встретил и услышал столько странного, что предположил: у этих существ раны заживают намного быстрее, чем у обычных людей. Она уже не выглядела умирающей и слабой жертвой мучителей. Тело её перестало быть холодным. Девушка казалась просто крепко спящей, лишь глаза под веками слегка двигались.
С виду она совсем не походила на тех, кого Рома встречал в своей жизни. Овальные мягкие черты лица, очень густые широкие брови, длинные ресницы. Розовые щёки украшала россыпь тёмных веснушек. Длинные волосы темно-каштанового цвета, которые Рома предпочитал называть коричневыми, спадали с подушки вниз, почти касаясь пола у края дивана. Телосложение было крепким, как у актрис, играющих роли женщин-викингов. Казалось, она будто с другого мира. Амазонка тайги, наверное. Подтянутая и мускулистая, а сейчас казалась такой хрупкой и беззащитной!
Пока Рома внимательно смотрел на спящую девушку, она неожиданно открыла глаза. Это так внезапно было, что парень подпрыгнул, и шаткий табурет опрокинулся на бок. Её крупные карие глаза с широко раскрытыми зрачками устремились прямо на него. Взгляд был спокойным и уверенным. Лишь одеяло ритмично поднималось и опускалось от ровного дыхания. Она точно ощущала свою безопасность, зная, что здесь ей не причинят никакого вреда. Рома приблизился и сел рядом с диваном.
Он растерянно сказал: "Привет, ты помнишь, что произошло? Можешь говорить? Не бойся, теперь с тобой всё будет в порядке. Мы не обидим тебя".
Девушка закрыла и снова открыла глаза, давая понять, что помнит. Потом подняла руку и приложила палец к губам.
"Мне молчать?" удивлённо спросил Рома.
Она покачала головой. Затем снова сделала этот жест, прикасаясь пальцем к губам, а потом дотронулась до своего плеча.
"Ты… то есть, ты не умеешь?" догадался Рома, и девушка медленно кивнула.
"Сейчас, я принесу воды. Ты, наверное, хочешь пить?"
Она снова кивнула.
Роман вбежал на кухню, где отец сидел, погружённый в чтение какой-то книги.
"Папа, она пришла в сознание!" выкрикнул парень, быстро черпая из фляги воду, после чего мгновенно бросился обратно.
Девушка стояла у окна. Роман отвёл взгляд, стараясь не замечать её обнажённого тела.
"Подожди, я дам тебе что-нибудь попросторнее. Вот, возьми воду. Пожалуйста, выпей, тебе это необходимо."
Однако девушка прошла мимо Романа и направилась на кухню. Виктор Сергеевич, медленно идущий в комнату, столкнулся с ней у входа и ахнул, неожиданно уронив трость. Девушка подхватила мужчину, чтобы он не упал. Потом она обошла его и пошла к выходу. Роман последовал за ней, наблюдая, как она, словно дикий зверь, задирает голову и глубоко вдыхает воздух ноздрями.
"Подожди! Ты ещё ослаблена, тебе нужно восстановиться. Останься у нас. Сейчас я что-то приготовлю тебе поесть…"
Девушка замерла и посмотрела на парня с такой грустью в глазах, что он сразу всё понял. Ей необходимо уйти. Туда, где её с нетерпением ждали близкие.
Роман всё же хотел остановить её, но так и не осмелился схватить за руку. В голове лезли нелепые мысли: нечестно, мол, чтобы девушка голой по деревне ходила, какой бы небольшой она ни была. Её могут заметить. К тому же стемнело и стало холодно, а она совсем без одежды...
Однако Роман не успел произнести ни слова. Вдруг у забора раздался яростный лай Дымки. Роман подбежал к окну. За забором на задних лапах стояла огромная бурого окраса медведица. Казалось, если она надавит чуть сильнее, забор сломается, словно карточный домик. Шерсть зверя выглядела очень потрёпанной. Медведица явно была уставшей и вымотанной.
Большая медведица издавала жалобные звуки, словно звала кого-то на помощь. В этот самый момент дверь сеней резко открылась. На крыльцо вышла девушка. Она босиком ступала по заснеженной земле и направилась во двор. Дымка тут же запищала, поджала хвост и спряталась в будке. Девушка опустилась на колени, сделала кувырок через голову, и на её месте появился бурый медвежонок. Тот самый раненный зверёк, которого спас Роман. Он слегка прихрамывая побежал к ограде, но вдруг остановился, встал на задние лапы и повернулся к окну.
Взгляд медвежонка выражал признательность, и Роман понял это. Он приложил ладонь к холодному стеклу и тихо прошептал губами "Береги себя".
Вдали слабо раздался крик сов. Большая медведица рассыпала из своего ковша множество других звёзд.
Виктор Сергеевич подошёл к молодому человеку и дружески хлопнул его по плечу.
"Ты всегда превосходил меня, сынок. Ты настоящий человек и достойный егерь".
Роман молчал. Он долго стоял, глядя вслед удаляющимся обитателям тайги, ощущая свою жизнь здесь полной, значимой и счастливой.