- Дедушка, я не специально, так получилось. Может мы все-таки сходим в кино? – Оправдывался внук, идя за дедом по лестнице.
- Ты, Лёнька, мальчик вроде неглупый. Сам рассуди, нормально ли это будет, если мы сейчас как ни в чем не бывало пойдём развлекаться? Молчишь? То-то! А в кино обязательно сходим, но только после того, как ты перед соседкой извинишься.
- Дед, ну она же вредная такая! Не хочу я извиняться.
Дмитрий Иванович копался в карманах в поиске колючей и молчал. Наконец, ключи были найдены. Он строго посмотрел на внука и спросил:
- Что вредного она сделала лично тебе?
- Нууу... Все в нашем доме так о ней говорят.
- Леонид, запомни на всю жизнь, обвинять в чём-то человека с чужих слов нельзя! Никогда! Ни при каких обстоятельствах!
Они вошли в квартиру. Рассерженный дед уселся перед телевизором, а Лёнька принялся собирать конструктор в одиночестве.
«Угораздило меня облить краской именно её, - думал мальчик с сожалением, - а если дед будет дуться все выходные? Эх, видно, и правда придётся идти извиняться. Как же не хочется! Тётка эта такая вреднющая!» Лене соседка, правда, ничего плохого не сделала и всегда здоровалась при встрече, но раз все в доме говорят о ней плохо, значит так и есть.
За ужином Дмитрий Иванович не проронил ни слова. Лёню это очень расстроило. Дед единственный в их семье не относился к нему, как к ребёнку, а говорил всегда на равных.
- Дедушка, не обижайся на меня, пожалуйста! - Попросил мальчик, когда подошло время ложиться спать.
- Лёня, я не обижаюсь, просто хочу, чтобы ты сам понял, что не прав.
- Ты сегодня сказку на ночь не расскажешь? - Голос мальчика был полон отчаяния.
- Ну, почему же, - улыбнулся дед,- будешь готов, зови.
Лёня бегом помчался в ванную, прямо на ходу пытаясь переодеться в пижаму.
Через десять минут он уже лежал в своей кровати, а дедушка устроился рядом, в кресле.
- Какую сказку ты сегодня расскажешь? - с любопытством поинтересовался мальчик.
- Зачем же сказку, я расскажу тебе настоящую историю, которая напрямую касается нашей семьи. Её рассказал мне мой дед, а ему его дед, а ему... В общем, человек, о котором пойдёт речь, твой пра пра пра и ещё очень много раз прапрадед. Ты знаешь, кто такие крепостные?
- Конечно! В давние времена жили помещики и у них были крепостные, ну, типа, как рабы. Они работали бесплатно, спали на полу и никуда не могли уехать, потому что у них не было документов.
- Не совсем так, - засмеялся дедушка, - но мыслишь верно. Итак, я начинаю.
В давние времена жил был помещик, человек он был добрый, да к тому же верующий. Никого понапрасну не порол, к праздникам монеткой одаривал, и жилось его крепостным более-менее сносно. Была у барина жена, женщина тихая и болезненная, со слугами была добра, потому всем без исключения нравилась. Прожили они в браке много лет, детей правда Бог так и не дал, но были и без детей вполне счастливы. И вот заболела барыня сильно. Чего только не делал убитый горем муж: врачей самых дорогих привозил, бабок-травниц. Ничего не помогло. Барыня тихо, так же, как и жила, умерла. Очень горевал барин. Года три жил затворником. Потом начал по чуть-чуть оживать, в гости ходить, к себе звать. И в один прекрасный день привёл в дом новую жену. Невзлюбили её слуги в доме, а за ними и остальные работники. Даже крестьяне и те судачили о ней, хотя они-то с ней вовсе не пересекались нигде. Единственная вина её была в том, что она была красива и молода. Хозяин же, наоборот, был внешности обычной, да к тому же в годах, значит, полюбить его она никак не могла, и жила, мечтая, поскорее стать вдовой. Вот так вот о ней думали.
Началось всё с поварихи. Она решила, что раз хозяйка молода, то непременно в доме начнутся балы и приёмы каждый день, и будет она, бедная, готовить круглые сутки для гостей этой прЫнцессы. Так на кухне окрестили барыню между собой. Эту тему подхватили горничные, конюхи, в общем весь придворный люд. Каждый ждал, что с приходом прЫнцессы, жизнь их станет невыносимой. Время шло. Балов и приёмов не было. Ничто не осложнило жизнь слуг, но это не успокоило злые языки. Нашлась новая тема - дети. Старую барыню все жалели, что она так и не родила, болезная ведь была. С молодой хозяйкой не церемонились, шушукались за спиной, что никудышную жену выбрал себе хозяин, даже родить не может. Шло время. Барыня родила наследника, а потом ещё двух девочек. Барин был счастлив невообразимо. Он и так жену свою боготворил, а с появлением детей для него вообще все, кроме малышей и Аннушки, так он ласково называл жену, перестали существовать. Но и детьми не успокоила Анна народ, хотя за всё то время, что жила в доме, она ни разу ни на кого даже не накричала, но всё же раздражала всех до крайности. А уж когда начала помогать мужу с документами, то вообще пошли слухи, что она хочет его обокрасть.
- Где это видано, чтобы баба мужским делом занималась? Помяни моё слово, плохо это всё закончится. Змеёй в дом вползла, детей нарожала, чтобы барин совсем голову потерял, а сама его обчистит и с каким-нибудь проходимцем сбежит, - вот такие разговоры вели слуги между собой.
Но Анна будто и не замечала к себе пренебрежения, была со всеми вежлива и приветлива. Не сплетничала, вышивкой или ещё каким занятием женским не занималась совсем, почти весь день проводила в конторке у мужа. Сначала всё больше спрашивала, а потом и подсказывать ему начала, чем вызвала ещё большую неприязнь.
Жизнь текла своим чередом.
И вдруг барин умер. Умер внезапно, совсем не болея. Очень горевали крепостные по барину, а ещё больше по той жизни, к которой уже привыкли. Все ждали, что прЫнцесса поместье продаст или приведёт нового мужа. Но Анна снова удивила: никаких потенциальных женихов не принимала, хотя те появились тут же. Конечно, каждый норовил пристроиться возле молодой, красивой, а, главное, очень богатой вдовы. Один наглец после того, как в приёме было отказано, подкараулил её в саду. Анна, не стесняясь в выражениях, сказала всё, что о нем думает и велела убираться. А другим претендентам передать, что замуж более идти не намерена, так что ловить любителям чужих денег тут совершенно нечего. Свидетелем этой беседы стал садовник и, разумеется, поделился информацией. Повариха, услышав это, помолчала немного и сказала, что хозяйка вероятно что-то другое замыслила.
А потом началась стройка. На пустыре, который барин оставлял для хозяйственных построек, один за другим начали появляться дома. Домики эти были небольшие, но такие ладные, просто загляденье, и, что интересно, совершенно одинаковые. Народ гадал, кто же в них жить-то будет. А Анна каждый день лично присутствовала на стройке, поторапливала работников:
- Уж, вы поспешите, дорогие, говорила она строителям, нам ещё церковь надо построить, а времени до Пасхи меньше полугода. Если в срок управитесь, я вам двойную цену дам.
Они постарались и успели. Домиков ещё прибавилось, и церковь возвели.
Привезла Анна священника, совсем молодого ещё, только из семинарии. По глазам его сразу поняла, что он из тех, кто Служит, а не работает.
В канун Пасхи всех оповестили, что в новом храме состоится ночная служба. Народ обрадовался очень, это же не ходить теперь босыми пять километров пешком до церкви, своя есть, прямо рукой подать. Тогда люди обувь берегли, шли босыми, а перед церковью ноги в луже мыли и обувались. Ведь по случаю такого праздника, как встреча с Господом, полагалось одеть всё самое лучшее.
Всех в тот день обошёл личный помощник прЫнцессы и приказал явиться за час до начала службы, и быть непременно полностью семьями.
Люди гадали, что же их ждёт. Неужто, и правда, не брешет Прасковья повариха: задумала барыня имение, вместе с ними горемычными, продать. Для того может и церковь построена, чтобы побольше цену взять. А Прасковья, с которой смута и началась, была сама не своя. Хозяйка впервые её на место поставила. Ранним утром, позавтракав, она зашла на кухню со словами:
- Придётся тебе, Прасковья, сегодня потрудиться на славу, приготовишь стол к празднику. Если нужны помощницы, дам тебе девушек с фермы.
На что сварливая повариха отрезала:
- Да, что я в самом деле, сама что ли не справлюсь? Вот ещё, только доярок мне на кухне не хватало.
- Ну было бы предложено, - улыбнулась прЫнцесса и добавила, - а гостей-то сегодня будет много.
- Много, -усмехнулась Прасковья, - чай не пятьсот? Она очень гордилась тем, что знала грамоту и умела считать.
- Не пятьсот. Триста.
- Сколько? - глаза Прасковьи округлились и стали похожи на блюдца, - это зачем же такое расточительство?
- Ты вот что, Прасковья, - заметила хозяйка тоном, от которого та даже икнула, - ты кто у нас? Кухарка? Так вот в кастрюлю и смотри, а с остальным я сама разберусь.
- Простите, барыня, я не то сказать хотела, - замялась испуганная Прасковья, - где столы такие взять, чтобы триста человек поместилось? Да и приборов нам на столько гостей не набрать в доме ну никак.
- Столы большие и лавки сколотить к вечеру должны, я распорядилась. Поставим их на улице, погода тёплая, приятно будет весной подышать. А про приборы, не переживай, тарелки да ложки поставьте, другого и не надо, гости у меня сегодня будут непривередливые.
Всем в поместье было любопытно и боязно. В назначенное время весь люд собрался у церкви. Ждали прЫнцессу. Она пришла с помощником и ласково обратилась к толпе:
- Идите за мной, Служба только через час, успеем ещё вернуться.
Народ побрёл вслед, удивлённо переглядываясь.
Пришли на бывшую пустошь, где теперь стояли красивые, как с картинки, одинаковые дома.
Встала прЫнцесса перед народом и заговорила:
- Очень я любила и всю свою жизнь буду любить мужа. В память о нём хотела чем-то умилостивить Создателя, чтобы был к нему снисходителен. Сначала хотела монастырю помочь, но потом подумала и решила: начинать помощь нужно с тех, кто рядом.
Дмитрий Иванович замолчал и посмотрел на внука.
- Лёня! Не надоел тебе рассказ мой?
- Нет, что ты, дедушка, мне очень интересно. Продолжай, пожалуйста! - сказал мальчик. Ему действительно было интересно, чем же всё закончится. Хотя рассказывал дед сегодня каким-то странным языком, как в старину говорили, и не всё в рассказе было до конца понятно.
- Хорошо, тогда продолжаю.
- Решила я, - продолжала барыня, построить вам новые дома, ваши то совсем ветхие. Потому и сказала, чтобы вы были семьями. Давайте начнём с самого почтенного, выйди к нам, Никодим.
Из толпы вышел сухонький старичок, который был в поместье старожилом.
- Прими, Никодим, этот дом, - показала рукой Анна на ближайшее строение, веди свою большую семью заселяться, и пусть Господь поселится среди вас.
Никодим поклонился ей в ноги:
- Спаси тебя Господи, Анна Михайловна, благодетельница наша.
Так её, кстати, потом и стали называть, Анна Благодетельница.
Показав каждой семье её новый дом, она обратилась к народу с просьбой:
- Милые мои, есть и у меня к вам просьба! Сегодня в церкви первая служба будет отслужена, помолитесь о барине вашем почившем, пусть Господь будет к нему милостив.
Отец Сергий, тот самый священник, которого Анна привезла из семинарии, потом, когда был уже в почтенных годах рассказывал, что никогда в своей жизни он так не ощущал общей молитвы, как в ту ночь на Пасху. Люди молились с такой силой, что Сергий, вынося Чашу, увидел над их головами яркий свет, который светил будто с неба, хотя на улице уже была кромешная мгла. А ещё сильно запомнилось ему, что каждый человек на исповеди, кроме остальных своих грехов, каялся в том, что плохо думал о барыне.
После службы Анна лично вручила каждому подарочек и пригласила на совместную трапезу.
Для всех присутствующих этот день стал особым. Виданное ли дело, они ели за одним столом с барыней, как равные.
А Анна в скором времени построила школу, чтобы обучать грамоте крестьянских детей. Разумеется, далеко не всем детям это было интересно, но были и те, которые учились со всем усердием. Таких Анна Благодетельница отправляла учиться дальше, оплачивала все расходы и платила стипендию из своих личных средств. Получив образование, все эти счастливцы получали вольную грамоту, но и будучи свободными людьми, возвращались работать в поместье, чтобы честным трудом отблагодарить свою Благодетельницу. Среди них был и твой прапрадед. Его барыня отучила на лекаря, ну, врача по-нашему. Получив образование, он вернулся и лечил своих земляков, простых крепостных людей в построенной Анной специально для этих целей больнице.
Когда Анна Михайловна, уже в почтенном возрасте, отдала Богу душу, плачь в поместье стоял такой, что слышно было в соседнем селе. И стар, и млад шли поклониться гробу с телом Анны Благодетельницы. Благодарили за всё, что она сделала для простых людей, и в который раз просили прощения за то, что посмели думать о ней плохо. Был там и твой дальний родственник. В тот же день он вписал её в свой помянник, и это имя передаётся в нашей семье из поколения в поколение. У меня в помяннике первой строкой за упокой идёт Благодетельница Анна.
Так то, мой дорогой внук, если бы не эта добрая женщина, то нас с тобой могло бы и не быть на свете. А теперь засыпай, - закончил своё повествование Дмитрий Иванович,- новый день сам напомнит о себе. Он перекрестил внука на ночь и выключил свет.
Засыпая, Лёня твёрдо решил, что завтра, прямо с утра, он пойдет к соседке просить прощения. Надо только спросить у бабушки разрешения взять один из её комнатных цветков для подарка.
Автор: Елена Ермилова
Иллюстрация: Евгения Некрасова, специалист по генерации нейросетью