Известно, что в 1546 году после своего изгнания с престола Сафа-Гирей вновь направился в Казань. Получив военную помощь от правительства Астрахани, Сафа-Гирей окружил город. Временное правительство устояло и для обновления межправительственного договора и обсуждения кандидатов на казанский трон из Москвы в Казань прибыло посольство. Несмотря на различие мнений в ханстве по вопросу престолонаследия, сильное влияние русского правительства берет верх, и следующим ханом вновь назначается Шах-Али.
Автор — Л.Х. Мухаметзянова
В данной ситуации обратим внимание на некоторые факты из деятельности правителей Казани Саита Боергана, Кадыша мурзы и Чура-бека. В марте 1546 года новоиспеченный хан Шах-Али прибыл в Казань с четырехтысячным войском, из них было три тысячи – касимовских, тысяча – русских военных.
Казанцы с недоверием поглядывали на нового хана, московского ставленника, старались контролировать его действия. То, что Шах-Али вошел в город лишь с войском из ста касимовских татар – лишнее тому подтверждение. Русские же военные, сопровождавшие хана, вынуждены были остановиться вне стен Казани. Можно согласиться с мнением историка Михаила Худякова, который пишет:
«Очевидно, правительство сеида Беюргана, князя Кадыша и Чуры Нарыкова, представлявшее русскую партию, не утратило своего национального самосознания и, держа русских в известных границах, смотрело на союз с Москвою лишь как на неизбежную необходимость, но не питало какой-либо сердечной привязанности к соседнему государству».
Мало того, надо признать также, что деятельность партии в составе Булата Ширина, Гаухаршад, Саита Боергана, Кадыша мурзы и Чура-бека в течение 15 лет ее существования была направлена на отпор всяким внешним нападкам и притязаниям. В самые сложные и перипетийные этапы в жизни Казанского ханства им не раз удавалось находить компромиссные решения и выходить из них с честью и достоинством. Все эти непростые годы, используя дипломатическое мастерство, они стремились действовать рука об руку с казанскими ханами. Один из самых ярких и талантливых представителей этой группы, Чура Нарыков, всю свою жизнь подчинил службе своему государству и народу. Прежде всего, он был искусным политиком, который всегда был в курсе происходящих событий в стране и за ее пределами.
По законам исторической последовательности, до трагедии в жизни Чура Нарыкова остается совсем немного времени. Шах-Али, пришедший к власти во второй раз, правит ханством всего месяц.
«Несмотря на щедрые восхваления хана Шаха-Али из уст известного чиновника Чуры мурзы и его призывы к народу в проявлении послушания и верности своему правителю, подобные воззвания к подданным ханства не имели успеха».
Как же погиб Чура-бек Нарыков?
После сбежавшего Шаха-Али ханский трон вновь занимает Сафа-Гирей. И снова в Казани начинаются аресты и гонения на неугодных. На сей раз карательный жезл хана падает на Чура-бека. В исторической литературе до этого была распространена версия об убийстве Чура-бека от руки Сафа-Гирея в 1546 году. По поводу трагической гибели этой личности можно привести всего три версии:
- 1) он был убит в 1547 году по приказу хана Сафа-Гирея;
- 2) он погиб в столкновении с группой казанцев в результате предательства хана Шаха-Али;
- 3) В 1552 году Чура-бек вступил в сражение с войском Ивана Грозного, но скорее всего, уже после сражения погиб в кровавой схватке с захватчиками.
Если принять во внимание первую версию, то мотив расправы Сафа-Гирея с Чура-беком вполне понятен. Он долгие годы возглавлял оппозицию хану, поэтому Сафа-Гирею есть за что предъявить ему обвинения. М. Худяков пишет об этом так: «Казнены были князь Чура Нарыков, князь Кадыш, князь Баубек и другие сторонники союза с Россией».
Эту же информацию доносит до нас Реза Фахретдинов: «Он [Сафа-Гирей] расправился с такими мунафиками, т.е. двуличными чиновниками, как Чура мурза». Эту же версию подтверждает и Хади Атласи: «Сафа-Гирей хан предал казни Чуру Нарыкова, Баубека, Кадыш-бека, и кроме них многих других». Мы также считаем, что Чура-бек был казнен в 1547, а возможно даже в 1546 году, т.к. Сафа-Гирей занял престол в апреле-мае, и за 6-7 месяцев успел распорядиться судьбами своих врагов.
«Казанская история» по вопросу о смерти Чуры Нарыкова предоставляет новые сведения. В нем речь идет о его гибели в схватке с казанцами. Дескать, Чура-бек организовал бегство Шаха-Али из Казани в Москву, сам же спустя 10 дней, собрав всех домочадцев хана, 500 вооруженных слуг, 1000 военных, пустился вдогонку за ханом. Однако в условленном месте, где их должен был дожидаться хан, они никого не обнаружили. По какой-то причине хан не сдержал своего обещания и предал Чура-бека.
В этот момент их догнали казанцы «...и убили они храброго своего воеводу Чуру Нарыковича с сыном его и со всеми отроками его как изменника Казани и царского доброхота. И только жена его с рабынями живой возвратилась в Казань».
О помощи Чуры Нарыкова хану Шаху-Али в побеге в Москву сообщает и Реза Фахретдин: «Сафа-Гирей вновь был призван ханствовать. Узнав об этом, Чура мурза вошел в покои к Шаху-Али и призвал его бежать до окончания лета, иначе дела могут принять дурной оборот».
По нашему мнению, объединив первую и вторую версии, можно найти более подробные сведения. Как сообщается в исследовании Михаили Худякова и в «Казанской истории», «Шах-Али бежал из Казани вниз по Волге на судах. На Волге ему удалось встретить касимовских татар и на их лошадях добраться до русской границы, он поселился в Касимове».
«Когда же царь и воевода его были готовы к побегу и настала ночь того дня, ... проводил Чура царя из Казани до Волги, выпустив его и уговорив бежать. ... Ибо разгневался князь Чура на казанцев из-за царя Шигалея за то, что обманули они царя, не послушавшись его совета, и, клятвенно пообещав ему безопасность, захотели убить его...».
Об этих же событиях Фахретдин пишет следующим образом: «Шах-Али в праздник ‛Ид аль-Фитр (по словам Соловьева, это событие приходится на 1546 год) бежал из Казани и, сев в лодку вниз по Волге направился в Москву».
В любом случае, возможно, Чура Нарыков и спроводил хана на побег, хотя прямых указаний на это в источниках не имеется. Таким образом, если соединить между собой две основные версии, то получается, что Чура-бек был приговорен к казни ханом Сафа-Гиреем. После того, как Чура-бек помог Шаху-Али бежать и сам пустился за ним вдогонку, однако в пути его настигли казанцы и расправились с ним.
Итак, у нас складывается следующая картина. Сафа-Гирей, вернув себе власть, сплотил вокруг себя представителей восточной партии. Параллельно с этим он решил расправиться с неугодной ему группой Чуры Нарыкова. Почуявший опасность Чура-бек призвал Шаха-Али бежать в Москву.
В столь смутное и противоречивое время в истории ханства Чура-бек понимал, что ему также необходимо скрыться, хотя бы на какое-то время. Во время побега его настигла группа приверженцев нового хана и умертвила. В живых остались лишь его жены, дочери и рабыни; они были возвращены обратно в Казань. Такой вывод не противоречит по своей сути сведениям из источников.
Таким образом, жизнь Чуры-бека обрывается осенью 1546 года. Можно было бы на этом поставить точку в наших исследованиях. Однако третья версия о последних днях Чура-батыра, о которой речь шла выше, также добавляет новые загадки в биографии этой исторической личности.
Если Чура Нарыков погиб в 1546 году, то какой Чура-батыр умер при падении Казани?
Археолог и историк Альфред Халиков приводит следующие сведения в отношении фамилии Нарыковых: «Известная княжеская фамилия в Казани около середины XVI века. В 1546 году Чура Нарыков и его брат встречали Шах Али в Васильсурске. В 1546–1552 гг. Нарыковы играли видную роль в Казани. В 1551 году Чура Нарыков был «побит» за непослушание Ивану IV, а его брат Алексей мурза Нарыков в 1552 году перешёл на службу к Ивану Грозному. От него, очевидно, пошли Нарыковы».
Автор этих строк, приводя данные сведения, опирается на русские летописи. Согласно им, в 1546 Чура-беку удалось бежать от угроз со стороны Сафа-Гирея и его приближенных. Более того, в том же году, находясь в Васильсурске, он встретил бежавшего в Москву Шаха-Али. В период с 1546 по 1552 гг. «исключительная роль Нарыковых в жизни Казани» очевидна. Но здесь речь идет не о Чуре Нарыкове, а о его братьях – Исламе и Галикее (в некоторых источниках – Аликей). Их имена часто встречаются в исторической литературе. Оба они являются сторонниками группы Чура-бека. В 1551 году он предается казни по приказу Ивана IV.
Мы с осторожностью должны относиться к этим данным, т.к. большинство из приводимых здесь фактов носят противоречивый характер.
Итак, информация о том, что в 1546 году Чура Нарыков остается в живых, не находит своего подтверждения. Но в этом году среди эмигрантов, переехавших из Казани в Москву, есть братья Чура-бека, мурзы по имени Ислам и Галикей.
Дамир Исхаков пишет о том, что в Ногайской Орде в 1549 году упоминаются братья Чуры Нарыкова:
«... речь идет об Исламе мурзе и Аликее мурзе (гонец). Как видно из хроник Ногайской Орды, они бежали от Сафа-Гирея к ногайцам. Эти мурзы участвуют и в событиях 1552 года».
Получается, что сначала в 1546 году Ислам и Галикей Нарыковы переехали из Казани в Москву, а затем в 1549 году обосновались в ногайских землях, но при этом периодически переезжали с места на место. Известно, например, что в 1552 году они находились в Казани. После кончины Сафа-Гирея в 1546 году вполне вероятно, что эмигранты могли вернуться.
По требованию казанцев, в марте 1552 года Шах-Али покинул Казань и обосновался в городе Свияжск. Это произошло накануне вторжения в Казань русских воевод.
«Когда наместник приехал на Бежбалду (деревня, расположенная на месте Адмиралтейской слободы), – пишет М.Худяков, – трое из сопровождавших его казанцев – кн. Ислам, кн. Кебек и мурза Алике Нарыков (брат покойного Чуры Нарыкова) попросили у него разрешение ехать вперед. Разрешение было дано, и они уехали в город».
Войдя в Казань, они закрывают за собой ворота, народ же призывают противостоять русским. В результате – план мирной передачи ключей от Казани русским терпит полный провал. После государственного переворота, случившегося 9 марта 1552 года, Ислам мурза погибает в сражении с русскими на правобережье Волги.
Что касается Галикея, то он входит в состав правительства Казани в период правления Ядгара-хана. Других сведений о Нарыковых в источниках после 1552 года не имеется. Итак, как указывает А. Халиков, Галикей мурза Нарыков в 1552 году перешел на службу к Ивану IV и был переименован в Алексея.
Выше упомянули, что жизненный путь Чуры Нарыкова в 1546 году заканчивается.
Другой Чура, который батыр!
В таком случае, кто есть тот Чура, о котором говорится, что он боролся с русскими захватчиками и испытал на себе гонения со стороны Ивана IV? В одной из легенд говорится: «Сын Чура-бия был Чура-батыр. Он погиб, сражаясь за земли Карауджа (совр. г. Зеленодольск в Республике Татарстан – Л.М) во время завоевательных походов Ивана Грозного» .
В «Казанской истории» упоминается о женах и детях Чура-бека. Если опираться на эти исторические материалы, то небезосновательно было бы предположить, что родословная Чуры сына Нарыка по мужской линии не оборвалась в тот трагический период в его жизни.
Эту версию поддерживают и некоторые полулегендарные шеджере, которые имели хождение в народе. Остановимся подробнее на одном из таких источников, опубликованных знатоком старинных татарских рукописей и шеджере Марселем Ахметзяновым.
Некий человек по имени Карауджа (Кара-Куджа) сын Кара-бия, родом из местности Каравай в Казани, оставляет родные места и основывает деревню Карауджа. Один путешественник, проезжая через эту деревню, проклинает ее за то, что ему не подали там воды для омовения. Не на шутку испугавшийся
Карауджа протягивает трем своим сыновьям по стреле и говорит: «Стреляйте из лука, куда воткнется стрела у каждого из вас, основывайте в том месте деревню».
Важной здесь представляется информация о Чураби – третьем сыне Карауджи. Согласно этой легенде, его стрела вонзается в яму, которая сегодня носит название Чураби посреди деревни Большая Карауджа.
Чураби сын Карауджи основывает там деревню. Впоследствии его казнит московский царь по обвинению в измене русскому правительству. Его сын, Чура-батыр, сражаясь с войском Ивана Грозного, погибает в деревне Зур Карауджа. Сын Чура-батыра Рисмет, сын Рисмета Кадирмет, его сын – Гиззатулла; далее следуют еще 7 имен, 7 поколений по мужской линии. В «Примечании» автор книги подчеркивает тесную связь между родословной Карауджи и историей Казанского ханства.
Также заметим, что описанные выше события из легенды «Карауджа» являются одной частью этой родословной. Другая версия этой легенды приводится в книге Ф. Гариповой.
Таким образом, нам известны две личности по имени Чура, которые оставили заметный след в истории. Первый – известный казанский бек Чура Нарыков, второй – его сын Чура-батыр. Если отец Чура по известным причинам в 1546 году был казнен ханом Сафа-Гиреем, то что касается его сына, он героически погиб чуть позднее, защищая Казанское ханство.
Дамир Исхаков приводит в своих исследованиях известные среди ученых родословные с именем Чура. Одна из них найдена на территории современного Башкортостана, другая – родословная «Карауджа», о которой шла речь выше, и третья – крымская родословная Аргынов. По его мнению, связь между первой и двумя другими родословными проходит через Чурабия и Кара Гуджу (Кара Коджа).
Он связывает генеалогическую линию Чура-бека с одной из четырех аристократических родословных беков в Казанском ханстве – кланом Аргынов.
Так, например, в одной родословной, приводятся имена: отец Чуры Нарик, отец Нарика – Кукас. В татарских, крымско-татарских, казахских и ногайских дастанах имя Кукас фигурирует как: Кукеш, Кукешли, Тама. Чура-батыр о себе говорит: «Я Тама сын Кукеса (Кукеш)». И тут же автор приводит следующее сведение о Чура-батыре, происходящее из рода тамьян-катай, впоследствии записанное башкирами: «... Мурза по имени Курек из рода Джагылбай был казаком... У Нарыка-бая от его жены Тансылу родился сын по имени Сура. Второй его сын – Ширин, родился спустя несколько лет».
Имя Ширин встречается в казахских народных дастанах, посвященных Чура-батыру. В эпосе Ширин представляется как сестра Чура-батыра. По мнению Дамира Исхакова, это имя в тюркском мире получило известность начиная с эпохи Золотой Орды.
Историк также связывает его с правящим кланом беков Ширинов в Казанском, Крымском и Касимовском ханствах.
В татарской версии дастана главный герой Чура-батыр храбро сражается с врагами, беспощадно громит вражеское войско. В конце дастана разгоряченный боевой конь батыра падает в Волгу и Чура-батыр тонет. Однако гибелью героя произведение не заканчивается. Далее в дастане говорится: «Позднее, после смерти Чура-батыра, русское войско одержало победу и пала Казань. Через год после Казани русскими был взят и Хаджитархан (Астрахань – Л.М.).Так закончился сказ о Чуре-батыре».
Упоминание об этом событии заставляет просмотреть эпос «Чура-батыр» еще раз с начала до конца. Дастан напоминает об отношениях между преемниками Золотой Орды – Казанью и Крымом, Казанью и Астраханью, Казанью и Ногайской Ордой, а также Казанью и московским государством в середине XVI в. Эпический фольклор так или иначе скрещивает фольклорную и историческую память народа.
Выводы.
В сюжете тюркских, в том числе татарских, дастанов героико-исторического характера о Чура-батыре тесно сплелись судьбы батыров и страны, трагические события в жизни главного героя эпоса восходят к трагедии Казанского ханства, преемницы Золотой Орды. Описывающее мужество и героизм главного героя Чуры сына Нарыка народное произведение в какой-то момент превращается в историческую хронику, перечислив подчинение друг за другом татарских ханств (Казанское ханство, Астраханское ханство) русскому царю в порядке исторической действительности. Есть все основания заключить: причины того, что Чура-бек, славный потомок благородного татарского рода, становится настоящим героем народных эпосов кроется в одном едином для всех тюркских народов и народностей источнике.
Большая популярность этого героя в народных дастанах татар, казахов, ногайцев связана прежде всего с исторической действительностью. Исследование судьбы Чуры Нарыкова в связи с Казанским ханством раскрывает перед нами сложную, полную трагических моментов и развязок жизнь этой легендарной личности.
Основываясь на исторических источниках, мы исследовали основные этапы жизнедеятельности Чуры Нарыкова. Этот государственный деятель вошел в народные татарские, крымско-татарские, казахские, ногайские, каракалпакские дастаны как борец за свободу своей страны. В этих произведениях данный герой в своем противостоянии врагу дошел до кровавых событий 1552 года, его образ возведен в ранг борца за освобождение не только Казанского, но и других татарских ханств. Дошедшие до наших дней различные варианты объемных дастанов тюркских народов, повествующих о доблестном герое Чуре сыне Нарыка, дополняют его эпическую биографию важными деталями.
