Жена ушла после 11 лет брака к качку из спортзала. Он не расстроился. Наоборот, впервые за много лет почувствовал, что живёт. История о том, как развод в 34 года может стать не концом, а началом настоящей жизни.
Кризис среднего возраста или второй шанс? Рассказ о разводе, рутине и поиске себя после 30.
Что страшнее: громкий скандал или оглушительная тишина в отношениях, которые длятся годами? Когда любовь незаметно превращается в привычку, а совместная жизнь – в приговор. Герой этого рассказа 11 лет прожил в таком браке, пока один разговор на кухне не перевернул всё с ног на голову. Но стал ли этот разрыв трагедией или... освобождением?
Серёжа сидел на унитазе и считал плитки на стене. Сорок две. За одиннадцать лет он пересчитал их восемь тысяч раз. Математика простая: два раза в день, умножить на четыре тысячи дней брака.
— Серёжа! Ты там заснул? — орала жена из кухни.
— Пока нет! — откликнулся он и подумал: "А жаль".
Катька била посуду. Опять. В доме не осталось ни одной целой тарелки, но она каждый день находила что-то новое для уничтожения. Сегодня, судя по звуку, досталось солонке.
Одиннадцать лет назад эта же Катька томно вздыхала: "Серёженька, ты такой нежный..." Теперь она кричала на него, как на собачонку, которая нагадила на ковёр. И самое мерзкое — он уже привык. Даже нравилось в каком-то извращённом смысле.
— Выходи! Поговорить надо!
Серёжа натянул штаны и вышел. Катька стояла посреди кухни в розовом халате с пятнами кетчупа. Когда-то этот халат был белым. Как и их отношения.
— Я ухожу от тебя, — сказала она и с хрустом сжала в руке осколок солонки.
— Куда? — спросил Серёжа, искренне заинтересовавшись.
— К Борису. Из спортзала.
— А, к качку. Понятно.
Серёжа сел за стол и закурил. Катька ненавидела, когда он курил дома, но сейчас промолчала. Наверное, чувствовала себя виноватой. Зря.
— И всё? — уточнил он, стряхивая пепел в чашку с остатками вчерашнего кофе.
— Всё.
— А квартира?
— Твоя. Мне она не нужна.
Серёжа оглядел их семейное гнёздышко. Ободранные обои, которые они собирались переклеить семь лет назад. Диван с продавленными местами под их задницы. Телевизор, который показывал только три канала.
— А собака? — спросил он.
— Какая собака?
— Ну, мы же хотели завести собаку.
— Серёжа, мы об этом говорили только один раз. Десять лет назад.
— А, точно.
Катька собрала вещи за полчаса. Оказалось, что за одиннадцать лет совместной жизни у неё накопилось всего две сумки барахла.
— Борис подъедет через час, — сообщила она, стоя у двери.
— Хорошо.
— Ты что, не расстроился?
Серёжа честно подумал. Нет, не расстроился. Скорее удивился, что это произошло не раньше. Они же уже лет пять спали спинами друг к другу.
— Нет, — сказал он. — А ты?
— И я нет.
Они помолчали. За окном кто-то матерился. Жизнь продолжалась.
— Серёжа, а мы вообще когда-нибудь любили друг друга?
— Не помню, — честно ответил он. — Вроде да. В самом начале.
— А я помню только то, что ты был единственным, кто не бросил меня после первой ночи.
— Это была не любовь. Это была вежливость.
— А потом?
— А потом мы привыкли.
Катька кивнула. Подошла, чмокнула его в щёку. Пахло дешёвыми духами и разочарованием.
— Серёжа, а что мы будем делать?
— Жить дальше, наверное.
— Но нам же уже за тридцать.
— И что?
— Ну... уже поздно что-то менять.
Серёжа затянулся и выдохнул дым ей в лицо. Не специально, просто так получилось.
— Кать, если в тридцать четыре поздно что-то менять, то когда рано? В сорок? В пятьдесят?
— Не знаю.
Приехал Борис. Накачанный, как резиновая кукла, с золотой цепью на шее. Серёжа мысленно поставил ему три месяца. Максимум полгода.
— Ну, я пошла, — сказала Катька.
— Давай.
— Может, созвонимся?
— Зачем?
Она пожала плечами и ушла. Серёжа остался один в квартире, которая внезапно показалась ему огромной.
Первым делом он выбросил все её косметички из ванной. Потом убрал с холодильника магнитики с надписями типа "Семья — это святое". Дом оказался там, где холодильник с пивом.
Вечером позвонила мать:
— Серёжа, Катя сказала, что вы развелись.
— Ага.
— И как ты?
— Нормально.
— А грустно?
— Мам, мне уже одиннадцать лет было грустно. Теперь хотя бы честно.
Мать помолчала:
— Приезжай, борща наварила.
По дороге к матери Серёжа думал: а что теперь? Тридцать четыре года, лысина, пузо, работа в конторе, где он уже семь лет делает непонятно что. Перспективы, как у покойника.
— Ты похудел, — сказала мать.
— За два часа?
— За одиннадцать лет. Ты с Катькой всё время какой-то серый был.
— А теперь?
— А теперь хотя бы живой.
За ужином мать рассказала, что соседи Петровы развелись после двадцати пяти лет брака. Он ушёл к девице из бухгалтерии, а она записалась на курсы кройки и шитья.
— В пятьдесят лет курсы кройки и шитья! — возмущалась мать. — Чему там учиться — лоскутки сшивать?
— Может, ей нравится, — предположил Серёжа.
— Да какое там нравится! Просто не знает, чем себя занять.
Серёжа подумал о Катьке и её Борисе. Интересно, что она будет делать, когда поймёт, что качок умеет только качаться? Наверное, найдёт следующего.
— Мам, а ты с отцом любили друг друга?
— А как же. Сорок лет прожили.
— Но он же пил.
— Пил. И что?
— И дрался.
— Дрался. Ну и что?
— И изменял.
— И изменял, — согласилась мать. — Но я его любила. А он меня любил. Пьяный, драчливый, но любил.
Серёжа попытался представить, что Катька его любила. Не получалось. Максимум — терпела. И он её тоже терпел. Одиннадцать лет взаимного терпения. Звучит как приговор.
Ночью он лежал в своей детской комнате и слушал тишину. Теперь было тихо. И это оказалось хорошо. Утром позвонил на работу:
— Людмила Петровна, я заболел.
— Опять? Серёжа, у тебя уже пятый больничный за год.
— У меня кризис среднего возраста.
— Это не болезнь.
— А по мне, так ещё какая.
Он отключился и пошёл гулять. В книжном магазине купил детектив. Дома читал и удивлялся — когда он последний раз читал книги? Лет десять назад, наверное.
Через неделю она позвонила:
— Серёжа, как дела?
— Хорошо. А у тебя как с качком?
— Нормально... Слушай, он такой... примитивный.
— А ты чего ждала? Шекспира?
— Да иди ты.
— Да я уже пошёл. Куда-то иду. Пока не знаю куда, но иду.
Месяц спустя встретил на улице бывшего коллегу:
— Серёга! Слышал, развёлся? Сочувствую.
— Да не, я доволен.
— Как это доволен?
— А так. Хорошо, что разошлись.
Коллега посмотрел на него с подозрением:
— Ты точно в порядке?
— Впервые за одиннадцать лет в порядке.
— А новую найдёшь?
— А зачем?
— Как зачем? Жену же надо.
— Зачем?
Коллега растерялся. Действительно, зачем? Чтобы снова одиннадцать лет терпеть друг друга?
— Ну... семья же.
— А что такое семья? — спросил Серёжа. — Когда люди любят друг друга или когда просто живут в одной квартире?
— Не знаю, — честно ответил коллега.
Через полгода Катька попыталась вернуться.
— Серёжа, я ошиблась, — сказала она, стоя на пороге с чемоданом.
— В чём?
— В Борисе. Он дурак.
— И что?
— Может, попробуем ещё раз?
Серёжа посмотрел на неё. Катька была всё та же — крашеные волосы, накрашенные губы, виноватые глаза. И он понял, что больше не хочет её спасать.
— Нет, — сказал он.
— Но мы же одиннадцать лет прожили!
— Именно поэтому. Хватит.
Она поплакала на лестнице, а потом ушла. Серёжа закрыл дверь и понял, что не жалеет. Совсем.
А ещё через год встретил в театре женщину. Елену. Они разговорились в антракте.
— Вы часто ходите в театр? — спросила она.
— Недавно начал. А вы?
— Всю жизнь. Но последние пять лет хожу одна.
— Почему одна?
— Развелась. А привычка осталась.
— И как вам одной?
— Хорошо. А вам?
— Тоже хорошо.
Они встречались полгода, не торопясь, без планов на совместное будущее. Просто встречались и разговаривали. О книгах, фильмах, жизни.
— Вы знаете, — сказала Елена как-то вечером, — я не хочу снова выходить замуж.
— И я не хочу жениться.
— Но встречаться можно?
— Можно.
Сейчас прошло три года после развода. Серёжа живёт один, встречается с Еленой, читает книги, ходит в театры. Работает в той же конторе, но уже не ненавидит понедельники.
Иногда он думает: а что было бы, если бы он остался с Катькой? Наверное, они бы продолжали терпеть друг друга до самой смерти. Умерли бы в одной постели, так и не узнав, что такое быть счастливым.
Оглядываясь назад, он понимал, что сжёг не просто 11 лет. Он сжёг старую, безопасную, но чужую жизнь, чтобы построить свою. И пусть впереди была неизвестность.
Потому что неизвестность лучше, чем известная скука.
Послесловие от автора
Катька так и скачет от одного мужика к другому. Всё ищет того самого, единственного. А Серёжа понял, что единственного не бывает. Бывают подходящие и неподходящие. Он с Катькой были категорически неподходящие. Но упрямо пытались подойти друг другу одиннадцать лет.
Теперь он встречается с подходящей Еленой и не боится, что она окажется неподходящей. Потому что знает: если не подойдёт — разойдутся. Без драм, без слёз, без одиннадцатилетних попыток подогнать друг друга под нужный размер.
Это называется мудростью. Горькой, но честной. Лучше поздно, чем никогда.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить следующий рассказ – 🔔 Рассказы по диагонали
Предыдущий рассказ: 📷 Фотоальбом, в котором мы улыбаемся. А потом расходимся
#рассказы #отношения #развод #жизненныеистории #кризиссреднеговозраста #любовь #психология #поисксебя #проза