• Фамилии, упоминаемые в публикации: Агрба, Адамия, Аджба, Айба, Ампар, Аргун, Ахба, Ахиба, Ачба, Бения, Бутба, Вардания, Габуния, Губаз, Гумба, Гунба, Джикирба, Еник, Жиба, Званба, Инал-ипа, Капш, Кетия, Конджария, Ладария, Лакрба, Лейба, Мукба, Мушба, Отырба, Пилия, Сакания, Смыр, Тания, Тарба, Хагба, Хагуш, Хишба, Цишба, Цушба, Цымцба, Чамагуа, Чанба, Шамба.
Фамилия Губаз, глубоко укоренённая в истории Абхазии, на протяжении многих веков играла значительную роль в общественной и политической жизни этого народа. Однако трагические события XX века, связанные с волной политических репрессий, оставили неизгладимый след и в летописи этого рода.
Предлагаемая вашему вниманию статья представляет собой исследование упоминаний фамилии Губаз в трёх книгах члена Союза писателей Республики Абхазия и Союза журналистов Абхазии, профессора Абхазского государственного университета Екатерины Георгиевны Бебиа из серии «Жертвы политических репрессий в Абхазии». Цель этой работы – систематизировать данные о представителях рода Губаз, ставших жертвами безжалостной государственной машины, и показать масштабы их страданий. Каждое упоминание, каждое имя, каждая страница в этих книгах – это не просто статистика, а свидетельство искалеченных судеб и разрушенных жизней.
Наше исследование не только проливает свет на индивидуальные истории, но и позволяет глубже осмыслить общую картину политического террора, обрушившегося на Абхазию. Мы надеемся, что эта статья станет важным вкладом в сохранение исторической памяти и поможет будущим поколениям понять и не допустить повторения подобных трагедий.
Боль и память: эхо репрессий 30-х годов в Абхазии. Книга Е. Г. Бебиа «Без вины виноватые» (первая книга серии «Жертвы политических репрессий в Абхазии»), посвящённая жителям села Лыхны, ставших жертвами политических репрессий в 30-40-е годы XX века, служит трагическим напоминанием о чёрных страницах истории абхазского народа. Это издание, вышедшее в 2021 году, не только увековечивает память о тех, кто был несправедливо осуждён, но и позволяет проследить масштабы человеческой трагедии через судьбы отдельных семей и целых родов.
Репрессии не обошли стороной ни одно село Гудаутского района, оставляя за собой невосполнимые потери. Так, в селе Дурипш было репрессировано 29 человек, включая по пять представителей родов Лакрба и Тарба, по двое из рода Гумба и трое из рода Тания. Село Ачандара потеряло 50 человек, среди которых по шесть человек из родов Ахба, Аджба и Хагба, по пять из родов Чамагуа и Ачба. Однако самый большой урон в Ачандаре понёс род Гунба – 15 репрессированных.
В 30-е и 40-е годы в селе Абгархук были репрессированы 29 жителей, в том числе семеро из рода Ладария, шестеро из фамилии Смыр, трое из фамилии Бутба, по двое из родов Мушба и Отырба, и трое из фамилии Шамба. Село Куланырхуа потеряло 49 человек: шестеро из рода Кове, по четверо из родов Капш и Лакрба, трое из фамилии Пилия, а также по шестеро из фамилий Агрба и Цушба. Из села Отхара жертвами стали 26 человек, среди них пятеро из рода Цишба, четверо из рода Айба, трое из рода Бения и двое из рода Мукба.
Одним из наиболее пострадавших населённых пунктов оказалось село Бзыпта, где репрессиям подверглись 98 человек. Среди них по восемь человек из родов Конджария, Бения и Инал-ипа, а также по семеро из Хагуш и Кетия. В селе Лдзаа из 12 репрессированных восемь были из рода Агрба. Село Бармыш потеряло 44 человека, в том числе одиннадцать из рода Бения, пятеро из рода Папба и по четверо из фамилий Чанба и Цымцба.
В селе Мгудзырхуа трагедия коснулась 80 человек, среди которых двенадцать из рода Жиба, восемь из фамилии Джикирба, по пять из родов Агрба и Еник, четверо из фамилии Маргания, а также по четверо из родов Губаз, Гунба и Лейба. Эта статистика подчёркивает, что род Губаз разделил общую участь с другими родами, чьи представители были несправедливо лишены свободы и жизни.
Тяжёлая доля выпала и селу Звандрипш, потерявшему 40 человек, в том числе семеро из рода Вардания, пятеро из рода Званба и четверо из рода Ахиба. В селе Калдахуара репрессиям подверглись 60 человек. Примечательно, что роды Хишба (тринадцать человек), Ампар (двенадцать), Инал-ипа (одиннадцать), Хагуш (одиннадцать), Конджария (восемь) и Кетия (семеро) понесли значительные потери как в Калдахуаре, так и в Бзыпте.
Трагедия семьи Сакания и роль рода Губаз. Одним из самых ярких примеров репрессий, тесно связанных с родом Губаз, является история Хакы Ширифовича Сакания из Лыхны. Его жена, Мащика Губаз, столкнулась с ужасающей реальностью: Хакы был арестован сотрудниками НКВД прямо у порога своего дома. Он был осуждён 15 сентября 1937 года вместе с другими жителями села Мгудзырхуа – Мсуратом Рашитовичем Губаз, Шатугом Абзаговичем Губаз и Семёном Баджовичем Еник. Их обвинили в абсурдной «попытке убийства Сталина», приговорив всех к расстрелу. Факт расстрела Хакы Сакания 1 октября 1937 года подтверждён архивными данными. Все четверо были посмертно реабилитированы лишь 16 октября 1958 года.
Судьба семьи Хакы Сакания иллюстрирует жестокость того времени. Его сын Владимир был младенцем на момент ареста отца. Мащика Губаз самоотверженно воспитывала сына, но и он, к сожалению, рано ушёл из жизни, а с ним прервалась и прямая линия потомков Хакы Сакания. По воспоминаниям режиссёра Абхазского государственного театра имени Самсона Чанба ‒ Мадины Суриевны Аргун, потеря мужа и сына подорвала здоровье Мащики, и она тоже вскоре скончалась. Потомки Владимира Сакания, продолжающие род Хакы, сегодня проживают в Барнауле.
Семья Ширифа Сакания, отца Хакы, также понесла тяжёлые потери. Из девяти его детей один, Хакы, был расстрелян. Ещё трое – Еснатья, Михаил и Родион – участвовали в Великой Отечественной войне. Еснатья и Родион вернулись, а Михаил Ширифович Сакания пропал без вести в 1943 году. В целом, из рода Сакания в Лыхны трое были репрессированы: один расстрелян, другой получил 10 лет и не вернулся, а третий был репрессирован дважды, пробыв 15 лет в ссылке, но смог вернуться домой.
Отголоски репрессий в наше время. Трагедия тех лет оставила глубокий след на поколениях. Ярким примером стойкости и героизма, проросшего из боли прошлого, является судьба внуков Аркадия Сакания (брата Ширифа Сакания, деда расстрелянного Хакы). Его внуки, сыновья дочери Зои – Даур и Наур Агрба, героически погибли во время Отечественной войны народа Абхазии (1992 ‒ 1993 гг.). Наур Агрба, погибший в первый день войны, посмертно награждён медалью «За Отвагу», а Даур – орденом Леона. Их отцу, Анатолию Миджитовичу Агрба, присвоено высокое звание «Герой Абхазии».
Из истории Нунии Губаз. Истории женщин и детей, чьи мужья и отцы были репрессированы, также полны лишений. После ареста пятерых мужчин из семьи Чанба их семьи подверглись издевательствам. Им дали всего 24 часа на сборы, чтобы отправить в ссылку в Среднюю Азию в товарных вагонах. Хотя женщинам и детям чудом удалось избежать ссылки и даже вернуться в свои дома, их жизнь была навсегда искалечена. Только Кутиа Ажгериевич Чанба остался на воле, и вместе со своей женой Нунией Губаз они взяли на себя заботу обо всех женщинах и детях рода Чанба. Это ещё раз подчёркивает, как представители рода Губаз оказывали поддержку и брали на себя ответственность за своих соплеменников в то нелёгкое время.
Судьба Зосима Маркозовича Чанба, проведшего более десяти лет на поселении, но сумевшего вернуться домой, лишний раз напоминает, что даже тем, кто выжил, не всегда удавалось восстановить утраченное здоровье и полноценную жизнь.
Нестор Лакоба и Щрыф Габуния (зять рода Губаз): забытые соратники. Щрыф Габуния (1873 г.р.) из села Звандрипш был не просто уважаемым человеком, но и видным общественным деятелем. Как вспоминал его односельчанин Ясон Гицба, Щрыф, не имея формального образования, обладал редкой мудростью и бесстрашием, всегда говорил правду и боролся с несправедливостью. Его авторитет был столь велик, что сам Нестор Лакоба, видный абхазский лидер тех лет, неоднократно советовался с ним, приезжая к Щрыфу домой. Габуния был доверенным лицом Лакобы и активным участником общественной жизни не только своего села, но и всего района. Известный своей находчивостью и мастерством наездника, Щрыф Габуния был одним из создателей и активных участников революционной дружины «Киараз», боровшейся за установление советской власти в Абхазии. Ирония судьбы заключается в том, что именно эта власть, за которую он так самоотверженно боролся, в конечном итоге уничтожила его самого. Почти все репрессированные из села Звандрипш были членами этой революционной группы, что подчёркивает масштабы предательства и репрессий среди вчерашних соратников.
Внук Щрыфа, известный педагог и общественный деятель Джума Махазович Габуния, подтверждает образ своего деда как человека выдающихся качеств. Щрыф был настолько искусным наездником, что, сидя на коне, мог поднять монету с земли. Его знаменитое седло, купленное при рождении первенца, до сих пор является священной реликвией для семьи. Мудрость Щрыфа проявлялась и в его умении разрешать спорные вопросы: к нему обращались для поиска компромиссов между конфликтующими сторонами, и он всегда находил нужное слово.
Абсурд обвинений и тайна исчезновения. Трагедия пришла в дом Щрыфа Габуния, когда ему было 64 года. Больного, лежащего в постели, его забрали сотрудники НКВД во главе с работником по фамилии Адамия. Обвинение, выдвинутое против него, было абсурдным: якобы он поливал горячей водой мандарины, принадлежавшие школе. Джума Габуния с горечью отмечает, что такое обвинение было нелепым, так как вода остыла бы по пути от их дома до школы. Подобные надуманные предлоги использовались лишь для оправдания репрессий.
Семья Габуния знает имена тех, кто подписал бумагу о репрессиях их деда (Г. Ш., Е. Х., С. Д.), но эти имена до сих пор не произносятся вслух. Однако, как отмечает Джума Габуния и автор книги Е. Бебиа, история не должна умалчивать правду об этих людях, ведь родственники тех, кто потерял своих близких, всегда стремятся её узнать. После ареста Щрыфа Габуния содержали в Драндской тюрьме, но впоследствии его следы затерялись. Место и обстоятельства его смерти остаются неизвестными, что стало незаживающей раной для его потомков.
Семья Щрыфа Габуния: Сквозь боль к победе. Щрыф Габуния оставил после себя семью. Его первой супругой была уважаемая и хлебосольная женщина по фамилии Губаз. К сожалению, она скончалась при рождении их второго сына, Мхела. Оставшись с двумя маленькими сыновьями, Махазом и Мхелом, Щрыф по настоянию родственников женился повторно на Шамине Зафасовне Бения, которая взяла на себя воспитание детей.
Несмотря на тяжелейшие испытания и потерю главы семьи, потомки этой славной семьи не только выжили, но и стали выдающимися людьми в Абхазии. Среди них доктор наук, профессор, известный учёный Зинаида Махазовна Габуния, а также её братья и сёстры – Артур, Нина, Тенгиз, Нюра, Джума, которые стали известными педагогами, экономистами и общественными деятелями. История семьи Габуния – это пример невероятной стойкости и жизненной силы, преодолевшей все беды. Однако боль от неизвестности судьбы деда и места его захоронения остаётся глубокой и незаживающей раной для всех потомков Щрыфа Габуния.
Книга Екатерины Георгиевны Бебиа – это не просто хроника потерь, это дань памяти тем, кто был без вины виноват. Она заставляет нас задуматься о хрупкости человеческой жизни и важности сохранения исторической памяти, чтобы подобные трагедии никогда не повторились.