(Окончание. Начало 28 июня 2025 г)
5. Женские истории
Что нагадала теща
-- Саввушка, я такой странный сон видела, -- как-то сказала Клавдия Ивановна. -- Будто вы с Лидой идете полем. Кругом трава и тихо так, благостно. И вдруг налетает ветер, тучи, и на тебя падает черная птица и клюет тебя, клюет. А перья у нее курчавые, вроде как человеческие... И Лида пропала, и ты один... И тут голубка белая...Опустилась тебе на голову и заслонила крылышками. И я проснулась. Не простой это сон, вещий, тебя Лида о чем-то предупреждает.
--- Вам, мама, только романы писать, - отмахнулся Куликов. -- На кладбище недавно были, вот Лида и приснилась.
-- А птицы к чему? -- не унимались теща. -- Птицы -- это к вестям. Или к врагам, если черные, к недоброжелателям. А вот голубка белая... Не пойму, вроде невеста... Но откуда бы ей взяться? А, Саввушка? Или есть кто на примете?
Савва Петрович оставил этот разговор без внимания. Теще постоянно снились сны и все вещие. Но Клавдия Ивановна не на шутку встревожилась и вечером в пятницу, самый гадальный день, достала из комода карты и протянула зятю: "а ну-ка, сними."
Савва Петрович не стал спорить, сдвинул карту и углубился в газету.
-- Вот ты, Саввушка, мне не веришь, а ты сам взгляни: бумаги тебе из казенного дома по скорой дороге, казенный король с визитом, а рядом -- дама пиковая с грубым разговором. А под сердцем у тебя дама червей, молодая, незамужняя. И марьяж у порога, глянь, три валета с червовой десяткой.
-- Вы, мама, вроде верующая женщина, а гадаете... Как у вас получается на двух стульях сидеть? И Богу кланяться, и сатане? Ведь это грех?
-- Грех человеков есть, а я никого не ем. А карты что, бумага она и есть бумага. Какой от нее вред?
Сон и гадание не отложились в памяти Саввы Петровича, но спустя время странным образом начали исполняться. Началось все с того, что как-то ночью Рита Гальперина толкнула в бок уже засыпающего мужа:
-- Ну да, тебе бы только дрыхнуть, а что под носом творится, не видишь. А ведь замполит, кажется, должен видеть...
--- Ну чего тебе еще? - повернулся к жене недовольный Гальперин. -- Румынские гарнитуры еще не привезли, в третьем квартале только...
-- Я не про гарнитуры, я про Куликова, -- прошипела Рита. --- Ведь погибает человек! Какой бардак в части развел! Металлолом с территории так и не вывезли, офицеры с семьями в старом общежитии живут. Без ремонта, без горячей воды, а у них дети! Мобилизационный план - секретный документ! -- потеряли. А если завтра война? И кто за это ответит? Нашли крайнего, капитана Синицина, отправили в Афган, а у него жена недавно родила... Это он что ли за План отвечает? Завтра проверка приедет, с кого за все спросят? С тебя, ну и с генерала. А ему хрен по деревне, у него голова не тем забита.
-- А чем? -- не понял Гальперин.
--- А ты будто не знаешь? Машинисточкой новенькой, Наденькой. Чего он ее к себе приблизил, в приемную посадил, на курсы стенографисток отправил? Чего доплаты всякие дал? Чего с ней каждый день обедает, под ручку ходит, по-семейному, смотреть тошно. Она теперь наравне с офицерскими женами в военторге отоваривается. Дубленку купила, сапоги монгольские на меху. Я не удивлюсь, если и румынский гарнитур ей достанется.
-- И что? -- опять не понял Гальперин. -- Мало тебе палок в доме?
-- Палок?!-- вскипела Рита. -- Это не палки, это моральное разложение! Вот что с генералом происходит! А где твоя коммунистическая сознательность? Куликов часть в притон превратил, пьет, развратничает, а ты его покрываешь! Твой долг -- помочь товарищу, одернуть его, не дать погрязнуть в... -- Рита не нашла подходящего слова. -- Нашел себе наложницу! Наденька, Глупая девочка! Он поматросит и бросит, а ей жить! Сломает судьбу девочке!
--- Ну и что делать? -- почесал лысину Гальперин.
--- Как что, сигнализировать! -- Рита тряхнула черными кудрями и подняла палец вверх, указав на потолок. И добавила: -- Ты забыл, как он тебя обошел на повороте? Кто в округе в резерве был на должность командира части, когда генерал Смолин на пенсию ушел? Ты. А поставили Куликова. И в звании сразу повысили. За какие такие заслуги? За остров Даманский? Так когда это было! За Кубу? А что он на Кубе делал, на пляжах валялся, да ром лакал, военный советник, интернационалист! Дурак будешь, если сейчас шанс свой упустишь!
Буквально на следующий день после ночного разговора в военный округ полетел донос на генерал-майора Куликова, в котором ему припомнились все его грехи. Завершала донос тирада о моральном разложении командира части, который завязал на службе грязную интрижку с вольнонаемной машинисткой, годящейся ему в дочки. Куликов допустил вопиющее нарушение воинской дисциплины -- вопреки требованиям секретности во время технических испытаний привез свою любовницу на полигон, чтобы покатать на танке. "Заслуживает внимания факт утери совершенно секретного документа, который, кстати, печатала эта самая машинистка. Генерал Куликов позорит Армию, звание коммуниста, советского офицера, генерала! Наш долг его остановить!" Под доносом стояла подпись: "Доброжелатель". И дураку было ясно, что накатал его близкий к генералу Куликову человек из его окружения.
Донос
Наивно думать, что в те времена анонимки не рассматривались, -- рассматривались, особенно на лиц, облеченных властью и званиями. Анонимка Гальперина была подшита к делу генерала Куликова и на ней красным карандашом был поставлен вопросительный знак. Факты, перечисленные анонимом, были типичными для некоторых командиров воинских частей. Правда, обычно критичными они все же не считались, поскольку не несли в себе угрозы снижения боеготовности части и растраты государственного имущества. Если бы не утеря Мобилизационного плана... Это было уже серьезно... На амурные шалости командира тоже стоило обратить внимание. Неизвестно, чем дело обернется, если информация о связи с вольнонаемной машинисткой выйдет за пределы части и вообще, если все закончится скандалом? В округе были подобные истории, и они не
украшали его честь...
Неожиданная находка
Плановая проверка войсковой части была намечена на октябрь. Как раз пройдут полевые учения, будут подведены итоги, и проверяющим на блюдечке поднесут результат стрельб и военных игр. Не надо рыться в отчетах и сопоставлять данные по ротам. Но анонимка внесла коррективы в сроки, и в середине мая генералу Куликову позвонил его однокурсник по военному училищу: принимай гостей.
Приезд проверяющих был некстати. Идет лихорадочная подготовка к учениям, сверяются планы игр, ремонтируется техника, сооружаются на полигонах палаточные городки, а тут, на тебе, гости!
--- Привести часть в порядок, чтобы все сияло! -- приказал Савва Петрович.
Забегали командиры рот и подразделений, хозяйственники и технари. Волна подготовки к приезду важных гостей накрыла штаб.
...Дневальный до блеска выдраил кабинет командира и приемную. Оглядывая результаты его труда, Надя заметила, что не протерты от пыли портреты Владимира Ильича Ленина и Леонида Ильича Брежнева. Она влезла на стол с ведром и тряпкой и, придерживая тяжелую золотую раму брежневского портрета, принялась сметать многолетние залежи пыли. В этот миг произошло нечто непонятное -- сквозь свежевымытое оконное стекло в приемную влетел солнечный зайчик ( но мы-то с вами знаем, кто это был на самом деле!) и на мгновение ослепил девушку. Она машинально поднесла руку к глазам, не удержала тяжелый портрет, он покачнулся, уехал вбок и из-за него выпал пакет. Шлепнулся, поднял облачко пыли и остался лежать на столе, как будто всегда там и лежал. Наденька спрыгнула на пол, развернула бумагу и не поверила своим глазам: это был Мобилизационный план, который пропал еще зимой, и который искали всем штабом. Все четыре экземпляра. Кто-то аккуратно завернул документ в газету " Красная Звезда" и засунул за портрет в приемной. Никому и в голову не пришло искать пропажу здесь, под носом у генерала. Она расправила газетную страницу, посмотрела на дату: 11 февраля 198... г., четверг, документ она отпечатала к вечеру пятницы, потом его забрал кто-то из замов, кажется замполит Гальперин, проверить и подписать перед регистрацией. Кажется, потому что Надю отвлекли другие посетители, и она точно не помнит, кто его забирал. Тут следы Мобилизационного плана теряются, до командира он не дошел.
Голова у Наденьки пошла кругом. Она спрятала находку в сейф, а потом, дождавшись генерала, положила ее перед ним на стол.
--- Где он был? -- поднял брови Савва Петрович.
--- За портретом Брежнева. Пыль вытирала, он и выпал.
И Наденька рассказала, как все было. Рассказала про Гальперина, про свои подозрения. Нет-нет, она его не обвиняет, но ей почему-то кажется, что взял План именно замполит, и после этого документ пропал.
Генерал задумался. История вышла скверная. Савва Петров решил не поднимать шума. В те времена даже в приемных больших начальников еще не было видеокамер, а раз так -- не пойман - не вор. Самое главное, документ не вышел за пределы части и не попал в чужие руки. Хотя, кто знает, могло быть всякое. В известном смысле совершенно секретный План всегда представляет интерес для условного противника...
Ночной разговор
..Проверящие из округа не тянули резину, управились за неделю. Как и следовало ожидать, они не обнаружили ничего такого, за что генерала Куликова следовало предать анафеме. Не подтвердилось и обвинение в утрате Мобилизационного плана, когда Куликов выложил его на стол перед комиссией, - подписанный им лично, с пометкой регистрации, чин чинарем.
Руководитель группы, полковник Жуков, побеседовал с вольнонаемными, осторожно выясняя, не подвергались ли они неуставным отношениям со стороны начальства. Особый интерес проявил к Наденьке. Спрашивал, с кем живет, как часто задерживается на работе, что ее связывает с генералом Куликовым. Наденька, в простоте душевной, рассказала ему, что женсовет поручил ей оказывать Савве Петровичу поддержку - следить за питанием, потому что он часто ходит голодным, не успевает вовремя пообедать. Что он подвозит ее с работы и на работу на служебной машине, потому что ей далеко, а им по пути. Проверяющий спросил ее про танк, и Наденька рассказала, что была на полигоне и сидела в кабине, но ей не понравилось -- очень трясет и пахнет соляркой. Виктор Иванович едва скрывал улыбку, наблюдая за ней и убеждаясь, как безбожно извратил факты автор анонимки, называя отношения Саввы и этой милой девушки развратом.
Перед отъездом Куликов по традиции пригласил Жукова к себе домой, на прощальный ужин. И вот тут Жуков рассказал ему, что стало причиной внеплановой проверки. Показал анонимку и прямо спросил, кто бы мог ее написать?
--- Помнишь в "Пигмалионе": кто шляпку спер, тот и бабку пришил, -- невесело пошутил Савва Петрович. -- Я догадываюсь, кто. Но хрен бы с ним, сам бы он не додумался, - жена у него штучка еще та. Неймется ей, что в генеральши не вышла.
-- Это та, из женсовета, что поручила Наденьке тебя опекать?
Савва густо покраснел.
-- Вот ведь стерва, -- не удержался Жуков. -- Сама девочку к тебе подвела, а потом подставить пыталась. Ты вот что, советую тебе этот геморрой удалить. История с анонимкой гнусная. А что, если мы тебе из округа нового замполита пришлем, а этого переведем в другой гарнизон? Чтобы у тебя под ногами не путался? И с девочкой этой ты что-то решай -- или завязывай, или женись. Девочка хорошая, правильная. А что разница в возрасте... Так это ерунда. Тебе всего сорок пять. Молодой мужик, а живешь бобылем. Женишься и сразу прекратятся всякие инсинуации.
Вопрос ребром
Так перед Саввой Петровичем ребром встал вопрос, который он и сам себе задавал, но боялся даже предположить, что он может быть решен положительно. Ну кто он такой? Старый военный сухарь, скучный и неинтересный, погрязший в бесконечных проблемах с личным составом, техникой, подшефными хозяйствами и политвоспитанием! Разве интересен он молодой девушке, такой свежей, красивой, умной, полной юного цветения? Нет! Нечего и мечтать. Значит, остается одно -- тихо уйти, оставить ее молодым и таким же свежим и юным, как она сама. Хватит иллюзий. Точка!
Клавдия Ивановна заметила, что Саввушка опять погрустнел, стал задумчив и все чаще смотрит в одну точку, не видя ничего вокруг. "Матушка, Пресвятая Богородица! Вразуми, укрепи и помилуй зятя моего Савву!" -- просила она Заступницу. Не выдержав его молчания, Клавдия Ивановна напрямую спросила, что с ним происходит, что он такое надумал, отчего сам не свой? Савва вздохнул и признался:
--- Я рапорт подал, прошу отправить меня в Афганистан. Вот жду решения...
Клавдия Ивановна упала на стул и схватилась за сердце:
--- Саввушка, ты что это выдумал? Какой Афганистан! Тебе лет-то сколько? А дети, а я, старуха? На кого ты нас бросить хочешь?
Весть о том, что Савва Петрович Куликов ждет назначения в Афганистан как-то сама собой просочилась в штаб. Узнала об этом и Наденька. Генерал был по- прежнему внимателен, вежлив, но это было уже другой человек, потухший, сухой. В Наденькиных глазах повис немой вопрос: что случилось? Савва Петрович, казалось его не замечал. Она тихо сидела в приемной, ждала, когда он ее позовет, а он не звал... Кончились их совместные обеды, шутки, рассказы о дальних странах, в которых Савва Петрович побывал, разрушился уютный светлый мир, который создали Наденька и генерал.
Учения
Подкатили учения. Кухню, машбюро, связисток, лазарет, даже "секретку" и лавку военторга вывезли "в поле". Началась новая, походная жизнь. Как в пионерском лагере, решила Наденька, только с грохотом танковых орудий, стрельбами и военными играми. Зато и с вечерами под гитару, танцами и фильмами "на ветерке", флиртом с офицерами.
Днем Наденька находилась в штабной палатке, при генерале. Но виделись они редко, Савва Петрович постоянно ездил на стрельбы. А когда возвращался, собирал у себя офицеров и подолгу с ними совещался. Обедал где придется, ее с собой не звал.
Ночевала Наденька в женском общежитии, где в два ряда стояли складные кровати. Генерал как-то зашел, спросил, все ли у них в порядке, не холодно ли по ночам, как с питанием, нет ли просьб, при этом смотрел мимо Наденьки. Сержант Лопухова пожаловалась на комаров -- заедают. Пришел начмед, принес приборчик, отгоняющий насекомых, мази. Генерал больше не приходил.
На свежем воздухе хорошо спалось. Работы у машинисток было немного, кажется, чего лучше? Но Наденьку ела тоска. Она говорила себе: ну и что, пыталась быть веселой, но у нее плохо получалось. Она осунулась, глаза запали. Генерал старался не встречаться с ней без надобности, да и надобности особой не было. Теперь для стенографии он вызывал Лопухову...
Такое отчуждение было непонятно и тягостно. Наденька с каждым днем все сильнее ощущала, как нуждается в этом человеке, как ждет его мальчишескую улыбку с ямочками на щеках и на подбородке...
-- Втюрилась ты, подруга, -- сказала как-то внимательная Нина. -- Только не в ту сторону смотришь. К нам два лейтенанта прибыло, связисты. Прямо из училища. Бери, пока тепленькие. Офицеры - чистые конфеты! (Нина любила вставить в разговор цитаты из классики.) Лучше синица в руке, чем журавль в небе.
На учениях между офицерами и женским персоналом спали преграды, обусловленные чинами и семейным положением. Девочки- связистки исчезали по вечерам, даже Алла из секретной части и машинистка Нина не могли усидеть дома. И только Наденьке не хотелось никуда идти, кокетничать, вести легкие разговоры. Покрутились, было, около нее новые связисты, но быстро исчезли, -- предупредили старшие товарищи, не стоит тратить время, можно нарваться на генеральский гнев. Возле Наденьки образовалась пустота, и только Полонский осмеливался с ней заигрывать, как прежде. Он заметил
перемену в отношениях между Наденькой и генералом и стал захаживать в женскую палатку. Многозначительно молчал, перебирая гитарные струны, или разливался соловьём, рассказывая о жизни за границей, томно заглядывал в глаза, звал "на ветерок", погулять.
Однажды, выходя из женской палатки, Полонский наткнулся на Савву Петровича. Увидев генерала, он как-то присел, попятился и трусливо ретировался. Надя не выдержала - прыснула и расхохоталась: клистирная трубка! Куликов, ставший свидетелем этой сцены, улыбнулся и, открыв крепкие белые зубы, тоже засмеялся. Так они и стояли друг против друга и хохотали, не в силах остановиться. У Наденьки потекли слезы, и было непонятно, она смеется или плачет. Истерика, понял генерал. Савва Петрович резко замолчал, шагнул к Наденьке и стал вытирать ей лицо своим носовым платком, бормоча что-то бессвязное, что обычно говорят маленьким детям:
-- Ну-ну..., ну все..., не надо плакать...
Когда приступ прошел и Наденька затихла, он обнял ее и прижал к себе. Наденька попыталась освободиться и убежать, но генерал держал ее крепко. Они так и остались стоять, замерев на месте.
Надо ли говорить, что с этого дня Наденька и генерал опять стали обедать вместе, и гулять по вечерам, и Савва Петрович опять предложил ей прокатиться на танке, и Наденька согласилась... И он сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться...
Ну а что же рапорт с просьбой откомандировать его в Афганистан? С ним произошла совершенно невероятная история: он затерялся! Управил Господь, перекрестилась теща Саввы Петровича...
Эпилог
В конце этой правдивой истории каждый получил, что искал: Наденька - мужа, генерал -- вторую молодость, а чета Гальпериных -- перевод в дальний гарнизон. В личном деле Бориса Моисеевича появилась пометка: неискренен, склонен к сутяжничеству.
Если вам понравился рассказ, ставьте лайки, пишите комментарии, подписывайтесь на мой канал.