1922 год.
Прохор держал кричащего сына на руках, и его глаза, полные мольбы, были обращены на Ирину.
- Покорми. Прошу тебя, покорми его. Он кричит целый день, нет уж сил его слушать. Может быть, это поможет.
Ирина схватила мальца. Она сомневалась в правильности поступка, всё же это чужой ребенок. Но младенец так разрывался, что сердце у молодой матери дрогнуло.
- Отвернись, - велела она Прохору.
Он послушал её и буквально через несколько секунд его сын замолчал. Прохор вздохнул с облегчением и по его лицу потекла слеза. В который раз за эти несколько дней он плакал? Говорят, мужчины слёзы не льют, но не теперь, когда его супруга при родах Богу душу отдала, а он с мальцом на руках остался. Да, у него есть сёстры, есть матушка, есть коза, молоко которой маленькому Феденьке дают, разводя кипятком. Но только вот кричит он, надрывается, просит душонка его мамкино молоко и её тепло.
А в соседках Ирина живёт, которая месяц назад родила сына Василия. Вот и решился он отчаянно просить её помощи. Может быть, приложившись к груди, он успокоится и поспит, дав отцу и бабушке хоть пару часов покоя?
Он зашел за дом, не смущая кормящую женщину и увидел её мужа Петра. Он растерялся - как сосед поведет себя?
- Здравствуй, Прохор. Меня ждешь?
- Нет, Петя, я смелости набрался, на поклон к супруге твоей пошел.
- А чем же Иринка моя тебе помочь может? - удивился Пётр.
- Мальца я ей принес покормить. Сил моих уж нет вопли слушать. Хоть ненадолго успокоится, - Прохор мялся, сжимая кепку в руках. - Петь, ты прости, отчаялся я.
- Ну, ежели Иринка согласилась, то мне отчего против быть? Только же смотри, чтобы и моему сыночку осталось, - улыбнулся Пётр.
Тут показалась Ирина. Она несла Феденьку на руках и улыбалась.
- Поел, малец. Спит теперь спокойный сном. Ты вот что, Прохор, приноси его ко мне когда будет шибко беспокойным, я покормлю.
- А молока хватит? - засомневался муж.
- У меня хватит, - Ирина передала ребенка соседу и позвала мужа: - пойдем, стол уж накрыт.
- Ира, спасибо тебе, век благодарен буду за твою доброту, - Прохор рассыпался в благодарностях, держа спящего сына на руках.
А вечером, когда Ирина вышла из дома, она увидела на крыльце ведро картошки и крынку со сметаной.
Молодая женщина усмехнулась, так как сразу поняла, что это от Синициных.
На счастье, у Ирины было много молока, и она стала кормилицей для соседского мальчишки. Порой, держа на руках маленького Феденьку, она представляла, что это и её сын.
- Привязалась ты к нему, Ира, - качал головой её муж.
- А как иначе? Жалко крошку, мамки нет, а любому малышу мать нужна.
- Появится у него скоро мамка, - Петя улыбнулся, погладив светлые волосенки на голове Феди. - Прохор сватов к Меланье Потаповой заслал.
- Как, уже? Так ведь даже полгода не прошло с тех пор, как он овдовел!
- А что поделать, Иринка? Мальчонке мать нужна, а ему жена. Вот он и выбрал Меланью.
- Но почему её? - женщина была опечалена. - Неужто других девчат нет? Меланья хоть и молодая, но будто шибко жизнью обижена. Нет в ней ласки, доброты. Девице двадцать лет, до сих пор была не засватана. На всех волком смотрит.
- Думаешь, Прошке так легко найти жену, когда у него дома младенец? Не каждая пойдет. А родители Меланьи с радостью согласились дочь свою ему отдать.
- Не полюбит она Федьку, у девчонки сердце будто из камня.
- Зато с дитём сможет обращаться, - вздохнул Пётр. - Может быть Меланья оттает рядом с ним и с Прохором. Думаешь, отчего она такая? Сызмальства в няньках проходила, покуда матушка её одного за другим рожала. И за детишками глядела, и дом убирала, по хозяйству хлопотала. А вместо благодарностей тумаки лишь получала. Так что не нам судить её за скверный характер.
- Да уж, не нам...
***
Полгодика было Феде, когда Прохор привел в дом новую жену.
Видела Ирина, что неласкова Меланья была с ребенком. Носить на кормление она отказывалась.
- Полгода покормила - хватит, - заявила новая соседка, когда Ирина спросила, почему не принесли сегодня Феденьку. - Он и козье молоко неплохо ест.
Пожала плечами Ира, да не стала больше лезть. Прошло еще полгода, уже и своего Васеньку она не кормила, брала его в поле, где он играл вместе с Федей, покуда обе соседки размахивали серпами. Но нет-нет, да отмечала женщина, что жене Прохора в тягость малец.
- Чего же, ласкового слова жалко для дитяти? - спрашивала она, прижимая к себе Федю, в то время когда хмурая Меланья даже не пыталась успокоить плачущего ребенка, ободравшего коленку. - Он же только ходить недавно начал, падает, жалеть надо.
- Не девчонка он, чтобы жалеть. Пусть мужиком настоящим растет. Нечего с малых ногтей нюни распускать, - бурчала Меланья, прилепляя подорожник к коленке пасынка. - И не учи меня, как с пасынком обращаться. Он у меня накормлен, чистый, так что еще надо?
Ирина искренне надеялась, что когда у Прохора и его жены родится общий ребенок, то у неё материнский инстинкт проснется. Но Меланья почему-то не беременела.
Истинная причина вскрылась через три года. Тогда Ира и Пётр вбегали во двор, чтобы оттащить соседа от его супружницы, которая кричала от боли.
- Ты почто её лупишь как Сидорову козу? - недоумённо спрашивал Петя, зная своего друга как доброго человека.
- А как же не лупить её? Ты знаешь, что она учудила? В бане парилась с отварами, чтобы ребенка скинуть, и у неё это, к несчастью, получилось.
- Она ребенка ждала?
- Ждала, только я этого не знал, - мрачно произнес Прохор, откидывая вожжи. - Что же этой глупой бабе надо было, а? Я ведь не обижал её ни разу, матушка моя дочкой её звала. Подарки с ярмарки привозил, работой не загружал. С лаской к ней, да с благодарностью, что сынишка мой её мамкой называет. А она что же? Хоть бы раз слово ласковое сказала, хоть бы раз Феденьку приголубила. Думал, что родится свой ребенок, подобреет она. Но смотри, что творит!
- Ненавижу вас всех, - рыдала Меланья, лежа на земле. - Вам же всем от меня только и надо, чтобы я работала и детей рожала, да воспитывала. Мало я в родительском доме в няньках пробыла? Ах, Меланьюшка, целый выводок детишек нарожаем, - передразнила она Прохора.- А меня кто спросил? С четырех лет только и знаю, что сопли чужие подтирать, да горшки выносить. А взамен что? Тумаки!
- Я тебя до сего момента хоть раз пальцем тронул? - прорычал Прохор.
- Не тронул. Только вот и свадьбы этой я не хотела, да пригрозил отец, что тогда за Мишку слепого отдаст, вот я и пошла. Травы принимала, чтобы не понести, но осечка вышла.
Прохор вновь схватил вожжи, но Пётр вырвал их у него.
- Убирайся прочь! Убирайся из моего дома! - обреченно произнес хозяин двора.
Меланья и ушла, да только и в отчий дом её не приняли. Не особо расстроилась она - вместе с вещами ушла из села. Потом поговаривали, что в городе её видели в заводской столовой. В село возвращаться она не собиралась, и семьи своей так и не создала.
- Эх, Петька, что же в голове у неё? Да разве же она одна такая, кто за детишками малыми глядит, да мамке в доме помогает? Я сама четверых братьев и сестер на своих руках вынянчила, огород на мне был, да дом. И ничего, не озлобилась. Но ведь как в деревне без этого? Труд сельский тяжелый, но коли на печи валяться, так и зимы холодные и голодные будут. Понимали мы это, вот и помогали.
- Ежели бы Степан и Зина в любви и ласке дочь растили, другой бы она была, - качал головой Петя. - А когда одни тумаки, да крики, то любой озлобится.
****
Прохор не стал больше искать жену. Были у него женщины, с которыми время проводил, но супругу в дом не вёл, растил сына один. Мать к сестре ушла, там целый выводок был, а Федька целыми днями болтался по улицам с сыном Ирины. Они считали себя братьями, ведь вскормлены были одним молоком.
Продолжение