Человек может предать собаку не раз в своей жизни, таких некрасивых историй, к сожалению, полно. А вот собака предает своего человека всего один раз в своей жизни – когда уходит навсегда.
Эта история началась чуть больше полгода назад, когда я узнала, что моя собака очень больна. Семь месяцев борьбы, в которой нам было не победить, и мы это знали… но все-таки 7 месяцев жизни мы отвоевали.
Наверное, я не очень хороший хозяин хотя бы потому, что заметила болезнь своей собаки достаточно поздно. До этого времени ее здоровье никакой тревоги не вызывало, а делать кардиограммы сердца у собаки с целью профилактики я как-то не додумалась. И очень виню себя за это сейчас. Врачей хороших и знакомых у меня тоже не было, и тоже очень зря, но если собака здорова, то какие врачи…
Жизнь наша кардинально изменилась, когда у моей Дженни случился отек легких, снять который можно было только в стационаре интенсивной терапии, к счастью, теперь такие есть. Мы действовали наугад, но попали в хороший стационар ветклиники Оберег.
Ехать, правда, пришлось очень далеко, на другой конец Москвы, но приняли в тот раз нас только там. Потом эта клиника стала почти нашей. В тот раз состояние собаки нормализовалось довольно быстро, и уже на следующий день к вечеру мы вернулись домой с целой папкой врачебных рекомендаций. Таблетки, таблетки, строго по часам, одни надо было пить натощак, другие обязательно после еды. Диуретики, после которых выводить собаку надо было теперь 3 раза в день и следить за частотой дыхания собаки, во сне оно не должно быть больше 30 раз в минуту. Все это было новым и непривычным, но совершенно необходимым, и отнеслась я к этому очень серьезно.
Второй отек легких случился через 2 месяца с небольшим, терапия была уже дольше, но она помогла. Правда, тогда появились проблемы с почками на фоне интенсивного приема мочегонных, и собака перестала есть. Моя собака, которая всегда отличалась прекрасным аппетитом и ела все, что было не приколочено, отказывалась от еды, чего бы мы ей не предлагали! Это было просто ужасно, и я совсем пала духом. Мне приходилось кормить ее детским мясным пюре, которое она слизывала с пальца. Как ни странно, но в этой ситуации нам помогли не назначения врачей, а советы наших друзей и знакомых, и потихоньку почки пришли в норму.
Вообще ситуация эта была очень тяжелой – выяснилось, что отек легких мог быть не только кардиогенного, но и легочного характера, потому что в легких у собаки обнаружился проблемный участок, понять природу которого было невозможно без проведения кт и какого-то лаваша (такое исследование). Но и это было невозможно, потому что из-за плохого сердца наркоз ей был строго противопоказан. Получался замкнутый круг, выхода из которого не было – смотреть, как задыхается на моих глазах собака я не могла, помочь могла только стационарная терапия, стоимость которой зашкаливала, сумму даже писать не буду, кто лечил животных, представляет. И это было не главное, конечно. Тот страх, почти паника, которую мы переживали, когда собаке становилось плохо, был невыносим, как и понимание того, что победить эту болезнь невозможно. Всего этих стационаров было четыре, и каждый раз терапия проходила все длительнее и тяжелее, но все-таки помогала на какое-то время. Постоянные клиники, посещение врачей разных профилей, сдача анализов и таблетки, которых было так много, такой стала тогда наша жизнь. Но при этом моя собака, хоть и страдала одышкой, была такая живая и радостная – всегда встречала нас возле двери, радовалась от души, с удовольствием выходила гулять и энергично махала хвостом.
Это было действительно тяжелое время, которое научило нас многому. Делать уколы и правильно давать таблетки, закладывая их на корень языка собаки, отличать постоянную одышку от просто нехорошей до опасной, срываться и ехать к ветклинику, когда того требовала ситуация и дорожить каждым прожитым днем. На одном из приемов врач-кардиолог Оберега сказала нам, что многие хозяева усыпляют своих собак после первого же отека легких. Вы покупаете своей собаке жизнь, сказала она мне. Да, конечно, если это возможно, то я буду покупать, сколько бы это не стоило.
Две мои предыдущие собаки умерли очень быстро, одна погибла трагически, другой от сердечного приступа. Это было, конечно, легче пережить, но зато в этот раз я смогла сделать для своей Жени все, что было возможно, сказать ей все ласковые слова, какие знала, спеть ей все песенки, которые сочинила только для нее.
Пятую интенсивную терапию в стационаре моя собака не пережила.
Наверное, кто-то сочтет меня ненормальной, а кто-то отнесется с пониманием, но сейчас воспринимать я все это не смогу, поэтому отключаю комментарии. Я все еще очень переживаю, но почему-то понимаю, что написать конец этой истории мне нужно именно сейчас.
Когда-нибудь я напишу еще один рассказ о своей собаке, такой же светлый и радостный, какой она была все 11 лет своей жизни в нашей семье, но это будет потом. Сейчас мне нужно время, чтобы перевести дух и прийти в себя. Время, которое, как говорят, все лечит.