В ответ на пост
The Economist: Самый амбициозный проект ЕС — единый рынок — предполагает беспрепятственную торговлю товарами и услугами. Однако в реальности он буксует. Национальные правительства плохо адаптируют общеевропейские директивы, а затем ещё и по-разному их применяют.
Так, теоретически банка краски, произведённая для испанского рынка, должна продаваться и во Франции. Но разные требования к маркировке делают это невозможным. По данным Европейского круглого стола промышленности, список подобных противоречий занимает 290 страниц разочарования.
Формально Еврокомиссия называет себя «стражем договоров ЕС» и обладает правом возбуждать дела против стран-нарушителей. Двадцать лет назад она инициировала тысячи таких процедур ежегодно. Сегодня их количество снизилось в разы. По данным The Economist, число дел о нарушениях правил единого рынка сократилось на 75% с 2011 года.
Что случилось?
Как полагают исследователи Дэниел Келемен и Томмасо Павоне, дело не в снижении количества нарушений, а в смене курса самой Комиссии. С тех пор как Юнкер объявил о превращении технократического органа в «политическую комиссию», а нынешняя глава Урсула фон дер Ляйен пошла ещё дальше, назвав его «геополитической комиссией», главная цель изменилась. Теперь Брюссель предпочитает избегать конфликтов с правительствами стран-членов, чтобы те продолжали делегировать полномочия. Неформальный компромисс: вы игнорируете законы — мы закрываем глаза — и вместе пишем новые.
Игнорирование правил по мигрантам привело к тому, что Германия и другие страны восстановили пограничный контроль внутри ЕС. Финансовая вседозволенность стала причиной кризиса еврозоны в 2009 году. И, что особенно обидно для Европы, погрязшей в экономических проблемах, — единый рынок работает плохо. По данным МВФ, бюрократические барьеры при торговле услугами между странами ЕС эквивалентны тарифу в 110%. А объёмы торговли между странами ЕС в два раза ниже, чем между штатами США.
Как подчёркивает экономист и бывший депутат Европарламента Луис Гарикано: «Чтобы единый рынок функционировал, государства-члены должны чувствовать, как Комиссия дышит им в затылок». Но для этого Брюссель нужно сначала разбудить.
ℹ️ В прошлом году в Politico была статья "От королевы до императрицы: история захвата власти Урсулой фон дер Ляйен", где писали:
«Она будет ещё больше контролировать всё», — заявил один чиновник ЕС, которому, как и другим цитируемым в этой статье, была предоставлена анонимность, чтобы он мог говорить свободно. «Кто вообще мог подумать, что это возможно?»
Это стало кульминацией многомесячной государственной и частной стратегии по подавлению инакомыслящих, выработанной в её первый срок на посту председателя Европейской комиссии. В первой команде не осталось ни одного скептика.
Это ее инициатива в смещении приоритетов внимания Брюсселая на внешнюю политику. Это четко продемонстрировал Жозеп Боррель, а теперь Кая Каллас.
Характерно, что в сентябре прошлого года в ЕС представил план экономических преобразований «Будущее европейской конкурентоспособности», но по факту ничего не сделали.
ЕС доживает свои дни за счет активности вовне, а не в углублении интеграции. Чем ближе будет конец, тем сильнее будут "судороги", и в первую очередь это затронет Россию.
