Просматривая старые подшивки газет, можно обнаружить клад! Сегодня предоставляю вниманию статью из газеты «Ленинская правда» за 27 ноября 1966 года.
Приближается 25-я годовщина со дня изгнания из Богородицка немецко-фашистских захватчиков. В связи с приближением знаменательной даты, в редакцию все чаще приходят письма, посвященные событиям тех далеких лет.
Не так давно интересное письмо прислал нам В.В. Ребриков, старый житель Богородицка, ныне проживающий в Туле. он сообщает, что недавно навестил мать, работающую в нашем городе, и перечитал дневник своего отца, которые он вел с 10 октября по 22 ноября 1941 года.
"Мой отец В.Р. Ребриков работал в то время первым секретарем райкома ВКП(б), - пишет нам В.В. Ребриков. - вместе с небольшой группой коммунистов он оставался в городе до его захвата немцами 15 ноября 1941 года".
Тов. Ребриков прислал нам некоторые выписки из дневника своего отца. Он справедливо полагает, что они могут представлять большой интерес для тех, кто не знает, как пришла война в наш город.
Автор дневника В.Р. Ребриков умер в 1942 году.
Октябрь
После взятия Орла немецко-фашистскими войсками нависла серьёзная угроза над Тулой.
14 октября меня вызвали в Тулу на совещание. Получив инструкции по ряду вопросов, мы разъехались.
Враг стал занимать районы Тульской области. Массы беженцев хлынули через наш район. Сколько слез, детского плача! Картина удручающая. К этому движению гражданских людей присоединились и окруженцы.
А вот так этот случай был описан в дневнике переданным в 1975 году:
Враг стал занимать один за другим районы Тульской области. Массы беженцев хлынули через наш район. Они сеяли жуткую панику. День и ночь двигались люди в разных направлениях: одни из Ефремова шли на Тулу, другие из Тулы шли на Ефремов, Елец. Сколько слез, истерик, детского плача. Картина очень удручающая.
К этому движению гражданских людей присоединилось шествие окруженцев, среди которых было много дезертиров, шпионов, провокаторов и мародеров. Весь порядок в районе поддерживался силами вооруженного партийного актива Людей гоняли день и ночь, люди сбивались с ног. А канонада приближалась и приближалась. Многие коммунисты, дрожа от страха, прибегали в райком с просьбой разрешить им эвакуироваться. Когда плачут женщины от страха, как-то принято считать за обычай, а вот когда нюни распускают мужчины, становится неприятно. Трусость прёт через край.
Порядок в районе поддерживается силами вооруженного партийного актива. От усталости люди валяться с ног. Шахты прекратили работу. По существу не работают и колхозы.
Канонада все приближается и приближается. Фронт рядом. Распоясались жулики и мародеры. Обнаглели до того, то днем начали грабить состав с продуктами на станции Жданка. Расстреляли одного стало спокойно.
Спим в райкоме не раздеваясь. Руководящие работники почти все держат себя хорошо.
На днях был такой случай. Ночь. Темно так, что стоящих рядом не видно. Телефонный звонок. Беру трубку. Сообщают: в город вошли немецкие танки. Поставили на ноги весь актив. Больше часу искали по городу танки. Наконец, выяснили, что прошли два трактора "ЧТЗ" Товарковской МТС и стали у райисполкома.
А вот так этот случай был описан в дневнике переданным в 1975 году:
Спим в райкоме не раздеваясь. Обстановка напряженная. Иногда нервы были так натянуты, что малейшее движение и шум вызывали какое-то озлобление. Руководящие работники почти все держат себя хорошо. Помню был такой случай. Ночь. Темно так, что рядом стоящего не видишь. Звонок телефона. Беру трубку. Сообщают, в город вошли немецкие танки, двигаются якобы по направлению к Туле. Ставлю на ноги народ. Оказывается, что прошли два трактора "ЧТЗ" и встали у райсполкома.
Нет почти ни одного дня, чтобы фашистские стервятники не напакостили в районе. В начале октября выдался такой день: часов в восемь утра бомбардировщики сбросили двенадцать бомб на разъезд Малевка и повредили полотно железной дороги.
Немедленно были приняты меры к исправлению повреждений. Но только рабочие принялись за дело, как появился стервятник и стал обстреливать их из пулемета.
Разогнав людей, улетел. Рабочие снова взялись за исправление полотна. Не прошло и часу, как фашист появился опять, сбросил еще восемь бомб, обстрелял разбегавшихся людей из пулемета.
Две бомбы попали в полотно железной дороги. Образовалось новое повреждение. Только рабочие стали исправлять, как стервятник в третий раз начал обстреливать людей из пулемета. В течении дня он бомбил Малевку и обстреливал людей шесть раз.
Позвонил в Тулу В.Г. Жаворонкову и попросил, чтобы прислали истребитель. Не прошло и 15 минут после разговора, как три наших ястребка появились над районом. На днях стервятник прошел так низко, что простым глазом можно было видеть фашистские знаки. Шел как-то тяжело и медленно.
Через несколько минут люди начали звонить и приходить в райком. Все заявляют, что с самолета выброшен десант. Называют цифру 20-25 человек.
Все же слух о десанте не подтвердился. Оказалось на подступах к Сталиногорску фашиста встретил заградительный огонь зениток.
В качестве справки:
Есть дополнение к дневнику Василия Радионовича Ребрикова. Ксерокопию этого документа, так же его сын, передал в музей 29 июня 1975 года Виктор Васильевич Ребриков.
11 октября. Жена уехала с госпиталем N 1069. Перешёл на казарменное положение. Стервятники беспокоят каждый день. На днях сволочь привязался к Малёвке и долбил станцию и перегон целый день. Девятого т.е. позавчера, один стервятник сбросил на ДПЗ - стройка загорелась. Завтра-послезавтра отправят своих жён другие руководящие районные работники.
20 октября. Поднимается паника. Люди бегут. Через город идут, едут на лошадях, автомашинах из занятых немцами районов. Уйма людей. Беженцы, а тут ещё идёт масса окруженцев; среди этой публики многие сеют панику, пускают провокационные слухи, занимаются мародерством.
В городе форменная кутерьма. В таком движении люда в город могут прийти шпионы, диверсанты и любая сволочь. Смотреть тяжело на создавшуюся картину.
Партийный актив надломился, приходят в РК с плачем, с истерикой, требуют эвакуации. Дали команду, чтоб коммунисты эвакуировали свои семьи, кто куда сумеет.
Начали эвакуировать скот.
Приехали ВСП 52 и 107. Пошумели и стараются уезжать. Вот до кого не дошла рука ГКО. Многие командиры пьянствуют, возят каких-то крашеных бабёнок. Жрут, и спят и ничего не делают. Уезжали бы скорей к чертовой бабушке.
Партактив весь поставил на ноги. Всё держится исключительно на плечах партактива.
Шахты кончили работать. В районе вся промышленность остановилась. По существу и колхозы не работают. Просто руки не хочется прикладывать к уборке. Хлеба в элеваторах свыше 8000 тонн. Фронт движется. Хлеб надо вывозить а вагонов не дают. Неужели всё богатство отправят немчуре? Нет. Эти сволочи получат угольки.
24 октября. Атмосфера становится сгущенной. Явственно слышна канонада. Фронт рядом. Распоясались жулики, мародеры. Обнаглели до того, что днём кинулись грабить состав с хлебом и другими продуктами.
Дал команду пристреливать сволочей на месте. Пристрелили одного на станции Жданка. Сразу стало спокойно. Пристрелили ещё троих: одного в Малёвке, одного в Бегичеве и одного на шахте N 63. Сразу утихомирили всю сволочь.
В Дедилове геройски вела себя одна телефонистка; она на протяжении нескольких дней поддерживала с нами связь, тогда как всё начальство района, за исключением начальника р/о НКВД удрало. Посылаем разведку в Дедилово и, оказывается, по просочившимся в Дедилово немцам крепко вдарили в/части, и наши части остались в Дедилове.
Ноябрь
Тулу окружили почти кольцом. Связи с ней нет. Немецкая разведка стала рыскать по нашему району.
4 ноября. Раздался телефонный звонок. Сообщают, что в Степановку въехала немецкая разведка - 11 хорошо вооруженных всадников. Приказываю председателю сельсовета следить за каждым шагом немцев и тут же сообщать мне об их продвижении. Посылаю туда шесть коммунистов - Кормилицына, Анурова, Тадонова, Юракова, Батова и Косарева с заданием: если представиться возможность, бить фашистов. Но фашистские разведчики, расспросив о дороге на Дубовку и Юлинку уехали.
Этот визит натолкнул и нас на необходимость самих вести разведку. Мы стали посылать людей в другие районы. Наши разведчики ходили в Щекинский район, когда он уже был занят немцами, в Тепло-Огаревский район, Узловский, Воловский и Дедиловский районы. В это время бои шли в Плавском, Тепло-Огаревском районах.
Со стороны Щекинского района немцы стали заходить в Дедиловский район. Здесь нам пришлось выставить свои телефонизированные дозоры с севера и северо-запада. В деревнях Черная Грязь и Юлинка мы поставили телефоны и держали своих дежурных.
В Дедилове геройски вела себя одна телефонистка. Она несколько дней поддерживала с нами связь, когда руководители района, за исключением начальника РО НКВД, уже выехали.
Посылали разведку в Дедилово. Оказывается, просочившимся туда немцам крепко досталось от нашей воинской части, которая осталась там.
В качестве справки:
В статье 1966 года, некоторые дни сходны с тем же дневником, который был предоставлен в музей в 1975 году. Поэтому решил писать более полную информацию. Для этого, то что было написано в газете 1966 года я картинкой вставлю в этот текст.
5-го ноября попросил Савельевну приготовить ванну часам к 4 дня. В начале 6-го часа вечера поехал мыться. Только влез в ванну, как началась сильная канонада и жуткие разрывы бомб. Никак не определю, где раздаются взрывы. Решаю кончить мытье и двигать скорее в райком. Выхожу на улицу; у крыльца (у входа) стоят женщины и дети с испугом на лицах. Спрашиваю, где бомбят, отвечают, видно, Жданка (станция). Приехав в райком, сверяюсь: оказывается, Узловая подверглась сильной бомбёжке. В это время в Узловой было около 40 человек убито и 130 ранено. Связь НКПС и НКС нарушена.
6 ноября с нетерпением ждали сообщений по радио, потому что несколько раз предупреждал все узлы о необходимости организации коллективного радиослушания. Наконец дождались. Сталин делает доклад о ХХIV годовщине Октябрьской революции. С напряженным вниманием слушаем доклад. Какую уверенность вселил в нас этот доклад. И как больно на сердце: такой большой праздник и в таких тяжелых условиях приходится его встречать.
В дневнике переданном в 1975 году:
Кончился доклад. Какую уверенность вселил он в нас!? Горячо обсуждаем этот замечательный доклад. Слежу за народом, т.е. за своим активом: как бы ребята не решили справлять встречу Октября. А как было больно на сердце. Такой большой праздник, и в таких тяжёлых условиях приходится встречать его. Даю указание т. Лебедеву, чтоб доклад т. Сталина был отпечатан в нашей газете.
8 ноября собираем всех секретарей парторганизаций и даём указание: всем приготовить личные вещи, продукты; всех коммунистов перевести всех на казарменное положение и быть готовым к тому, чтобы тут же подняться для отхода из района, если его будут занимать немцы.
9 ноября была большая очередная паника (из дневника переданного 1975 года). Звонят и сообщают, что Узловую заняли немцы. (и все узловское начальство ушло из района. Делаю попытки связаться с Узловой - безрезультатно. из дневника переданного в 1975 году). Посылаем туда разведку в составе т.т. Курочкина, Тадонова, Юракова, Мартынова и Попова на грузовой машине.
Из дневника переданного в 1975 году:
Вообще Чуркина истерично вела себя. Сколько раз она распространяла панические слухи!
Сколько раз она звонила и орала: "Ребриков, к тебе двинулись немецкие танки" или "Ребриков, к тебе двигается мотопехота или автоматчики". И каждый раз была ложь.
Ждём разведку. В 4 часа ложусь отдохнуть.
Наши разведчики вернулись в пять часов утра и доложили, что немцев у Узловой нет, но обстановка очень нервозная (жуткая - из дневника переданного в 1975 году). Железнодорожники стали покидать Узловую. (Панику подняли железнодорожники, они начали удирать и удирать панически - из дневника переданного в 1975 году)
Собираю "совет старейшин", чтобы решить целый ряд вопросов. С Тулой связи нет. Всё приходится решать самим. Так вот спрашиваю совета, как поступить с шахтами, с зерном на элеваторах и в колхозных амбарах, а на элеваторах зерна было больше 8000 тонн, что делать с нефтебазой: там 318 тонн.
Из дневника переданного в 1975 году:
Сидят мои люди и молчат. Все смотрят в рот и ждут моих предложений. Не стерпел и вспылил: "Что ж молчать-то, давайте предложения". Райвоенком Зайцев начал не уверено так говорит и всё же прямых предложений не дает.
Предлагаю:
по шахтам ограничится завалом крестов, демонтированием водоотлива и вентиляции, оборудование затащить в глухие штреки и завалить, подъём разобрать и сбросить в ствол, канат изрубить и тоже сбросить в ствол. Стволы не взрывать, поверхность не сжигать. Руководствуюсь докладом т.Сталина 6/ХI-41 и считаю: если мы и уйдем из района, то не больше как на 1, ну на 1,5 месяца.
Предложение приняли.
Предлагаю колхозное зерно раздать по трудодням, а зерно на элеваторах продать и, судя по обстановке, можно будет оставить 1500-2000 тонн.
Предложение приняли.
При отходе элеваторы сжечь. По нефтебазе - сжечь.
Приняли.
Уверен, что если мы и уйдем из района, то не больше, чем на 1-2 месяца.
Доклад т. Сталина был опубликован 10 ноября в районной газете. Посылаем товарищей в село зачитать доклад и речь на параде.
11 ноября. Лёг отдохнуть в 5 часов утра. Раздается оглушительный взрыв, затем еще один. Смотрю на часы около 9 часов 30 минут. Быстро выскакиваю на улицу и вижу, как стервятник низко кружит над центром города и поливает улицы пулеметными очередями.
Когда мы пошли во двор к укрытию, немец, видимо, нас заметил и дал пулеметную очередь. Скрываемся в щель. Минуты через три фашист снова бросил бомбы и, обстреляв город из пулемета, скрылся.
Бомбы попали в два дома на Красноармейской улице (ныне Ленина) недалеко от райкома. Здесь погибли две семьи.
Одна бомба попала во двор Госбанка, где убило человека и лошадь. Еще одна бомба разрушила дом на по улице Коммунаров. Три человека убиты.
Бомба обрушилась также на телефонную станцию, не оставив целым ни одного стекла вокруг. Еще одна упала около аптеки, но не взорвалась. Две угодили в пруд, оглушили всю рыбу. В райкоме во всех кабинетах вылетели стекла, уцелели они только в кабинете Перекатнова (второй секретарь).
Около четырех часов дня стервятник прилетел снова. Разрушил почту и отбил угол у одного дома.
За день на город было сброшено 14 бомб, разрушено 6 домов. Убито 23 человека, ранено 43.
В райкоме оставаться нельзя. Решили переехать в трест (сейчас на этом месте средняя школа №1 на 1966 год)
Вечером переехали в трест, а женская часть работников райкома - тт. Чебурахову, Мазурину, Нагайцеву и Шишкову из роно, а так же вещмешки и кое какие продукты отправили в Бегичево, где у нас была создана база на случай эвакуации их района.
Вечером жители вереницами стали покидать город. Люди шли с узелками, детей несли, вели... Часов в 10 вечера Богородицк словно вымер.
Чувствуем, что бомбежка города была предпринята с разведывательной целью и нужно ждать разведку у самого города
12 ноября. Переодетая немецкая разведка пробралась в город. Милиционер Васютин заметил у телефонной станции двух подозрительных типов. Он остановил их и скомандовал: "Руки вверх!". Но Васютин подпустил неизвестных настолько близко, что один из них моментально выхватил у него из рук винтовку. Затем он в упор выстрелил в Васютина и смертельно ранил его. Оказалось, что это были переодетые немецкие разведчики.
Весть об убийстве милиционера моментально разнеслась по городу. Нервозность стала еще большей.
Вечером ушли из треста и устроились временно в конторе Шахтерского свеклосовхоза. Здесь взяли в свои руки и телефонный коммутатор.
14 ноября. Утром возвратились снова в трест. Часов в 10 утра мне позвонили и сообщили, что в город вошла наша кавдивизия и что меня просят в штаб. Направляемся в штаб я, Бобровников, Волков и Зайцев. Решили, что в связи со сложившейся обстановкой, партийному активу следует готовится к уходу. День прошел спокойно.
Часов в 7 позвонили, что в Ломовку вошли немцы. Спрашиваю: сколько? Отвечают: "Человек 200". Звоним в штаб дивизии. Получаем ответ: "Утром все ликвидируем".
Около 9 утра появились из Ломовки Орлов - предсельсовета, Комиссаров - предколхоза им. Степанова и Козлов - зав. почтовым отделением.
Посылаем в Ломовку разведку и часам к 12 ночи получаем такие сведения: в каждом доме разместилось по 8-10 немцев. Это больше полка. У леса около шахты №59 стоят два танка и десять бронемашин. Есть артиллерия. Сообщаем эти сведения штабу дивизии.
15 ноября. В 3 часа 30 минут даю команду - группами по 6-8 человек идти в Шахтерское отделение совхоза, у конторы всем ждать нас. Группу в 4-5 человек направляем пешком до Бегичева. Задача: разведка дороги и обстановки.
В 4 часа уходим из треста с последней группой. Горит шахта №64.
Сильный ветер. Холодно. Двигаемся в Шахтерское отделение совхоза. Предварительно здесь уже была наша разведка, которая предупредила управляющего отделением о нашем приходе.
Привели в порядок две комнаты, затопили печи. Около шести утра легли хоть немного отдохнуть.
В 8 часов меня будят и говорят, что нас окружают. Посылаем туда, куда якобы пошли немцы, группу коммунистов. Не прошла и 20 минут, как они вернулись и доложили: группа красноармейцев пробирается лощиной на Епифань, идут из окружения.
Начался бой за город. Идет оружейная, пулеметная стрельба. Наблюдаем в бинокль за ходом боя. В городе торгуют магазины, работает телефонная станция, работает радио.
Немцы теснят наши части. В 2 часа дня фашисты открыли огонь по Вязовке. Первый же снаряд угодил в штаб дивизии.
Немцы у бойни, уже подходят к городу. Начали бить из минометов по станции Жданка. Даю команду: поджечь склады заготзёрно и нефтебазу.
В 3 часа дня закрыли магазины, прекратила работу телефонная станция. Последний мой разговор был около трех часов. Я предложил всем оставшимся в городе товарищам отходить на Бегичево.
В 3 часа 30 минут двинулись из Шахтерского отделения в Бегичево. Я ехал на грузовой машине Госбанка, на которой везли 7,5 миллиона рублей.
Горит нефтебаза и заготзерно. Над городом громаднейшее зарево.
В Бегичево приехали уже в сумерках. Накормили всех в столовой. Затем Госбанк и сберкассу отправили маршрутом на Пензу. Все остальные готовимся к выходу в Бестужевский совхоз.
Дав ряд указаний товарищам, которые по заданию РК должны остаться в тылу для подпольной работы, мы попрощались с ними и вышли из Бегичева. Темно. Огромная шапка зарево висит над городом. Люди идут молча.
16 ноября. Часа в три утра добрались до совхоза Бестужево Епифанского района. С трудом разместились, чтобы хоть несколько часов отдохнуть. Выставили караулы. Часов в 9 утра вышли на Казановку, куда прибыли в 4 часа дня.
17 ноября. В Казановке узнали, что в Балахне повешены фашистами наши партизаны Курочкин, Навальнев, Тадонов и Недосекин.
В Скопине прибыли к вечеру 22 ноября. На ночлег думали расположиться в тресте "Октябрьуголь". Но часов в 8 вечера пришел т. Гуро из Скопинского РО НКВД и сообщил, что к Скопину подходят немцы. Проверяем. Сообщение подтверждают и предлагают нам ехать дальше на Ряжск, но не по большаку, чтобы не попасть в лапы фашистской разведки.
Вот такой интересный материал!
Жду от вас классов, комментарий и если можно донаты, что бы здесь было больше материала.