Вопрос, который мучает даже некоторых сотрудников ИТ-компаний, если честно. Max — название амбициозного российского мессенджера, который должен бы стать символом импортозамещения, независимости и вот этой всей новой госцифры. Но стоит только увидеть это самое “Max”, и хочется спросить: а где, простите, наши родные буквы? Почему не “Макс”, не “Мах”, не “Связь?”.
Начнём, как водится, с фонетики. Если следовать обычным русским привычкам, так и тянет читать его как “Макс” — как сокращение от имени Максим, что у нас понятно и тепло. Но тут внезапно наползают интернет-мемы: кто-то всерьёз начал называть его “Мах”, а один мой знакомый вообще заявил, что так оно и задумано, “в честь скорости Маха”. Ну, шутники, куда без этого. На самом деле разработчики, насколько можно судить по их интервью и официальным позициям, подразумевали именно “Макс” — по-интернациональному.
Так откуда взялось такое странное решение — назвать национальный продукт латиницей, да ещё такой знакомой, что ассоциируется скорее с бургером, чем с отечественным софтом? Ответ, как это водится у нас, состоит из трёх частей: желания выглядеть современно, нежелания выглядеть “устаревшим СССР” (вот эти вечные “ТЕЛЕСЕТЬ”, “ГосСвязь”, “СоюзМессенджер” — сразу тоска на душе), и, наконец, глобальной амбиции “быть не хуже западных конкурентов”.
Парадокс тут в следующем. Мы хотим, с одной стороны, быть супер-локальными: вот он, наш, российский, полностью свой инструмент. Но при этом без комплексов и зажимов — типа “мы тоже можем делать, как у них, может ещё лучше!”. Поэтому и не “Макс”, а Max. Чтобы и англоговорящие коллеги сразу поняли: это серьёзный интерфейс, а не архаика, и нигде не закрадётся страшная кириллическая буква “кс”. Ну, вы поняли — чуть-чуть “своё”, но при этом обязательно “в бронзовом загаре глобальности”.
А теперь добавим немного фактов. Название Max, если копнуть зарубежный рынок, встречается у огромного количества цифровых сервисов и устройств: телевизоры, наушники, сервисы доставки, даже какой-то американский стриминговый сервис. Звучит коротко, бодро, не слишком обязывает к конкретике. При этом в русском слухе “Макс” кажется своим, тепловатым. Вот такой получился кроссовер: чтобы и нашим, и вашим.
Но вот вопрос в лоб: неужели нельзя было придумать что-то своё — уникальное, русскоязычное, почему не “Связник”, “Досуг” или хотя бы “Коробка”? Да, звучит смешно, но вдруг… На самом деле, банально боялись выглядеть олдскульно. И дело не только в моде на всё иностранное, а в банальной привычке: в России почему-то считается, что всё стильное и запоминающееся обязательно короткое и на латинице.
А теперь главный парадокс. Если ввести “Max мессенджер” в любом поисковике, то первые двадцать результатов рассказывают о чём угодно — от фитнес-браслетов до британских комиков, и только потом — о российском мессенджере. То есть с точки зрения узнаваемости ход весьма спорный.
Значение и ассоциации? Их нет — просто “максимум возможностей”, “максимум свободы”, всё как всегда в наших рекламных концепциях. Вложили универсальный зарубежный код в национальный продукт. И вот это сочетание: “Мы — национальный сервис, но выглядим, как у них” — идеально описывает весь дух времени. И это, кстати, не только про мессенджеры.
Я не знаю, поможет ли ему латиница собрать критическую массу пользователей. Тут дело не в буквах, а в привычках и реальных функциях. Но своим названием этот мессенджер отвечает на невысказанный, но явно повисший в воздухе вопрос: “А что, если всем угодить не получится — пусть хотя бы никто не обидится?”
Так что если вам смешно, вы не одиноки. А если вдруг надумаете запускать свой собственный сервис — не забудьте проверить свободные короткие слова на латинице и кириллице. На всякий случай.
Кстати, если дожили до этой точки — уважаю за выдержку! Ставьте лайк, рассказывайте в комментах, как бы вы назвали национальный мессенджер — и подписывайтесь на канал, тут иногда бывают и посерьёзнее вещи, чем буквы в названиях. А ещё в Telegram я пишу обо всём, что закладывается между строк и не всегда для экрана. Заходите, не стесняйтесь.