Когда я встретила Виктора, мне казалось, что жизнь наконец-то наладилась.
Мне было сорок два. Развод, нервы, одна с ребёнком. И постоянное ощущение, что уже поздно начинать заново, надеяться, верить. Всё, что у меня было — это дочка, двушка в панельке и работа, которую я не любила, но не могла бросить. Первый муж был типичным манипулятором и абьюзером. Поняла я это не сразу, а когда осознала, то долго не могла уйти. Страшно было остаться одной, страшно стать “той кто разрушил семью, лишил ребенка отца”. Но я смогла разорвать этот порочный круг. Мне казалось, что в следующий раз я точно с таким не столкнусь. Что у меня “прививка” от подобных личностей.
Когда мы познакомились с Виктором, я была острожной. Не хотела угодить в ловушку во второй раз. Но он показался глотком воздуха. Тихий. Умный. Учитель истории. Такие обычно в кино бывают: в свитере с заплатками на локтях, с мягким голосом и книгами на полках. Он и был такой. Только живой.
Он никогда не кричал. Не давил. Не осуждал.
Он читал дочке «Тома Сойера» на ночь, приносил мне кофе по утрам.
Он говорил, что семья — это когда спокойно и без надрыва.
И я поверила. Я влюбилась. Быстро, глупо, как в юности.
И когда он сделал предложение, я не сомневалась.
Мы расписались скромно. Позвали только самых близких. Я впервые за много лет я чувствовала, что всё как надо.
Маша тоже его полюбила. Она даже стала лучше учиться. Мне говорили, что Виктор на неё хорошо влияет.
Первые странности я заметила спустя пару месяцев после брака. Но, как это бывает, не придала значения.
Он стал часто уходить. Без объяснений. Вроде как в школу, на дежурства. Потом по каким-то делам. Говорил, что помогает ученикам поступать, что это дополнительный заработок.
Я верила. Учитель же. Добрый. Отзывчивый.
Но у него всё чаще был выключен телефон. Или он «садился». Всегда с паролем, который я не знала. Я, к слову, в своём телефоне пароль не ставила. Мне нечего скрывать.
Как-то я решила постирать его куртку. Забыла, попросить вытащить всё из карманов и начала проверять сама, чтобы ничего не испортить.
В кармане я нашла упаковку денег. Купюры в резинке. Я глазам не поверила.
— Ты что, в казино был? — пошутила я.
Он даже не улыбнулся.
— Премия, — отрезал он. — В школе. За дополнительную работу с выпускниками.
Я кивнула. Но внутри уже ёкнуло. Потому что две недели назад он жаловался, что зарплаты урезали и скоро им бумагу самим покупать придётся.
Я не стала спорить. Но вечер прошёл в молчании. Первый раз в наших отношения я почувствовала такое напряжение.
Надо было, конечно, уже в этот момент задуматься, но жизнь меня ничему не научила, как оказалось.
Примерно через неделю новый конфликт.
Я искала ключи. На ходу открыла его рюкзак. Он в этот момент зашёл в прихожую.
Я не успела даже слово сказать, а он вырвал рюкзак у меня из рук, сжал ремень до хруста.
— Не лезь в мои вещи! — рявкнул. Голос чужой, будто не его. А в глазах злость. Такая, от которой всё внутри стынет.
Он ушёл на балкон. А я просто села на пол в коридоре и впервые за всё это время испугалась.
Не поняла даже, кого я боюсь больше — его или себя.
Себя за то, что опять оказалась в этом кошмаре.
Вечером он пришёл с цветами. Сказал, что устал. Что вспылил. Что больше так не будет.
Я кивнула. Я всегда киваю. Потому что дочь, потому что не хочется скандала, потому что может пронесёт. Может надумала чего лишнего, накрутила себя.
Не пронесло.
Это было утром. Самым обычным.
Я ставила чайник, Маша собиралась в школу. Виктор уже ушёл, якобы на «первый урок нужно прийти заранее, класс дежурный». Я заплела дочке косу, включила радио.
На кухне пахло оладьями и кофе. Всё было… мирно.
В дверь позвонили.
Я открыла сразу. Не глядя в глазок. Подумала, может муж забыл что-то и забежал домой.
Но на пороге стояло двое мужчин. Один в форме. Второй в гражданском, но с папкой в руках.
— Наталья Владимировна?
— Да…
— Мы по делу Семёнова Виктора Павловича. Это ваш муж?
Я даже не успела ответить. Потому что за их спинами показался третий с камерой. Он как раз звонил в двери соседям.
Следователь открыл папку.
— Он проживает по этому адресу? Нам нужно осмотреть жильё. У нас ордер.
Я не поняла ни слова. Только кивнула.
Пустила их внутрь. Спросила:
— А что случилось?
Ответ был коротким. Холодным, как укус.
— Мошенничество. Подделка документов. Незаконная предпринимательская деятельность.
Я стояла в коридоре в халате, босиком. С чаем в руке.
На плите закипал суп. В спальне играло радио.
А в гостиной уже хлопали ящики и снимали с полок папки, документы. Понятые с интересом наблюдали за происходящим.
— Он же… он учитель… — выдохнула я.
— Бывший, — ответил один из них. — Уволен год назад. За грубое нарушение дисциплины.
Потом они уехали.
А я просто села на табурет и смотрела, как тень от кружки дрожит на столешнице.
Маша не пошла в школу. Она спросила:
— Мама… что теперь?
Я не знала, что ответить. Но вдруг поняла:
я не удивлена.
Где-то внутри я уже всё знала.
Он не объявился.
Через неделю я собрала его вещи.
Молча. Без скандала.
Сложила в большие чёрные пакеты: рубашки, его любимую кофту с оленем, книги по истории. Всё выставила в коридор.
Потом решила всё-таки отнести к соседке, той самой что была понятой. Попросила чтобы передала, когда он объявится. А сама сменила замок.
Оказалось, у Виктора была целая схема.
Он подделывал справки, делал фальшивые дипломы, предлагал «помощь с поступлением» через мнимые связи.
Часть денег даже шла через наш счёт. Я об этом не знала. Но доказать, что я не при чем пришлось.
Ходила в полицию. Давала показания.
Плакала только один раз. Потом перестала.
Было противно, но даже не потому что обманул, а потому что я снова оказалась замужем за манипулятором. Снова ничего не заметила. Полюбила без оглядки. Опять.
Через месяц я подала на развод.
Маша держалась за руку, когда мы подписывали бумаги.
Я сказала ей:
— Мы с тобой семья. Настоящая. Без фальши. А остальные не должны на это повлиять.
Она кивнула.
Я никогда не забуду, как в тот вечер мы ели мороженое ложками прямо из пачки и смеялись. Хотя, мне хотелось плакать.
Теперь у меня новая работа. После такого мне уже было не страшно её сменить. Я не верю больше в «настоящих мужчин», зато начала верить в себя.
У нас всё скромно, но спокойно. Действительно так как и должно быть в семье.
А иногда я смотрю на себя в зеркало и думаю:
«Ты же вытащила себя оттуда. Сама. Дважды.
Ты смогла. Значит, уже никто не сломает».