«Даже оставшись один, защищай свою позицию. Тотчас же найдётся другой, чтобы образовать фронт вместе с тобой, и вас станет двое».
Я поставил эту цитату из средневекового кодекса чести самурая как эпиграф для давней статьи о советских бронепоездах, оказавшихся последними защитниками Таганрога 17 октября 1941 года, когда в Таганрог ворвались передовые немецкие части. И тогда я ещё не знал, что эта цитата не фигурально, а дословно описывает ситуацию в нашем родном городе в тот страшный день.
57-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион ПВО перед войной располагался в городе Нежине. Командовал частью капитан Салимоненко.
Ночь 22 июня 1941 года первая батарея встретила в гарнизоне. Вооружённая 76-мм пушками, в 7:30 она заняла боевые позиции для обороны крупного военного склада и железнодорожной станции Нежин. Её орудия прикрыла рота счетверённых зенитных пулемётных установок. Другая батарея - грозных современных 37-мм автоматов - подтянулась из полевых лагерей двое суток спустя. Дивизион вступил в войну. Часть прошла длинный и славный боевой путь, подробности которого можно узнать из опубликованного журнала боевых действий, списков личного состава и потерь дивизиона, наградных листов бойцов-зенитчиков.
До начала сентября дивизион отразил 131 налёт, не дав ни одной бомбе упасть на прикрытый объект. Сбито пять двухмоторных бомбардировщиков противника. 7 сентября поступил приказ на переброску дивизиона в Горловку. Через три дня часть развернулась на новых позициях и прикрыла важные промышленные предприятия этого города. Снова немецкие бомбардировщики не прорвались к своим целям, а зенитчики добавили к своему счёту ещё один Ju-88.
19 сентября 57-й отдельный дивизион ПВО по приказу убывает в Мариуполь, и 20-го числа зенитчики берут под защиту «Азовсталь» и «Завод имени Ильича». К Мариуполю рвутся танки Клейста, и город всё чаще подвергается бомбёжкам. Пушки и пулемёты 57-го дивизиона встретили и отразили 33 воздушных удара по обороняемым объектам. В море рухнули четыре самолёта противника.
Передовые немецкие части 8 октября настолько стремительно ворвались в Мариуполь, что этого не ожидало не только советское командование, но даже и штаб бригады СС «Адольф Гитлер». Когда разведка эсесовцев уже доложила, что находится в Мариуполе, она получила ответ: «Видимо, это ошибка. Вы могли иметь в виду только Мангуш». Но не всё оказалось так гладко для немцев. Ровно в полдень передовая разведгруппа противника наскочила на счетверённую пулемётную установку 57-го дивизиона. Наводчик Георгий Писаренко обрушил на эсесовцев шквал огня. Немцы отвечали. Два пулемёта оказались разбиты, а у двух были посечены кожухи охлаждения. Но раненый советский зенитчик продолжал вести огонь, пока стволы не раскалились докрасна. Один из пулемётчиков Семён Щербак подорвал себя связкой гранат вместе с окружившими его врагами. Оставшиеся в живых израненные номера расчёта зенитной установки всё-таки смогли прорваться к своим, оставив не месте боя три подбитых вражеских бронемашины и два десятка гитлеровцев. Этот бой позволил дивизиону отойти. Под обстрелом трактористы и шофёры смогли утащить зенитки. Дивизион отступил в Таганрог. Красноармеец Иван Николаенко пять километров выносил на себе из окружения раненого командира отделения, а потом на попутной подводе доставил командира в санчасть.
Так подробно я рассказал о предшествовавших событиях, чтобы читатель мог представить, какая часть пополнила малочисленный гарнизон Таганрога 10 октября 1941 года, прикрыла город и аэродромы. А после пары дней затишья немцы снова полезли вперёд – на Таганрог. Бои закипели по Миусу. 14 октября одна из батарей 57-го отдельного дивизиона уже подверглась обстрелу полевой артиллерией противника. И в тот же день зенитчики вступили в бой с «хейнкелями» - немцы атаковали с воздуха станцию Кошкино, на которой находились советские бронепоезда. Был разбит БеПо-14. Но вражеские бомбардировщики не ушли безнаказанно. Помимо зенитных средств бронепоездов по бомбардировщикам врага били и орудия 57-го дивизиона ПВО. В журнале боевых действий дивизиона зафиксировано, что сбиты были три Не-111. Первый упал по нашу строну линии фронта (одного из четырёх членов его экипажа удалось даже взять живьём), а два других перетянули и сели на территории, занятой немцами. Документы Люфтваффе подтверждают аварийную посадку двух «хейнкелей».
16 октября батарее среднего калибра 57-го дивизиона была поставлена задача оборонять Таганрог, а малокалиберные пушки сначала отправили в Синявку для защиты железнодорожной станции, а затем отвели в Ростов. Утром 17 октября стало ясно, что немцы Таганрог возьмут в течение нескольких часов. На Самбек и Синявку отходили последние потрёпанные части и соединения Таганрогского боевого участка.
На запросы командования 57-го отдельного дивизиона об отводе личного состава и техники на новый рубеж начальник пункта ПВО в Таганроге капитан Борисов ответил отказом. Наоборот, он отдал приказ выдвинуть орудия в противотанковый заслон на мариупольскую дорогу. Чем, в общем, обрёк их на быструю смерть. Зенитные пушки могли подбить любой танк того времени, но для этого их нужно было заранее выдвинуть на позицию, окопать, замаскировать и прикрыть пехотой. Если зенитчики за несколько залпов не расправятся с колонной противника, их всё равно ждала гибель. Зенитные пушки были огромными, неповоротливыми и быстро сменить обнаруженную позицию они не могли, расчёты не были прикрыты стальными щитами от пуль и осколков.
Ни времени, ни той самой пехоты утром 17-го октября у зенитчиков на мариупольской дороге наверняка не было. Немцы их обнаружили и накрыли огнём полевой артиллерии. Первая батарея 57-го дивизиона совершила чудо. Под обстрелом она смогла свернуть орудия, подцепить их к тягачам, отойти на западную окраину Таганрога и занять новую позицию. Зенитки открыли огонь по подходящей пехоте противника, давая драгоценные последние минуты для эвакуации гражданских и отхода военных к Самбеку. И тут, наконец, поступил приказ капитана Борисова снять батарею и отвести по дороге у металлургического завода на станцию Синявка.
В это время немцы уже просочились в Таганрог. Один расчёт со своей 76-мм зениткой был оставлен заслоном (пушка погибнет и разбитой останется стоять на улице города). Остальные пошли на прорыв. Как у них это получилось, сегодня понять и объяснить сложно. 4-тонные пушки тащили гусеничные тягачи на скорости 10-15 км в час, в колонне с ними шли гружёные грузовики. Но они это сделали...
С 1-й батареей остался, руководил её боем и прорывом начальник штаба дивизиона старший лейтенант Сумцов.
Дорогу впереди и по сторонам прощупывала силовая разведка. Организовал и лично возглавил её тот, кому, собственно, и полагалось по штатному расписанию – начальник разведки дивизиона лейтенант Лучников.
Сам лейтенант подкрался к вражескому штабному автомобилю. Метко брошенная граната уложила немецкого офицера и несколько солдат, уничтожен автомобиль, миномёт и пулемёт. В качестве трофея достался портфель с документами, чуть позже доставленный в штаб ПВО в Ростове. Начальник связи дивизиона младший лейтенант Секунда командовал разведывательной группой, уничтожившей несколько огневых точек противника. Раненый химинструктор младший сержант Корж с ручным пулемётом прикрыл отход дивизиона из города, а потом догнал у Самбека своё подразделение. Счетверённая пулемётная установка с отделением сержанта Смирнова вышла на две вражеские бронемашины. В скоротечном бою один из броневиков наши смогли подбить, но второй свои огнём разбил советскую зенитку. Погиб водитель Январ Хамидов. Ещё одна мобильная пулемётная установка, на которой отходил командир взвода младший лейтенант Уният с тремя бойцами и девушкой-санинструктором из Мариуполя, прикрыла отступление колонны у завода имени Андреева. Но её грузовик был повреждён. Взводный смог снова поставить его на ход. Машина вышла из города. Потом немцы всё-таки добили эту зенитку, но младший лейтенант с бойцами прорвались к своим. Выходивший из окружения 20-летний прожекторист Гарагуля вытащил на себе раненого старшего лейтенанта из другой части, по пути гранатой заставил замолчать преградившую ему дорогу огневую точку противника на чердаке дома. Драматично, но счастливо сложилась судьба дивизионных медиков. По приказу начальника штаба врач Шевякова и военфельдшер Иванова с шофёром младшим сержантом Митрашовым доставили трёх своих раненых и шестерых из других частей в Бессергеновку. Там раненых переодели в гражданскую одежду, снабдили деньгами и оставили на попечение местному населению. Митрашов сжёг машину. Все втроём, вместе с женщинами-медиками, они пробрались через линию фронта и нашли свою часть.
Итак, батарея прорвалась сквозь передовые немецкие подразделения и через Северный посёлок пошла в сторону Самбека. А вот здесь уже во всю кипел бой. Немцы натолкнулись в Самбеке на спешно занявший оборону 179-й кавалерийский полк подполковника Лободина, усиленный батареей 1-го Ростовского артиллерийского училища. По немцам работала у Самбека вся советская авиация, которую можно было поднять в воздух на этом направлении. То есть тут шёл ожесточённый бой и прорваться здесь с техникой не было никакой возможности. Поэтому было принято решение уничтожить оставшиеся пушки, последнюю пулемётную установку, автотранспорт и несколькими группами просочиться через боевые порядки немцев. План удался. Оставшиеся в живых командиры и бойцы смогли пересечь пока ещё неустойчивую линию фронта. Через несколько дней дивизион собрался в Новочеркасске. Дальнейший его боевой путь пролегал и по Донской земле, и по Кубани, его зенитчики прикрывали аэродром с американскими бомбардировщиками в Миргороде, обеспечивали противовоздушную оборону Ялтинской конференции.
По опубликованным документам осени 1941 года, 57-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион ПВО потерял в районе Таганрога двух бойцов убитыми, 10 - ранеными и 152 бойцов и командиров пропавшими без вести.
Автор статьи - научный сотрудник музея "Самбекские высоты" Иван Анатольевич Заболотский.