Работа в литературном музее – это не только научная и теоретическая деятельность, но и необходимость постоянно взаимодействовать с актуальными темами, отвечать на насущные вопросы профессиональной и смежных областей – и всё ради подготовки интересных выставок.
Собрали некоторые волнующие сегодня многих темы и поговорили с нашими сотрудниками из разных музейных отделов.
Приятного чтения!
– Поговорим про условную «отсебятину» в литературе. Где проходит грань между искусством режиссера, принципом «я так вижу» и отражением сути классических романов?
Сергей Шаулов, заведующий Домом-музеем М.Ю. Лермонтова
– Я думаю, что взгляд режиссера на отражение классики проходит по линии задачи, которую он перед собой ставит. Любой режиссер, естественно, имеет право на свою интерпретацию и свое видение произведения.
Более интересный вопрос, на мой взгляд: чего режиссер хочет? Если он хочет «самовыразиться» на основе классического текста – ради бога. Но если он хочет перевести для современного зрителя классический текст – это другая задача, которая подразумевает другие инструменты. При этом оба варианта имеют право на жизнь, надо просто четко определять задачи и не обманывать зрителя. Если вы переносите действия «Евгения Онегина» в XX век и делаете, к примеру, Татьяну Ларину феминисткой, а Онегина – сыном партийца или племянником какой-нибудь «шишки», то у вас получается уже не «Евгений Онегин» Александра Пушкина, и надо в афише так честно и писать: «Спектакль поставлен по мотивам пушкинского романа в стихах “Евгений Онегин”» или «Фильм снят на основе романа в стихах».
Анна Петрова, заместитель заведующего Музейным центром «Московский дом Достоевского»
– Эту грань понимает, прежде всего, сам режиссер. Не все режиссеры стремятся отразить суть классических романов. Некоторые хотят войти в диалог с писателем и как бы «предложить» свою версию его произведения. Книги вполне могут вызывать не желание перевести их на язык театра, а желание сделать их своим источником вдохновения, своеобразным началом для своих художественных поисков. Ф.М. Достоевский признавался брату Михаилу: «Я страшно читаю, и чтение странно действует на меня. Что-нибудь, давно перечитанное, прочитаю вновь и как будто напрягусь новыми силами, вникаю во все, отчетливо понимаю, и сам извлекаю умение создавать».* Вопрос – как это получается на выходе.
Михаил Шапошников, заведующий Музеем Серебряного века
– Тут грань зыбкая. Если вообще можно назвать современный фильм произведением искусства, он и должен быть современным и видение режиссера должно быть современным – даже если мы говорим об экранизации. Авторское прочтение произведения мне лично даже интереснее. Уведомлять зрителя о том, что это авторское прочтение классики, на мой взгляд, необязательно. Зритель и сам разберется. Например, если это фильм, можно его всегда выключить, если не нравится.
– А какие у вас есть любимые современные постановки классики в театре и кино?
Сергей Шаулов, заведующий Домом-музеем М.Ю. Лермонтова
– На вопрос о любимых современных постановках, боюсь, ответить не смогу, я их не так много видел. Особо ходить по театрам у меня времени нет. Но есть любимая экранизация – «Белые ночи» режиссера Лукино Висконти (1957 г.) по одноименному сентиментальному роману Ф.М. Достоевского. Черно-белый фильм, действие его перенесено в Италию – казалось бы, совершенно иное время и иные реалии. При этом, на мой взгляд, эта экранизация полностью улавливает дух, характер и смысл произведения. Пойман неуловимый лиризм Достоевского, который, казалось бы, не воспроизведешь средствами кино или театра.
Мне кажется, любое театральное действо имеет право на жизнь. Главное, что зритель должен для себя понимать – чье это произведение: Достоевского или какого-то режиссера. Если режиссер только «переводчик» – это одна история, если он самовыражается на материале классики – это другая история. Вне всяких оценок это просто две разные вещи, и об этом должно быть сообщено зрителю. При этом в больших шедеврах киноискусства, наверное, эти вещи должны «смыкаться»: что-то от произведения, а что-то должен от себя сказать и режиссер.
Анна Петрова, заместитель заведующего Музейным центром «Московский дом Достоевского»
– Из экранизаций любимые – мультфильм А.К. Петрова по рассказу Достоевского «Сон смешного человека». Из постановок – спектакль Л.А. Додина «Бесы» по одноименному роману Достоевского.
Михаил Шапошников, заведующий Музеем Серебряного века
– Честно говоря, мне больше нравятся экранизации классики в исполнении Никиты Михалкова. Но эти фильмы давно сами стали классикой кино, и нельзя их назвать современными. А вот его «Солнечный удар» по рассказу И.А. Бунина ближе к современности. Это, конечно, не классическая экранизация классики, но там многое приближено, на мой взгляд, к реальности того, как я сам себе представляю начало XX века и время революции 1917 года. А что касается исторических фильмов недавно вышедших – мне они меньше нравятся. Мне кажется, что это некая фантазия на «тему о…». Все-таки для режиссера важно представлять себе то время, о котором он снимает. Не люблю я особенно исторические сериалы еще и потому, что там некое несоответствие игры актеров какому-либо поведению, интонации речи и прочего тех персонажей, каких они изображают.
Из хороших исторических современных могу выделить фильм «Союз спасения», там Иван Колесников великолепно сыграл Николая I, это было очень фактурно.
– Интересны ли вам современные сериалы по классике?
Сергей Шаулов, заведующий Домом-музеем М.Ю. Лермонтова
– К современным сериалам по классике отношусь хорошо. Все, что привлекает в современном (чрезмерно информационно насыщенном) пространстве внимание к классике – хорошо. Если, посмотрев сериал по биографии Пушкина, человек книжечку Александра Сергеевича возьмет и что-то почитает, то это прекрасно.
Анна Петрова, заместитель заведующего Музейным центром «Московский дом Достоевского»
– Они могут активизировать интерес наших потенциальных посетителей к классику и побудить их прийти к нам в Музей и задать разнообразные вопросы.
– Необходимо ли молодежи сегодня читать классику? Какие весомые причины можно назвать в пользу чтения классических произведений?
Сергей Шаулов, заведующий Домом-музеем М.Ю. Лермонтова
– Читать в целом необходимо. Во-первых, чтение – это прекрасно, потому что человек такое животное, которому нужны эстетические впечатления. Если вы берете в руки книгу (не важно, классика это или современная литература) и читаете ее не по обязанности, а по внутреннему желанию – вы получаете эстетический и художественный эффект, который вам больше нигде не получить. Классика не зря стала классикой: такие впечатления развивают душу. Это, конечно, вещи банальные, но здесь, кроме банальностей, ничего и не скажешь. Выражение «надо читать классику» такая же аксиома, поэтому я не вижу тут необходимости это доказывать.
Анна Петрова, заместитель заведующего Музейным центром «Московский дом Достоевского»
– Да, необходимо воспитывать в молодежи привычку к чтению качественной, классической литературы. В идеале воспитательная работа должна вестись в семье, в школе, в специальных учебных заведениях. На практике – читает много тот, кто хочет и стремится интеллектуально развиваться, учиться анализировать, точно выражать свои мысли, делиться своими впечатлениями с другими. Если вы хотите развития, роста, самопознания, интеллектуального общения – читайте классику. Достоевский это очень хорошо понимал. В молодости он писал брату: «Видишь ли, чем больше в нас самих духа и внутреннего содержания, тем краше наш угол и жизнь».**
– Можно ли быть современным культурным человеком, если не читаешь и считаешь, что классика не нужна?
Сергей Шаулов, заведующий Домом-музеем М.Ю. Лермонтова
– Что вообще значит быть современным культурным человеком? На мой взгляд, это тот, кто, в числе прочего, имеет какой-то багаж начитанности, он умеет читать не в смысле складывать буквы в слоги и слова, а в смысле анализировать прочитанное, испытывает потребность в чтении. Кто-то скажет: «Да ничего подобного, я вот не читаю, зато слушаю классическую музыку и считаю себя культурным существом». Наверное, это тоже правда – у нас нет общих критерий культурного человека, и норм, как в ГТО, в этой сфере тоже, к счастью, нет.
Михаил Шапошников, заведующий Музеем Серебряного века
– Дело в том, что читать просто так – это, конечно, важно для общего развития, но нужно, чтобы это как-то помогало и в жизни. Читать то, что тебе не будет никогда нужно – совершенно глупо. Я это говорю не потому что как-то уничижаю классику, а потому что объективно: многие поднятые в ней вопросы отпали, многие проблемы стали не актуальны, для их решения не обязательно погружаться в огромные тексты, написанные нашими классиками. Так что кому это интересно, кто филолог или историк – тем это действительно нужно. Если люди других профессий, они могут с этими фолиантами классическими и в сокращенном виде познакомиться. И я считаю, что это даже будет правильно.
– Как вы относитесь к выпуску комиксов по классике или по биографии писателей? Что это дает читателю?
Сергей Шаулов, заведующий Домом-музеем М.Ю. Лермонтова
– Это дает быстрое знакомство с оригиналом, но нужно понимать, что это именно переложение. Например, я с удовольствием полистал «Героя нашего времени», сделанного в форме такого графического романа. Но всегда нужно осознавать и понимать, что в комиксах используются совсем другие художественные эффекты, и возникают свои собственные смыслы, которые вообще по-другому действуют на читателя. Пролистав комикс по «Преступлению и наказанию», вы не прочитали сам роман – вы прочитали комикс по нему. Поэтому к графическим романам я бы относился с осторожностью, необходимо помнить, что часто такие произведения строятся на мифологии, возведенной вокруг того или иного писателя. Мифология красочнее и интереснее, но она тем самым и вредит неопытному читателю, уводит его от реальных смыслов, которые автор заложил в свои романы. Человек, прочтя такую излишне яркую биографию, возьмет потом реальный текст Достоевского и неправильно его поймет. Не поймет, о чем этот текст на самом деле, потому что о самом писателе уже сложилось совершенно другое, не совсем верное, представление.
К слову, это относится к любому переложению. Например, в современной школе не читают «Слово о полку Игореве» – читают поэму Николая Заболоцкого по мотивам «Слова...». Поэма прекрасная, и Заболоцкий один из лучших поэтов XX века, но это не памятник древнерусской литературы. Это все-таки переложение, хотя и оно может быть прекрасным.
Анна Петрова, заместитель заведующего Музейным центром «Московский дом Достоевского»
– Перевод словесного творчества в визуальный ряд – способ сильно сократить содержание. В классике важным является стиль, авторское слово, эмоциональные и смысловые оттенки в высказываниях героев, и вот комикс это все убирает, отсылая только к композиции, к сюжету, к событиям. Из-за того, что в комиксе теряются значимые смыслы, мы воспринимаем само произведение более опосредованно, схематично. И это не навредит, если вы уже знакомы с оригинальной версией произведения, с книгой. Комикс может быть даже полезен – в том случае, когда нужно срочно восстановить фабулу произведения, лучше запомнить повествовательную канву. Но любой комикс всегда будет «вторым» по отношению к оригиналу, к книге, и его не затмит.
Комикс способен одних мотивировать к прочтению, а других, напротив, оттолкнуть от оригинала. Он мотивирует тех, кто обращает внимание на детали, на описания, кому важно настроение, – они возьмут в руки книгу. А демотивирует того, кто считает весь этот контекст событий только «лирикой» и любит исключительно следить за «техникой»: за сюжетом, за его развертыванием. Вот у него возникнет обманчивое после комикса ощущение, что он прочел книгу, услышал авторское слово. Комикс может создать иллюзию замены книги, но не заменить ее.
* Из письма Достоевского Ф.М. – Достоевскому М.М. (24 марта 1845)
** Из письма Достоевского Ф.М. — Достоевскому М.М. (январь-февраль 1847)
Интервью провел Константин Чупринин.