Тетя Катя была самой необычной женщиной в нашей семье. Высокая, худая, с взглядом, который, казалось, видел тебя насквозь. Она никогда не выходила замуж, не имела детей, а свое огромное состояние сколотила на торговле антиквариатом — сначала разъезжала по заброшенным усадьбам и находила настоящие сокровища в грудах хлама и искала редкие вещицы на Блошином рынке, а потом открыла несколько магазинов. Бизнес процветал, и тетя Катя стала богатой женщиной, обладательницей нескольких квартир в Москве, антикварных салонов и загородного особняка.
"Мужчины — это как старые комоды, — любила повторять она. — Снаружи может быть лакированное дерево, а внутри — труха и моль".
Когда я в восемнадцать лет сбежала из дома от вечно пьяного отца, именно тетя Катя приютила меня в своем большом доме. Она научила меня разбираться в антиквариате, быть смелой и не бояться одиночества.
"Ты слишком похожа на меня, Надь, — говорила она, — Только не повторяй моих ошибок — я слишком долго бегала от людей, а теперь и бежать-то не к кому".
Когда она умерла, я думала, что наследство достанется мне без условий. Но тетя Катя и после смерти умела удивлять...
***
Когда нотариус зачитал условия завещания тети Кати, мои колени подкосились.
"Моя любимая племянница Надежда получит все мое состояние при условии, что проживет шесть месяцев в родовом доме вместе со своим бывшим мужем Дмитрием Сергеевичем. В случае отказа имущество переходит приюту для бездомных животных."
Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Десять лет. Десять лет прошло с тех пор, как я сбежала от этого человека, выдержав лишь три года брака. Десять лет я отстраивала жизнь заново после того, как его железная хватка и вечный контроль чуть не сломали меня.
"Это какая-то чудовищная шутка", - прошептала я.
Нотариус развел руками: "Последняя воля покойной. В доме уже подготовлены две отдельные спальни."
***
Старый особняк тети Кати встретил меня скрипом половиц и запахом воска. Когда моя машина подъехала к крыльцу, на ступеньках уже стоял он.
Дима.
Ветер трепал его чуть поседевшие у висков волосы. Он был в простой белой рубашке с закатанными рукавами, и я невольно отметила, что в сорок пять он выглядел лучше, чем в тридцать пять.
"Ну что, Надюш, похоже, твоя тетя решила сыграть с нами в игру", - сказал он, поднимая мой чемодан.
Голос его звучал спокойно, но в глазах читалось напряжение.
"Только полгода", - процедила я, проходя мимо.
***
Первые недели мы существовали как два врага, договорившиеся о пакте ненападения. Я - на втором этаже, он - на первом. Кухня стала нейтральной территорией, где мы поочередно готовили, оставляя друг другу еду в холодильнике с холодными записками: "Не трогать".
Все изменилось в дождливую субботу.
Я возилась с забившейся раковиной, когда за спиной раздался его голос:
"Дай я."
Дима аккуратно отодвинул меня, его пальцы случайно коснулись моего запястья. От неожиданного прикосновения я вздрогнула.
"Ты все еще вздрагиваешь, когда я к тебе прикасаюсь", - заметил он, не глядя.
"Старая привычка", - буркнула я.
Он замер на секунду, потом продолжил возиться с трубой. В тишине кухни было слышно, как капает вода.
"Я знаю, что извинения сейчас ничего не значат, но... мне жаль, Надя. Прости меня за все."
Это прозвучало так неожиданно, что я обернулась. Его лицо было серьезным, в уголках глаз - морщинки, которых не было десять лет назад.
"Почему сейчас?" - спросила я.
"Потому что тетя Катя дала нам шанс. Хотя бы на честный разговор."
***
После этого что-то сдвинулось. Мы начали осторожно разговаривать за ужином. Сначала о доме, потом о работе, и наконец - о прошлом.
Однажды вечером, когда мы сидели на веранде, Дима вдруг сказал:
"Ты помнишь, как мы познакомились?"
"На выставке собак. Ты пришел со своим боксером."
"А ты держала какого-то дрожащего терьера."
"Цвергшнауцера!" - возмутилась я, и мы оба рассмеялись.
Так, по крупицам, стали всплывать хорошие моменты, которые я старательно забывала все эти годы.
***
На четвертый месяц я заболела. Температура подскочила под сорок, и я лежала, укутавшись в одеяло, чувствуя себя беспомощной.
Дима принес чай с малиной - точно такой, как когда-то.
"Не смей умирать, пока мы не получили наследство", - пробормотал он, поправляя мое одеяло.
Я слабо улыбнулась: "Не волнуйся, я крепкая."
Он вдруг серьезно посмотрел на меня: "Я знаю. Ты всегда была сильнее меня. Наверное, поэтому я так цеплялся за контроль - боялся, что ты уйдешь."
Эта искренность поразила меня больше, чем любая буря прошлого.
***
В последний вечер мы сидели у камина. Завтра шесть месяцев истекали, и мы могли разойтись, получив свои доли.
"Я нашел работу в городе", - неожиданно сказал Дима.
"Я знаю. Ты говорил."
"Может, и ты захочешь здесь остаться."
Сердце застучало так громко, что я боялась, он услышит.
"Это предложение?"
"Это просьба. Дать нам второй шанс."
Я посмотрела на этого мужчину, который научился слушать, который больше не пытался контролировать каждый мой шаг.
"Я остаюсь", - просто сказала я.
Его глаза засветились, и в этот момент я поняла - тетя Катя оставила нам не просто наследство. Она подарила нам новую жизнь.
***
Эпилог
Год спустя мы с Димой стояли у могилы тети Кати.
"Спасибо", - прошептала я, оставляя букет ее любимых пионов.
Дима обнял меня за плечи: "Думаешь, она знала?"
"Она всегда все знала", - улыбнулась я.
И где-то в ветвях старого дуба над нами послышался довольный шелест листьев - будто одобрительный смех нашей чудаковатой благодетельницы.
Друзья! Если вам понравился рассказ, напишите, пожалуйста, свое мнение! Как вы считаете, это реально, что деспотичный Дима мог измениться со временем? Или он остался с Надей ради наследства? Может ли на 100% измениться человек?