Светлана разровняла нежное песочное тесто в форме для выпекания. Её сын Андрей, с невесткой Ниной, должны были приехать через пару часов.
Тишину разорвал резкий, настойчивый телефонный звонок. Светлана вытерла руки о фартук и ответила.
— Алло?
— Здравствуйте, — раздался в трубке незнакомый женский голос. — Это Светлана Васильевна Левашова?
— Да, я слушаю, — ответила Светлана, инстинктивно насторожившись.
— Меня зовут Валентина Степановна. Я бывшая свекровь Нины. Вашей невестки.
Светлана молча придвинула кухонный стул и села. «Бывшая свекровь?» Мысли метнулись к Нине, к её скупым, но горьким упоминаниям о прошлом браке.
— Я поняла, — произнесла Светлана ровно, стараясь сохранить спокойствие. — Чем могу помочь, Валентина Степановна?
Тон женщины на другом конце провода мгновенно сбросил маску вежливости. Он стал колючим, язвительным, полным недоброго любопытства.
— Да вот, решила узнать, как поживает наша Нина у вас? Как ведёт себя? Уверена, уже намучились с ней! Или еще нет? Но поверьте моему опыту — пожалеете! Ох, как пожалеете, что приняли эту бездельницу в семью!
— Валентина Степановна, я вас не понимаю. Нина замечательная девушка. Почему мы должны пожалеть?!
— Замечательная?! — фальцетом взвизгнула Валентина. — Да она же лентяйка! Я полы мою каждый день, как положено! А она? Раз в три дня — и то из-под палки! А шторы! Вы когда шторы стирали в последний раз? А? У меня — раз в месяц, святое дело!
А она? Раз в год в лучшем случае. Пыль годами копила! И готовила… Кормила моего бедного сына отравой какой-то! Суп как вода, котлеты резиновые, есть невозможно! У него гастрит аж приключился!
— Валентина Степановна, в квартире у них всегда порядок. Безупречный. И готовит Нина изумительно. Я сама научила её некоторым секретам, и она талантливейшая ученица. У нас нет претензий. А гастрит у вашего сына был, скорее всего, от злоупотребления спиртным!
— Ах, нет претензий?! — закричала Валентина, не слушая. — А как она с мужем обращалась?! Мой сын придет уставший… ну, выпьет немного для расслабления, как все настоящие мужики! А она? Вместо того чтобы налить рюмочку, уложить спать, заботу проявить — орала на него! Скандалы закатывала! Совсем стерва бессердечная!
Светлана закрыла глаза. Она знала от Нины, что её «немного выпивший» бывший муж мог прийти домой под утро, мог разнести квартиру, мог орать и оскорблять. И знала своего Андрея — ответственного, не прикасавшегося к спиртному. Не любил он алкоголь. Зато приносил жене цветы просто так и гордился её успехами на работе.
— Мой сын, Андрей, — произнесла Светлана четко, подчеркивая каждое слово, — не приходит домой пьяным. Никогда. Он уважает свою жену и свой дом. И у Нины нет причины на него кричать. Они счастливы.
В трубке повисла тяжелая пауза. Казалось, Валентина Степановна переводит дух для нового натиска. Когда она заговорила снова, голос её был откровенно злобным, шипящим:
— Счастливы? Ха! А вы вообще в курсе, что она детдомовская? Мы приняли её, хотя я знаю, что они в этих детдомах творят. Не зря ведь она бесплодная! Пустоцвет! Вот увидите, годы пройдут, а у вас внуков не будет! И тогда вы поймете, какую дрянь в дом взяли! Вот тогда пожалеете!
— Валентина Степановна, — произнесла она так громко и отчетливо, словно говорила не в трубку, а стояла перед этой женщиной лицом к лицу, — вы глубоко ошибаетесь. Во всём. У нас в семье — мир, порядок и любовь.
Я Нину искренне люблю. Она уважает меня и называет мамой. Конечно же мы знаем, что Ниночка выросла в детдоме, и в этом нет её вины. Наоборот, я была с ней добра, попыталась дать хоть чуточку тепла и материнской любви.
Она очень добрая, хорошая девушка. А насчёт внуков… Вы опоздали с вашими «пророчествами». У Нины и Андрея будет ребенок. Скоро. Так что ваши опасения не по адресу.
Тишина в трубке. Потом раздался прерывистый, хриплый вдох. И… внезапно — всхлип. Злобный тон сменился рыданиями, неуклюжими, захлебывающимися.
— Ребёнок? — прохрипела Валентина, и в ее голосе было что-то жалкое, сломанное. — Серьёзно? Может, не от вашего сына вовсе, вы не думали?
Ах, ты господи… А мой-то… мой сын…
Рыдания усилились.
— Он же пропащий! Пьёт, работу меняет как перчатки… Денег нет, живёт бог, знает как… А мне ведь так внуков хочется! Хоть одного!
Светлана молча слушала эту исповедь. Жалость кольнула её сердце. Но не к этой женщине, а к той Нине, которая вынесла годы подобной жизни.
— Валентина Степановна… — начала было Светлана, но та перебила её, голос вдруг стал навязчивым, почти умоляющим:
— Слушайте… Вдруг у неё с Андреем-то вашим… не сложится? Разведутся? А? Такое ведь бывает! Вы тогда… мне сразу позвоните! Обязательно! Я скажу сыну… он, может, возьмется за ум!
Она же теперь, вы говорите, хорошая стала? Умеет готовить, порядок любит. Может, она тогда к нам вернется? Вы только скажите мне, если что! Пожалуйста! Ей ведь и податься некуда, а нас она знает уже…
Вот оно. Корень всего. Не раскаяние. Не осознание своей вины перед невесткой. Отчаяние женщины, увидевшей, что-то, что она считала никчемным хламом, в других руках превратилось в алмаз.
И дикая, эгоистичная надежда урвать этот алмаз обратно, для своего неудачливого сына. Использовать Нину снова. Как служанку. Как инкубатор для желанных внуков.
— Такая невестка как Нина, нужна нам самим. Больше не звоните. Никогда.
Она не стала ждать ответа и сбросила звонок. Потом заблокировала номер.
В горле стоял комок, от гнева, от жалости к прошлому Нины, от дикости услышанных претензий. Но сильнее всего было чувство… защищенности.
Защищенности своего гнезда, Андрея, и этой хрупкой, но такой сильной теперь девушки Нины, которую она приняла как дочь и та ответила ей любовью и доверием.
Она подошла к столу, аккуратно накрыла формочку с тестом чистым полотенцем. Скоро здесь будет шумно, пахнуть свежей выпечкой, будет звучать смех и спокойные, счастливые голоса. Скоро здесь будет ещё один голосок, требовательный, полный жизни.
Светлана вспомнила, как в первый раз увидела Нину, когда сын привёл её знакомиться. Стеснительный, скромный воробушек. Не сразу получилось завоевать её доверие, но теперь она стала ей как дочка.
Жаль, муж погиб совсем молодым, и не увидел, как горят глаза сына от любви и нежности к своей жене.
Светлана сама вырастила сына, помогла купить ему квартиру, куда он и привёл Ниночку.
Прошёл час. А вот и звонок в дверь. Светлана смахнула неожиданно навернувшуюся слезу, расправила фартук и пошла открывать. На пороге стояли Андрей с огромным букетом сирени и Нина. Её живот уже был заметно округлен, а лицо светилось таким покоем и счастьем, что все тени прошлого меркли перед этим светом.
— Мама! — звонко крикнула Нина, шагнув вперед и обнимая Светлану. — Пахнет потрясающе! Что печешь?
Светлана крепко обняла невестку.
— Песочный пирог, родная, — ответила Светлана, целуя Нину в щеку. — Андрюша, поставь цветы в вазу.
Она проводила их в гостиную, бросив беглый взгляд на телефон. Тот звонок, тот голос, полный зависти и злобы, казались теперь эхом из другого, чуждого измерения. Здесь же, в этой комнате, наполненной светом, цветами и любовью, царила настоящая жизнь.
Жизнь, которую они построили вместе. Жизнь, которую она, как страж этого счастья, больше никому не позволит омрачить. У них было всё хорошо. И так будет всегда.
Автор — «Заметки оптимистки»
В Телеграме сегодня рассказала о том, как Зинаида испортила мужу романтическое настроение🫣 👉 "Интересное кино" 👈