Сиэтл, 17 апреля 1961 года. Офис Боинга напоминал муравейник: инженеры в рубашках с закатанными рукавами склонились над чертежами, из соседней комнаты доносился гул аэродинамической трубы, а на стене красовался плакат: «Космос – следующая граница». В центре этого хаоса стоял Джордж Стонер – высокий, широкоплечий, с руками, привыкшими не к карандашу, а к кувалде. Он взял лист бумаги, сложил его вдвое, затем еще раз – и через несколько движений в его пальцах оказался бумажный самолетик. Но не обычный детский, а с загнутыми вверх крыльями, словно у хищной птицы.
«Примерно вот так» – сказал Стонер, отпуская модель. Бумажный планер плавно описал дугу и приземлился на стол, уставленный расчетами. Так, почти шутя, родился облик Дайна-Сор – самого амбициозного космического проекта Америки, который должен был перевернуть и войну, и мир.
Но за этой простотой скрывалась гонка на выживание. Всего за две недели до этого дня Советы отправили в космос Гагарина, и Вашингтон лихорадочно искал ответ. «Меркурий»? Капсула, в которой астронавт был всего лишь пассажиром. Ракеты? Одноразовые, как спички. Дайна-Сор же обещал нечто иное – космический истребитель, который мог бы взлетать на орбиту, маневрировать в атмосфере как самолет и садиться на обычную взлетную полосу. И главное – бомбить Москву с высоты 100 километров.
Дыхание войны
В Пентагоне проект называли «оружием возмездия». Представьте: Титан III выводит Дайна-Сор на орбиту, пилот закладывает вираж над Сибирью, затем пикирует к цели со скоростью 18 000 миль в час. Ни одна ПВО не успеет среагировать – тепловой удар при входе в атмосферу достигал 4000°F, но керамическая броня планера должна была выдержать. После удара – новый рывок в космос и посадка где-нибудь в Неваде.
Но Стонер, в отличие от генералов, видел в Дайна-Сор не только оружие. «Это ключ к звездам» – говорил он, показывая на чертежи. Аппарат испытывали в 40 аэродинамических трубах – от крошечных туннелей MIT до гигантских комплексов NASA. Каждый винтик проверяли на адские перегрузки: как поведет себя титан при –200°C в тени орбиты? Выдержит ли кварцевое стекло удары микрометеоритов?
А тем временем Хрущев хлопал ботинком по трибуне ООН, обещая «показать Америке кузькину мать». В 1962-м Шривер, глава R&D ВВС, потребовал 170 миллионов долларов – вдвое больше, чем выделял Эйзенхауэр. «Дайте нам деньги, и к 1963-му Дайна-Сор будет в воздухе» – убеждал он сенаторов. Но Вашингтон колебался: может, спутники-шпионы надежнее?
Последний полет бумажного самолетика
1963 год. На полигоне в Неваде стоит макет Дайна-Сор – блестящий, как скафандр, с крыльями, похожими на лезвия. Пилоты уже отрабатывали посадку на специальном тренажере – раскачивающейся платформе с реактивными двигателями. Но в кабинетах Пентагона уже подписали приговор: программа закрыта.
Причины называли разные: дорого ($500 млн в сегодняшних деньгах), сложно, да и Луна теперь главная цель. Но настоящая причина была в другом – Дайна-Сор опередил время. Его технологии – гиперзвуковое маневрирование, термостойкие композиты, воздушно-космический старт – вернутся лишь через 50 лет в проектах X-37B и китайского Шенлонга.
А бумажный самолетик Стонера? Говорят, он долго хранился в архивах Boeing – как напоминание о том, что будущее иногда приходит слишком рано.