Я — обычный парень, который просто хотел доехать из Москвы до Питера и выспаться. Но в поезде меня ждал кошмар: шумная семья, блатняк до полуночи, орущий ребёнок и полное игнорирование других пассажиров. Они украли у меня ночь, но утром я сделал так, что они запомнят меня надолго. Рассказываю, как я поставил их на место и вышел из вагона с чувством тихой победы.
Надежда на спокойную ночь
Я забронировал билет на фирменный поезд «Красная стрела» — купе, верхняя полка, 5500 рублей. Вагон выглядел прилично: чистые полки, новая проводница, чайник пыхтит, как в старом добром фильме. Я думал, что ночь пройдёт тихо, как в рекламе РЖД. Устроился с книгой, надел наушники, мечтал о том, как утром выйду на Московский вокзал свежим и отдохнувшим. В 2024 году этот поезд хвалили за комфорт, и я был уверен, что всё будет на уровне.
Но в купе напротив поселилась семья, которая разнесла мои мечты в щепки. Папа — здоровый мужик в майке с надписью «Отдыхаю с душой» и золотой цепью на шее. Мама — в спортивном костюме с блестящими стразами и тапках с логотипом Puma. Их сын, лет семи, — настоящий ураган по имени Вадик. Я сразу понял: спать не придётся.
Ад в купе: Храп, ор и блатняк
К десяти вечера начался кошмар. Вадик прыгал с полки на полку, как будто тренировался для олимпийских игр по скрипению мебели. Его мама кричала: «Вадик, попей воды, успокойся!» — но он только орал громче: «Хочу прыгать!» Папа, которого она называла Славиком, включил на телефоне шансон. Песни про «зону» и «судьбу» гремели так, что стены дрожали. В 2023 году в поездах РЖД ввели правила тишины после 22:00, но этой семье было плевать.
Я пытался быть вежливым. Вышел в коридор, посмотрел на них и сказал: «Ребята, может, потише? Люди спят». Папа поправил цепь, ухмыльнулся и буркнул: «Ща уложим, не трынди». Мама добавила: «Чё тебе надо, нормально всё!» Их тон был таким, будто я им должен за то, что они вообще едут в этом поезде. Я вернулся в купе, но музыка продолжала греметь до полуночи. Вадик орал, бутылки с водой хрустели, свет включали каждые 15 минут. К двум ночи я лежал с открытыми глазами, чувствуя, как во мне закипает злость.
Ночь без сна: Моя злость росла
Я не спал ни минуты. Храп Славика был как перфоратор, Вадик во сне бормотал и пинал стенку, мама вставала за водой каждые полчаса, громко шурша пакетами. Я смотрел в потолок и думал: это не поезд, а филиал ада. В 2024 году РЖД зафиксировали 1200 жалоб на шум в поездах, но проводница даже не подошла к этой семье. Она только пожала плечами, когда я попросил её вмешаться: «Ну, ребёнок же, что я сделаю?»
Я злопамятный, признаю. Не потому, что люблю мстить, а потому, что терпеть хамство не могу. Они украли мою ночь, но я решил, что утро будет моим. Мой поезд прибывал в Питер в 5 утра, а они ехали дальше, до Мурманска. Значит, они будут спать. О, как же они будут спать.
Моя месть: Утро справедливости
В 4:20 я встал. Тихо, как ниндзя. Включил свет в купе — не яркий, но достаточно, чтобы он резанул по глазам. Достал термос, открыл его с таким звуком, будто взрываю хлопушку. Заварил чай, громко размешивая ложкой. Печенье я доставал медленно, шурша упаковкой, как будто это симфония. Потом включил музыку в наушниках, но без них — на минимальной громкости, чтобы не разбудить весь вагон, но достать моих соседей. Бах, немного джаза, пара треков с гитарными риффами. Я сидел, пил чай и смотрел в окно, чувствуя себя героем.
Славик заворочался первым. Промычал что-то, повернулся на бок, прикрыл глаза рукой. Мама Вадика приподнялась и уставилась на меня, как на предателя. «Чё ты творишь?» — прошипела она. Я улыбнулся: «Извините, не спится. Чай под музыку лучше заходит». Она пробормотала что-то про «ненормальных» и легла обратно. Вадик заворочался, но не проснулся. Я продолжал: шуршал газетой, хрустел печеньем, напевал себе под нос. Они ворочались, но молчали. Их лица были помятые, усталые, как будто их ночь украли. О, как знакомо это чувство!
Финал: Выход с триумфом
Поезд опоздал на час, что дало мне ещё времени насладиться моментом. Я собрал вещи, не торопясь, громко застёгивая молнию на рюкзаке. Славик смотрел на меня, как на врага народа, но молчал. Мама Вадика что-то бурчала, укладывая сына. Я чувствовал себя победителем в маленькой войне. Перед выходом я повернулся к ним: «Хорошей дороги. И поменьше музыки на ночь, а то сон портит». Они не ответили, только проводили меня взглядами.
Я вышел на перрон Московского вокзала с чемоданом, недосыпом и чувством справедливости. Они проиграли утро, как я проиграл ночь. В 2024 году в поездах дальнего следования было около 500 инцидентов с жалобами на шумных соседей, но я не стал писать жалобу. Зачем? Я сам решил проблему. Они запомнят этого парня с чаем и джазом. А я запомню, что иногда справедливость — это просто вовремя включённый свет.