Сказки жителей Чёрного леса
Было то, или нет, тут уж я ручаться не стану. Сказ то, скорее всего, людьми придуманный, чтоб знание, какое, передать. Только вот, знание, знаешь ли, дело такое… Скользкое. Один удержать сумеет, у другого сквозь пальцы оно убежит. А третий, даже и ухватиться не сможет.
Жил где то в чёрном лесу охотник. Звали его Уледень, потому как родился он в прескверную погоду. И дождь, и снег за порогом разом в тот день смешались.
Не сказать, что славным охотником Уледень был. Так, обычным. Не голодал, не бедствовал, но и досыта не всегда ел.
Отправился как то Уледень далеко в чащу. Поговаривают, аж в самое Захолустье, где одни лободырныеселятся. Расставил капканы, разложил приманку. Всё хотел лису изловить. За лисьи шкуры ой как хорошо платят. Справил все дела, да и спать завалился.
Довелось Змеиному царю в тех местах проползать. Здоровенный был тот царь, чёрный как уголь. А на шее его был широкий серебряный браслет надет. Очень уж Змеиный царь гордился тем браслетом. Но, сейчас не о том.
Кончиком языка своего учуял змей вкусность какою-то, решил проверить. Глядь, а то крот. Жирный, мягкий. И даже без шкуры. Не еда, а удовольствие сплошное.
Лишь только решил Змеиный царь вкусность эту заглотить, как на шее его петля капкана и затянулась. Принялся змей извиваться, освободиться пытаясь, да только сильнее запутался.
На звон бубенцов Уледень прибежал. Увидал добычу такую, обрадовался. Змеиного царя не каждый день встретишь. А этот ещё и огромный. Одна шкура на три серебы вытянет. А уж мяса сколько. Только Уледень хотел змея упокоить, как тот вопрошать начал.
- Не убивай меня, отпусти, - просит змей…
Чего ты такую рожу состряпал? Говорю ж, сказ это. А в сказе и звери, и птицы говорить умеют. А иначе, там вообще хрен пойми, чего было. Слушай далече.
- По что мне добычу такую отпускать? Везёт мне сегодня. Глупо таким мясом и шкурой разбрасываться, - говорит охотник и пику острую готовит.
- Да, погоди ты, обожди, - испугался змей. – Отпусти, и я тебе скажу, где охотиться лучше.
Смотрит Уледень, а на шее змея широкий браслет. Да такой большой, что самому охотнику его не на запястье носить, а на поясе. Серебра в нём столько, что жить безбедно до конца дней своих можно. А он ещё и древний, что в цене добавляет.
Не шибко охотник змеям верил, особенно говорящим. Но, это всё же сказ. Решил условие поставить.
- Есть те места охочие, аль нет, я не знаю. А вот серебро при тебе. Отдай, - говорит, - браслет мне этот. Тогда и отпущу тебя.
Делать нечего. Согласился Змеиный царь, хоть браслет этот ему дороже всего на свете был. А как только высвободился, так столбом встал, клыки огромные обнажил, и кинуться готовится. Ну и Уледень не королобый. Ждать не стал, за пику схватился.
- Ты, чего это, тварь ползающая, удумал, - возмутился охотник. – Договорились же. Сам же согласился отдать браслет. Поступай по совести.
- По совести? Да, может, я бы по совести и поступил бы. Да только не для тебя, - шипит Змеиный царь. – Я по совести тебя попросил отпустить меня, а ты, как все люди, жадный. Только за награду и согласился.
- Ну, так согласился же. А мог бы прибить тебя и забрать браслет, и шкуру, и мясо.
- Мог. Но я бы тебя хоть разок, а ужалил. И остался бы ты тут гнить. А сразу бы отпустил, я тебя вознаградить мог, - шипит змей.
- А ну, отдавай браслет, - кричит охотник.
- Не отдам, - шипит змей.
Вот так и стояли друг перед другом, ни сойтись, ни разойтись не решались. Знает Уледень, что змеи быстры. Даже если первым ударит, успеет ужалить. А яд Змеиного царя силён.
И Змеиный царь знает, что сильны люди. Даже если первым ужалит, успеет охотник пикой острой брюхо пробить.
Долго так стояли. Вначале просто ругались, потом на разговор перешли. Каждый на своём стоит, уступать не желает. Но и за зря шкуру свою портить не хочется никому.
- Может, разойдёмся? Каждый при своём, - шипит змей.
- Ну да. Приманку сожрал, капкан попортил, половину дня у меня отнял. Нет уж, давай по совести, - стоит на своём охотник.
- Так по совести, возьми да и отступи, - шипит змей.
- А ты возьми и уступи, - кричит Уледень.
- Вот что, - говорит Змеиный царь.- Сами мы не договоримся. Давай найдём того, кто нас рассудит?
Решили они по тропе пойти. Змей по левую сторону ползёт, как коромысло напряжён, всё на охотника смотрит. Уледень по правую сторону осторожно шагает, глаз со змея не сводит, пику наготове держит. Каждый от другого подлянку ожидает. И вот, навстречу им заяц.
- А ну, стой, - кричит Змеиный царь. – А не то выслежу и всё твоё племя изведу. Рассуди нас, как по совести будет, и прыгай отсюда.
Выслушал заяц охотника, выслушал змея, и говорит.
- По совести, знать бы как это, не рассужу. Но вот, драться вам надо обязательно. Кто победит, того и браслет. А коль оба помрёте, там только лучше и будет. Вы, люди, злые и жадные. Мстительные и глупые. Хоть зайцы вам вред и причиняют, но вы им в разы больше беды приносите. А вы, змеи, вовсе твари бессердечные. Не жалеете даже зайчат, что только народились. Вам бы сожрать всех.
Сказал, и прочь ускакал. Охотник бы мог пику свою метнуть и зайца насадить, да побоялся, что змей тем воспользуется и ужалит. Змей бы мог в погоню пуститься, да зайца нагнать. Но, испугался, что Уледень пикой своей ударит.
Побрели далече, и вышли на большую дорогу, что многими зимами накатана через лес. И, свезло им встретить купца. Да, не простого купца. Многоликий то был. А все знают, что многоликие больше чем счёт, чтут выполнение обещаний. Сами никогда не нарушают и другим не позволяют.
Вот и решили охотник и змей, что многоликий уж точно их рассудит по совести. Рассказали ему всё как есть. Выслушал многоликий, и говорит.
- Ты, Змеиный царь, от части прав. Согласился ты браслет отдать, но только из-за того, что охотник тебе выбора не оставил. А ты, Уледень, с самого начала не по совести поступил. Конечно, не обязан был змея отпускать, но и наживаться на беде его, ой как не по совести. Но, охота тебя кормит. А значит сломанный капкан, съеденная приманка, должны быть восполнены. А потому, правильным будет вернуться к тому, с чего начали. Пусть змей обратно в капкан влезает, а ты его выпусти по совести. А ты, змей, вознагради охотника по своей совести. А ты, Уледень, не смей на беде наживаться, и бери ту награду, какую тебе пожалует змей.
В общем, ерунду какую-то наговорил многоликий. Ну, они вообще, народ такой, странный очень. Всё время в своих мыслях. Да и, как вообще можно верить словам того, кто облик свой меняет по желанию и сам уж даже и не помнит, как по-настоящему выглядит. Не понравился такой суд охотнику, да и змею не особо пришёлся. Глупо всё как-то. А разойтись то уже не могут, да и договориться тоже.
- Вот что, - говорит змей. – Нам нужно того найти, кто ничего не имеет в жизни, кому серебра не нужно, кому нажива не интересна. Кто не стал бы выгоду искать даже там, где явная она.
- Да, где ж такого отыскать, - говорит Уледень.
Ну, делать нечего. Побрели по дороге. Змей по левую сторону, глаз с охотника не сводит, и всё ждёт, что тот пикой его пырнёт. Охотник по правую сторону, всё на змея смотрит и пику сжимает. Ждёт, что тот кинется. Так они остаток дня в дороге и провели. А к вечеру вышли на перепутье, прямо к попоечной дорожной. А недалече от попоечной, встретили нищего старика.
Босой, в обносках, грязный. Напивал старик песенку нудную, да пятки сбитые тряпьём перематывал. Начали его спрашивать путники, кто таков, и чего тут делает. За жизнь спрашивать начали.
- Да, кто я? Старик, которому сегодня или завтра к Кондратию отправляться на поклон. Жизнь прожил, да всё впустую. Старался всю жизнь я по совести поступать, да люди злые. Не нужна им та совесть. Так и прожил я всю жизнь в нищете. Да привык уже. Ничего мне и не нужно.
Как услышали охотник и змей, что старик по совести всю жизнь прожил, так и кинулись наперебой рассказывать о том, как встретились и на чём спор возник. Выслушал их старик, и молвит.
- Эх, странные вы и стоите друг друга. День потратили на ерунду. Ты, охотник, уйми жадность свою. Не было у тебя браслета этого, так и закрой глаза, и представь, что и не будет. Видишь, не помрёшь же с голоду. А ты, змей, всё ж обязан охотнику жизнью. Коль знаешь, где места для охоты есть, так скажи сейчас, не жми.
- Ну, - говорит Уледень, - может и прав ты. Да только обманет, гад ползучий. А ведь и капкан мне сломать пришлось, и приманку он сожрал.
- Да я не обману, - шипит змей. – Чего мне, жалко места выдать, что ли? Только ведь, тебе я не доверяю. Ты про места эти узнаешь, а как я отвернусь, пикой меня заколешь и браслет заберёшь. Вижу я, как смотришь.
Объяснили оба, что настолько уже друг другу не доверяют, что даже хотели бы, а мирно разойтись не смогут. Змей боится, что охотник его убьёт. А охотник боится, что змей подумает напасть первым, на всякий случай, чтоб Уледень не опередил.
- Стойте, стойте. Ну, так вы точно не договоритесь. Вижу я, что по совести вы не сумеете, потому как, совесть та у вас лишь на языке, а внутри нет её. Вот что, - говорит старик. – Ты, Уледень отдай мне свою пику и встань по левую сторону от меня. А ты змей по правую отползай. Змей скажи, где места на дичь богатые и прочь уползай. Охотник не успеет тебя тронуть. А как отползёшь, я пику ему и отдам. А ты, Уледень, знать будешь, что змей не обманул, потому как, незачем ему. А коль ошибся я, и кто из вас решится напасть, так я на пути окажусь. Мне терять нечего уже. Пока один из вас со мной столкнётся, второй успеет нанести удар.
Прикинули оба, вроде правильно всё. Согласился охотник, что и без браслета обойдётся, пусть и богатство большое. Но, лучше просто разойтись мирно. Да и змей согласился, что лучше без опаски уползти, а чтоб про род змеиный не говорили, дескать лживые, стоит рассказать про самые богатые дичью места.
Отдал охотник нищему свою пику и отошёл по левую сторону. Отполз змей по правую сторону, рассказал про места с дичью. Поблагодарил нищего и прочь пополз. Да только нищий пикой, что охотник ему отдал, змею башку и пробил.
Завился змей в муках, да и быстро упокоился. А Уледень стоит, и глазам своим не верит.
- Ну, ты и хитёр, старик, - восхитился охотник. – А я поверил тебе. Я и сам уже согласился. А ты мне как удружил то. И браслет остался, и мясо, и шкура дорогая. Ещё и места дичью богатые выведал. Ну, сегодня гуляем за мои, и до утра. Вот только змея распотрошу.
Работает охотник ножом, а сам старика расспрашивает, от чего он решил так змея обмануть.
- Да, знаешь. Малым был ещё и одного гада ползучего спас из лап вороны. Залечил, обогрел. А он потом меня ужалил. От того и всю жизнь слабым я был на здоровье. Так что, личные счёты у меня с этим племенем, - отвечает старик.
- Ну, коль личные, тогда понятно, - смеётся охотник, заканчивая змея разделывать. Да только почувствовал, как камень тяжёлый на голову ему опустился. Лишь обернуться успел, на старика глянул Уледень, и упал замертво.
- А тут, уж извини. Ничего личного. Просто я всю жизнь по совести старался жить, да только кругом все по совести не живут. Жену у меня увел друг, дом у меня отобрал обманом сосед, да и много всего было такого, из-за чего я нищенствую теперь. А мне, глядишь, сегодня или завтра к Кондратию. Хоть погулять напоследок.
Забрал старик браслет серебряный, забрал мясо Змеиного царя и шкуру его. Говорят, ещё с десяток зим прожил.
Чего ты на меня глазами такими смотришь, будто я тебе в кашу нагадил и говорю, что ягоды? Ты чего ждал от сказа? Мораль? Да тут её полно. Только вот, как наука, или как правда, или как вот эта самая совесть, мораль штука тоже скользкая. Каждый по-своему её понимает. Всё от того, что каждый по-своему на неё смотрит. А вообще, не забивай голову глупостями, не ломай себе ум. Просто сказ это, чтоб потешить. И не более.