Сталин ответил резко, но сперва задал всего один вопрос...
Когда мы вспоминаем сталинскую эпоху, в сознании сразу всплывают мрачные образы лагерей, доносов и массовых арестов. Эти представления укоренились глубоко, ведь формировались под влиянием слов Хрущёва, Солженицына и позднесоветской гласности.
Однако стоит лишь открыть воспоминания тех, кто не просто жил в то время, но и оказался в гуще событий- перед нами разворачивается совсем иная картина. Более сложная, противоречивая и неожиданная.
Да, при Сталине сесть могли почти все - звания, должности и заслуги не защищали. «Даже маршалам головы сносили», - вспоминали современники. Один из главных стратегов Великой Отечественной, Константин Рокоссовский, провёл два с половиной года в заключении. Впоследствии, правда, он был не только полностью реабилитирован, но и стал маршалом Победы.
Примечательно, что когда при Хрущёве началась атака на «культ личности», Рокоссовский отказался участвовать в этом. Он осознавал последствия - его карьера застопорилась. И всё же он выбрал молчание, чем подтвердил, что события имели более сложный контекст, чем позже пытались представить.
Похожим образом поступил и другой военачальник — маршал артиллерии Николай Яковлев. Он тоже прошёл тюрьму, но после смерти Сталина не только не примкнул к числу «невинно пострадавших», но и решительно заявил: «Сталин поступил правильно, когда нас посадил». Речь шла о высокопоставленных чиновниках Главного артиллерийского управления и Министерства вооружений СССР, к которым относился и он сам.
По его мнению, любое государство имеет тюрьмы и суды — вопрос в том, чьим интересам они служат. Он подчёркивал: «Когда власть слишком мягка, когда все всё прощают — чиновники начинают гнить изнутри. Превращаются в безответственных и жадных людей, которые не выполняют своих задач, лишь изображают работу и разворовывают ресурсы». Яковлев считал, что такая лояльность к «избранным» становится в итоге катастрофой для страны и её народа.
В сталинскую эпоху, говорил он, всё было иначе. Ответственность за государственные дела была абсолютной. «Не справился — ответь. Не выполнил приказ — сядешь. Украл — не спасёт ни медаль, ни имя». И это, как бы парадоксально ни звучало сегодня, внушало порядок, а не страх.
Маршал подчёркивал: настоящими целями репрессий были не рассказы политических анекдотов, а провалы в выполнении ключевых государственных заданий. Не успел, не захотел, не смог — всё это считалось достаточной причиной для уголовного преследования, особенно если ты занимал высокий пост.
Один эпизод, описанный Яковлевым, хорошо иллюстрирует отношение Сталина к делу и формализму. В разгар войны вождю подложили бумагу с жалобой: в одной из новых кавалерийских дивизий бойцам выдали шашки с дореволюционной гравировкой на эфесе — «За Веру, Царя и Отечество». Автор донесения посчитал это недопустимым.
На попытки оправдаться — мол, это старые запасы, не успели стереть надпись, обычно затираем, но тут проглядели — Сталин отреагировал резко:
«А этой шашкой фашисту голову можно срубить?»
— «Конечно, можно», — ответили.
«Тогда пусть срубают. А с такими дураками, что жалуются, поосторожнее — формалисты опаснее врага».
Эта фраза многое говорит о характере руководства того времени. Упор был на сути, а не на внешних признаках. Не лозунги и идеология, а эффективность и результат.
Сама атмосфера в Ставке, как вспоминал Яковлев, отличалась сдержанностью. Сталин не любил пафос, не выносил уставной выправки, предпочитал простые разговоры, тихий голос. Никакого театра. Даже в самые жёсткие моменты он не повышал голос, но требовал конкретики.
В одной сцене, описанной Яковлевым с иронией, Сталин, держа в руке потухшую трубку (по его наблюдению — верный признак дурного настроения), шагал по кабинету и вдруг, посмотрев на грудь генерала Воронова, резко бросил:
«Зазнались, орденов нахватали!»
Затем наступила пауза, и он, уже смягчившись, добавил с усмешкой:
«Хотя ведь сам же вас и награждал».
Этот эпизод, как и весь характер общения в те годы, показывает двойственность той эпохи. С одной стороны — бескомпромиссная строгость и контроль. С другой — уважение к делу, к результату, а не к титулам. Главное — не на ком погоны, а что он сделал. И если сделал плохо — должен ответить.
Сегодня, спустя десятилетия, сложно однозначно оценить ту систему. Это взгляд изнутри, взгляд тех, кто был не наблюдателем, а участником. И он куда более многослойный, чем принято думать.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
Как Вы считаете, был ли справедлив Сталин?