— Тамара Андреевна!
Она резко остановилась. К ней бежала диспетчер Лена, размахивая руками.
— Что случилось? — Тома нахмурилась. — Телефоны же есть!
— Тамара Андреевна, там снова этот вызов...
— Какой вызов?
— Ну, девочка, которая падает в обморок.
Тома удивлённо подняла брови:
— Не может быть! Я только вчера была у неё. Девочка в полном порядке. Я предложила родителям положить её на обследование, но отец категорически против. Что происходит?
Лена пожала плечами:
— Ну, люди всякие бывают. Есть и со странностями. Но мы не можем не взять вызов, потому что это ребёнок. А все бригады на выезде.
— Ладно, я поеду. Сейчас, пару секунд, бумаги сдам.
Через несколько минут Тамара уже была в машине. Она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Двадцать лет... Двадцать лет Тамара Андреевна отработала заведующей отделением в самой большой больнице города. Она была очень уважаемым человеком. Но только на работе.
Дома... дома Тамара была кем угодно, но даже не человеком.
Её муж понравился ей когда-то с первого взгляда. Да что там понравился — она просто в секунду влюбилась в Костю! И он не прошёл мимо. Отношения развивались стремительно. Константин имел на неё всё больше и больше влияния. Они работали в одной больнице — только Тома в терапии, а Костя в неврологическом.
То, что муж перегибает палку, Тамара поняла не сразу. Всё как-то постепенно, незаметно...
Сначала сказал, что заниматься семейным бюджетом будет он. Тома согласилась — ей даже хорошо, больше свободного времени. Потом стал выговаривать за порванные колготки, за маникюр...
— Тамар, ну неужели нельзя самой привести руки в порядок? Не думаю, что ты настолько загружена работой, что у тебя не бывает одного свободного часа!
И парикмахерская...
— Зачем? Зачем постоянно стричь и красить волосы? Ты женщина, должна быть естественной. Длинные волосы и натуральный цвет!
Постепенно Тома научилась всему сама. Красила волосы дома, не стриглась, ухаживала сама за ногтями.
А потом... потом она опоздала.
Ну как опоздала — просто пришла домой на двадцать минут позже, чем обычно. Встретила подружку, которую давно не видела. Костя орал на неё, обзывал страшными словами. Тома никогда не видела мужа таким. У него взгляд был какой-то... как будто он её не узнаёт.
Потом он, правда, попросил прощения. Но осадок остался.
Прошло, наверное, с полгода, и Лена снова задержалась. Она уже почти забыла про тот случай. Вспомнила только уже у двери — даже головой тряхнула от воспоминаний. А потом открыла дверь.
Она только услышала щелчок замка — и лицо сразу обожгло болью. Она упала, а Костя склонился над ней с перекошенным от ярости лицом и заорал:
— Ты где была?! Где, я спрашиваю?!
Он замахнулся, а Тамара инстинктивно оттолкнула его. Тогда он просто сошёл с ума. Бил её прямо в прихожей — сначала руками, потом ногами. Она потеряла сознание.
Очнулась уже в постели. Лучше бы не приходила в себя... Костя был рядом. Только он уже не бил её, а делал совсем другое.
Она была дома пять дней. На лице синяки были почти не видны, а вот на теле... Но Костя сказал, что на теле же никто не увидит. Потом вопросительно посмотрел на неё. Тамара видела, как его глаза наливаются яростью. Поспешно кивнула.
— Тамар, я хочу, чтобы ты меня поняла. Я не хочу этого всего. Но если ты продолжишь так себя вести...
Тома поспешно кивнула. Она больше не опаздывала домой. Но Костя всё равно находил поводы для её "воспитания". Она уже знала — что это нужно ему примерно раз в три месяца.
Она терпела. Жила так почти пятнадцать лет. У неё случился выкидыш после очередного "воспитания" Кости. Он, кстати, вообще не расстроился.
А потом, когда муж уж очень расстарался, Тамара сказала себе: "Хватит!"
Ночью, когда он был на дежурстве, пришла в отделение полиции. Там, чуть не упав прямо перед следователем, она всё и рассказала. А потом потеряла сознание. Уже отключаясь, успела прошептать:
— Только не в ту больницу, где он работает...
Дело было громким. Откуда ни возьмись появились любовницы Кости — которых, оказывается, у него было множество на протяжении всей их совместной жизни. И некоторые из них давали показания. Правда, всё свелось к тому, что Костю поместили в психиатрическую клинику. Помогли деньги его родителей. Потом он вышел и уехал. Говорят, за границу.
Тамара ушла из клиники. Несколько любовниц бывшего мужа до сих пор работали там. Она не смогла бы с ними видеться. Да и вообще общаться с людьми, которые всё про неё знают. Устроилась фельдшером на скорую и нисколько не жалела об этом.
Тамара резко села, посмотрела на дорогу.
— Степанович, заверни-ка к торговому центру!
— Забыла что?
— Ну да, забыла...
Тамара выскочила из машины и побежала к магазину. Быстро прошлась по вестибюлю, увидела то, что ей нужно. Вошла.
— Мне нужна самая маленькая видеокамера. Чтобы можно было подключить и просматривать.
...
Тамара Андреевна вошла уже в знакомую комнату. Она здесь, наверное, уже распятая.
Её встретил отец. Мать, видимо, была с девочкой. Он с трудом скрывал своё раздражение.
— Я не понимаю, почему вы не можете поставить диагноз!
Тома тяжело вздохнула:
— А я не понимаю вас. Есть болезни, которые можно диагностировать только в больнице. Только при помощи специальных приборов. У нас их в машине нет. Я могу помочь только с тем, что можно выявить дома.
Мужчина махнул рукой:
— Я всё-таки надеюсь, что вы разберётесь!
Он впервые не пошёл с ней в комнату. Остановился на пороге. Что не помешало ему внимательно следить за Тамарой.
— Ну, Сонечка, привет! Рассказывай, что у тебя?
Девочка пожала плечами:
— Всё было хорошо, а потом в глазах стало темно, и я упала.
— А сейчас как ты себя чувствуешь?
— Сейчас нормально.
Тамара Андреевна повернулась к отцу:
— Вы зря не хотите меня послушать. Нужно же понимать, что такие обмороки не могут появиться на ровном месте! Ребёнок же не нервничает?
Мужчина как-то дёрнулся:
— Нет... Что ей нервничать?
Тамара посмотрела на мать. Это была молодая женщина, худая, какая-то прозрачная. При этом с потухшим взглядом.
— А вы почему молчите? Хоть понимаете, как мать, что ребёнку нужно обследование? Не дай бог, опухоль какая...
— Муж лучше знает, что нужно делать, — она отвела глаза.
И Тамара подумала, что не всё-то тут чисто. Она снова повернулась к мужчине:
— Простите, не могли бы вы мне стакан воды принести?
Он посмотрел на жену. Та сорвалась с места и кинулась на кухню. Пока муж провожал её взглядом, Тамара незаметно сунула маленькую камеру между мягкими игрушками. Благо парни в магазине всё и настроили.
Ближе к утру работа остановилась, и Тамара наконец зашла в камеру на телефоне. И как оказалось — очень вовремя! Отец той девочки как раз избивал свою жену. Самой малышки в комнате не было, и оставалось только догадываться, где она может быть.
— Господи! — Тамара вскочила.
Водитель удивлённо посмотрел на неё, потом на экран. Присвистнул:
— Ничего себе!
Мужчина на экране тем временем орал:
— Осталось совсем немного, и тогда ты мне больше будешь не нужна!
Тамара напряжённо смотрела на экран. Она понимала — если сейчас поехать туда, то её не просто пошлют, а ещё и обвинят во вмешательстве.
Ещё минут пять — и мужчина бросил свою жертву, стал собираться.
— Степанович, быстро к ним!
Водитель покачал головой:
— Ты уверена?
— Да, на сто процентов! Мне в своё время никто не протянул руку помощи. И мой муж избивал меня пятнадцать лет. Из этого болота очень сложно выбраться, когда не на кого опереться.
Степанович смотрел на неё удивлённо. Потом тронул машину с места:
— Ну, Андреевна, умеешь удивлять! Чтобы ты и терпела...
...
— Я уеду на два-три часа. Ну, ты знаешь — двери никому не открывать. А если что — сама понимаешь, хуже будет всем.
Женщина посмотрела на него:
— Антон, отпусти нас! Нам ничего не нужно. Забирай все деньги! Меня не жалеешь — дочь пожалей!
Он подошёл к жене, взял её за подбородок:
— Нет, моя милая, так меня не устраивает. Я хочу пользоваться деньгами спокойно. Не думая, что когда-нибудь, где-нибудь вы можете появиться. Всё, я ушёл.
Как только он вышел, в комнату вбежала девочка. Она обхватила мать двумя руками, и они остались сидеть на полу.
...
Тамара жала и жала на кнопку звонка. Наконец дверь открылась. Женщина испуганно посмотрела на неё:
— Вы?.. Но мы вас не вызывали! У нас всё хорошо!
— У вас... у вас всё плохо. Послушайте меня. Меня тоже избивал муж. И я страшно боялась, не могла уйти и терпела. Но я была одна, а у вас дочка! Собирайтесь, мы отвезём вас в безопасное место. Снимем побои и поможем.
— Нет! Вы что? Вы ошиблись. У нас всё хорошо!
Взгляд женщины метался.
— У нас правда всё хорошо...
— У вас может не быть второго шанса. Не думайте о себе — подумайте о Соне!
— Он найдёт нас...
— Вы будете не одни. Он вас больше не тронет.
Из темноты прозвучал детский голосок:
— Мамочка, давай, пожалуйста, убежим!
И женщина встрепенулась:
— Я... я очень боюсь. Я сейчас...
Она метнулась куда-то в глубину дома и через пару минут вернулась с сумкой.
— Я прошу вас, помогите нам! У нас никого нет...
Они уселись в машину и рванули в сторону станции.
— Как вас зовут?
— Валерия.
— Понимаете, мой папа оставил большое наследство мне и Сонечке. И там большими буквами написано, что зятю распоряжаться деньгами запрещено. Папа чувствовал, что он за человек, хотя я ничего ему не говорила. А он ждёт... просто ждёт. Как он сам говорит, у него два варианта. Первый — дождаться, пока я начну сопротивляться, и тогда он объявит меня недееспособной. Второй — это когда я не выдержу и просто... наложу на себя руки. В обоих случаях он становится единственным родителем Сони.
— Ничего себе! Да, люди за деньги готовы на многое. Но тем лучше — его не признают психом. У него есть мотив. Так что если ко всему правильно подойти, то вашему мужу грозит реальный срок.
— Нет, он вывернется! У него деньги!
— Ваши деньги, Валерия!
Женщина удивлённо посмотрела на неё.
— Да! Звоните в банк, блокируйте карты! А потом используйте ваши деньги сами, чтобы обезопасить себя!
Лера пожала плечами:
— У меня нет телефона. Андрей не разрешал...
— А документы есть?
— Да, знаю шифр сейфа.
— Звоните с моего!
Женщина взяла телефон, с минуту смотрела на него. Потом решительно набрала банк.
Степанович повернулся к Тамаре:
— Андреевна, у меня племянник начальник тут в полиции. Не самый главный, конечно, но человек далеко не последний. Может, давай к нему? Он один живёт, и сегодня выходной.
— А это удобно?
— Удобно! Он хоть и мент, но мировой мужик!
Через полчаса Степанович высадил их у племянника. Тот уже ждал. Мужчина и правда оказался очень хорошим. А ещё умел слушать и правильно задавать вопросы.
Валерия говорила и говорила... Такие подробности рассказывала, что кровь стыла в жилах.
Кирилл побарабанил пальцами по столу:
— Я считаю, что вам нужно остаться здесь на несколько дней. Пока откроем дело, пока заключим вашего мужа под стражу.
— Под стражу?!
— Да. Видите ли, я вспомнил его. И вспомнил дело о смерти вашего отца, в котором до сих пор очень много непонятного. А сейчас мне кажется, я начинаю понимать, что к чему.
— Вы хотите сказать...
— Пока я ничего не хочу сказать. Я работаю там, где верят только фактам.
Когда Тамара уезжала, Соня спала на диванчике. Лера как будто начала дышать. Тома была уверена в том, что оставляет девчонок в надёжных руках. Здесь их точно никто искать не будет.
На следующий день погода была прекрасная. Тамара шла на работу пешком. У самых ворот станции ей навстречу шагнул Андрей — муж Валерии.
— Стой!
Он схватил её за куртку.
— Говори, где они?! Я знаю, это ты их увезла!
Тамара попыталась оттолкнуть его от себя, но он схватил её за горло. Глаза ненормальные, руки трясутся...
— Да пошёл ты! Готовься сесть в тюрьму!
Она с трудом говорила, потому что пальцы сжимались на горле всё сильнее.
— Ты труп! Ты сломала всё, что я так тщательно готовил!
Он не успел договорить — какая-то сила приподняла его в воздух, и через секунду он уже корчился на земле.
— Вы все пожалеете! Все!
Над ним склонились Кирилл и Степанович. Тому била мелкая дрожь.
...
Суд был только через полгода. Кирилл всерьёз занялся делом. Теперь, на основании заявления Валерии, он мог всё просмотреть у них дома. Что-то нашёл, что-то сопоставил... Доказал, что именно Андрей виноват в смерти отца Леры.
Тамара видела, что Кирилл стал как будто опорой для Леры и Сони. И ещё через полгода они пригласили её на свою свадьбу.
Вот так бывает в жизни — протянешь кому-то руку помощи, а в ответ получишь целый мир счастья. Не для себя даже — для тех, кому помог. И это, наверное, самое главное.
Если вам понравилась история, просьба поддержать меня кнопкой "палец вверх". Один клик, но для меня это очень важно. Спасибо!