Съёмки «Зелёного слоника», снятого в 1999 году Светланой Басковой, стали уникальным феноменом российского андеграунда. Этот низкобюджетный фильм, полный абсурда, провокаций и шокирующего юмора, обрёл культовый статус среди любителей трэш-кино. История о двух офицерах, запертых в камере гауптвахты, снималась в экстремальных условиях с минимальными ресурсами. Вот рассказ о том, как создавался этот странный шедевр, с деталями, которые раскроют его безумную природу.
Съёмки начались с дерзкой идеи. Светлана Баскова, выпускница ВГИКа, хотела сделать фильм, который бы шокировал и ломал все рамки. Вдохновляясь андеграундным кино и театром абсурда, она написала сценарий за несколько дней, основываясь на армейских байках и своих размышлениях о человеческой природе. Бюджет был почти нулевым — около 2 тысяч долларов, собранных из личных средств и помощи друзей. Съёмки проходили в Санкт-Петербурге в 1999 году всего за две недели, в основном в одной комнате, чтобы сэкономить.
Кастинг был спонтанным. На главные роли — офицеров Поехавшего и Братишки — Баскова взяла своих знакомых, не профессиональных актёров. Владимир Епифанцев, сыгравший Поехавшего, был студентом Щукинского училища и уже снимался в андеграундных проектах. Его энергия и готовность к импровизации сделали персонажа культовым. Сергей Пахомов, он же Братишка, был художником и перформансистом, известным в петербургском андеграунде. Пахомов согласился ради эксперимента, хотя позже шутил, что не ожидал такой славы. Их химия в кадре, полная абсурдных диалогов и физической игры, стала сердцем фильма.
Локация была минималистичной. Основное действие снимали в заброшенном подвале в центре Петербурга, который выдавали за камеру гауптвахты. Стены покрыли краской, чтобы скрыть сырость, а реквизит — матрас, ведро и лампочка — нашли на свалке. Сцена на улице, где герои копают яму, снималась в пригороде, в заброшенном дворе. Баскова вспоминала, что местные жители, увидев камеру, думали, что снимают документальный фильм о бомжах, и предлагали еду.
Съёмки были технически примитивными. Использовали одну бытовую камеру Sony Hi8, которая давала зернистое изображение, ставшее фирменным стилем фильма. Свет ставили с помощью строительных ламп, а звук писали на дешёвый микрофон, из-за чего диалоги порой звучали глухо. Монтаж делали на домашнем компьютере, что заняло больше времени, чем сами съёмки. Баскова намеренно сохранила ляпы, вроде дрожания камеры, чтобы подчеркнуть андеграундный вайб.
Импровизация была везде. Сценарий был скорее наброском, и актёры придумывали диалоги на ходу. Фраза «Братишка, я жрать хочу» родилась, когда Пахомов действительно проголодался на площадке. Епифанцев сам предложил сцену с «песней о зелёном слонике», вдохновившись детским стишком, который знал с детства. Баскова поощряла хаос, иногда подсказывая абсурдные действия, вроде танцев или криков, чтобы усилить безумие.
Шокирующие сцены снимали с юмором. Эпизоды с фекальным юмором, ставшие культовыми среди фанатов, снимались с использованием шоколада и воды. Епифанцев и Пахомов смеялись между дублями, хотя сцены выглядят жутко. В эпизоде с «наказанием» Пахомов настоял на максимальной физической игре, чтобы показать отчаяние своего героя. Баскова позже говорила, что хотела не просто шокировать, а показать деградацию человека в замкнутом пространстве.
Курьёзы добавляли веселья. Во время съёмок в подвале камера однажды упала, и оператор, друг Басковой, случайно снял свои кроссовки — этот кадр вошёл в фильм как «атмосферный». Пахомов, забыв текст, начал импровизировать длинный монолог о «жизни в армии», который Баскова оставила, посчитав гениальным. Ещё один момент: местный кот, бродивший по подвалу, попал в кадр, и его решили назвать «третьим героем».
Съёмки были физически тяжёлыми. Подвал был холодным и сырым, а актёры снимались в лёгкой одежде. Епифанцев простудился, но продолжал работать, чтобы не срывать график. Пахомов жаловался на запах краски, но шутил, что это «часть антуража». Команда питалась бутербродами и чаем, а после смен собиралась в квартире Басковой, обсуждая отснятый материал.
Фильм не планировали для широкого проката. После монтажа его показали на закрытых вечеринках в петербургских клубах, где он вызвал шок и смех. В 2000-х пиратские VHS и DVD сделали «Зелёного слоника» хитом андеграунда. Интернет, особенно YouTube, превратил его в мем: фразы вроде «Поел говна» или «Слоник зелёный» стали вирусными. Баскова не ожидала такой популярности, но позже назвала фильм «криком эпохи».
Реакция была полярной. Одни называли фильм гениальной сатирой на армию и человеческую природу, другие — отвратительным трэшем. Критики в 90-е игнорировали картину, но в 2010-х она вошла в списки культового кино. Епифанцев и Пахомов стали звёздами андеграунда: первый снимался в боевиках, второй продолжил карьеру художника и актёра.
Съёмки повлияли на участников. Епифанцев говорил, что роль Поехавшего помогла ему понять, как далеко можно зайти в актёрстве. Пахомов называл фильм «освобождающим опытом». Баскова продолжила снимать андеграундное кино, но «Зелёный слоник» остался её главным хитом.
«Зелёный слоник» — это не просто фильм, а капсула времени, запечатлевшая абсурд и хаос 90-х. Съёмки, проведённые в подвале с одной камерой и без денег, создали феномен, который до сих пор вызывает споры, смех и недоумение. Это история о том, как безумие и свобода могут родить культ, который живёт десятилетиями.