Спустя более чем 50 лет после того, как "Техасская резня бензопилой" прочно вошла в сознание американской публики, она остается одним из самых важных фильмов в жанре ужасов. Его сочетание суровой малобюджетной эстетики и сюжетной линии, проникавшей в самое сердце человеческой натуры, наводило ужас на зрителей того времени, принося ужас из области сверхъестественного в дома простых людей. Ужас больше не был присущ сверхъестественным существам, таким как вампиры или призраки, а вместо этого принимал облик изгоев, отшельников и душевнобольных.
В "Лике ужасов" наконец-то появился человеческий фактор, и "Техасская резня бензопилой" стала катализатором. "Техасская резня бензопилой" была знаменательна и по другим причинам. Во-первых, это был амбициозный независимый фильм, снятый в Техасе самими техасцами. В индустрии, где доминируют блеск и гламур Голливуда, стремление остаться в своем родном городе и не только бросить вызов истеблишменту, но и стремиться создать что-то совершенно оригинальное и неслыханное не вызывало насмешек.
Основано на реальных историях
Фильм, снятый режиссером Тоби Хупером в сотрудничестве с Кимом Хенкелем по сценарию, с самого начала был страстным проектом. Идея создания фильма была заложена в увлечении Хупера преступлениями Эда Гейна, а также нигилистическим политическим контекстом, в котором оказались 1970-е годы. В связи с политической коррупцией во время Уотергейтского скандала при Никсоне и массовыми убийствами и зверствами, совершенными после войны во Вьетнаме, Хупер пришел к выводу, что “настоящим монстром здесь был человек, просто носивший другое лицо…[вот почему] в своем фильме я буквально надеваю маску на монстра”.
Съемочная группа, которая, как и режиссер, приехала из Техаса, потратила на постановку чрезвычайно мало средств - около 100 000 долларов. Желание многих членов съемочной группы работать над проектом было вызвано страстным желанием создать что-то оригинальное и новаторское.
“Одна из вещей, которая всегда срабатывает, одна из самых жутких вещей, которые могут быть в фильме ужасов, - это атмосфера смерти. Например, то, как монстр Франкенштейна собирается из кусочков мертвых тел. Вот почему я начал фильм на кладбище”.
— ТОБИ ХУПЕР
Трупы животных, грязь и формальдегид
Съемки были полны проблем. С самого начала съемки в Техасе летом означали, что температура на съемочной площадке часто поднималась выше 100 градусов по Фаренгейту. Достаточно скверная сама по себе, невыносимая жара усугублялась тем фактом, что актеры были не самыми чистыми душами. Ради сохранения непрерывности съемок и в попытке сократить расходы, где только можно, режиссер запретил актерам принимать душ между дублями и даже стирать одежду. Время и деньги, которые потребовались бы на приобретение дополнительных костюмов или их химчистку в перерывах между съемками, были роскошью, которой Тоби Хупер не хотел потакать своим актерам.
Запах, исходящий от актеров, был не единственным запахом, с которым съемочной группе приходилось бороться во время съемок. Стремясь повысить ставку и создать на съемочной площадке леденящую душу атмосферу, Роберт Бернс, художественный руководитель, принес сотни фунтов трупов животных, чтобы украсить декорации фермерского дома. Трупы, доставленные с местной скотобойни, вскоре начали гнить и превращаться в камень из-за летней жары в Техасе. В попытке предотвратить последствия разложения, художественный отдел начал обрабатывать трупы формальдегидом. Однако в одном случае визажист Дотти Перл по ошибке ввела химическое вещество себе в ногу. Инцидент, который впоследствии определил бессистемный и напряженный характер съемки.
“Итак, в день съемок сцены ужина к дому подъезжает большой самосвал. У него была одна из этих гидравлических кроватей, и они сваливают все эти трупы животных в задней части дома. По меньшей мере, сотня. Собаки, кошки, все. Их привезли из городского приюта, и их только что подвергли эвтаназии. Это всех очень напугало, включая меня
”. — ТОБИ ХУПЕР
Полный успех
После выхода на экраны фильм стал культурным феноменом. Создателей фильма, критиков и широкую публику привлекло уникальное изображение насилия, отчуждения и изоляции. Резкое и гортанное настроение соответствовало аудитории, которая жаждала историй, которые могли бы перенести их в более новые, мрачные места, и тем, которые отражали бы время, в которое они жили. Нельзя сказать, что все отзывы были положительными. BBFC отказала фильму в выдаче сертификата после выхода в прокат, когда его главный цензор Джеймс Ферман назвал фильм “упражнением в порнографии террора”. По мнению Британского совета по кинематографии, фильм был снят исключительно из-за его шокирующей ценности, провокационного творения, лишенного каких-либо художественных достоинств.