— Валь, мне обязательно ехать?
Валентин строго взглянул на жену Сонь: — Я что-то тебя не понимаю. Ты говорила, что любишь детей, что с удовольствием будешь мне помогать.
Соня виновато затарахтела:
— Ой, Валь, я просто с подружкой договорилась... Но ты прав, конечно, я поеду с тобой к детям. Ты знаешь, я уверена, мне очень понравится концерт, который они приготовили.
Валентин немного расслабился. В последнее время молодая жена очень его не радовала. Он старался не думать о том, что совершил ошибку, и надеялся, что Соня просто молодая, поэтому у неё сто раз на дню меняется решение. Погулять она любит, но главное — Соня очень добрый человек. Иначе Валентин никогда бы на ней не женился.
Сегодня в детском доме был утренник. Валентин очень давно являлся главным спонсором этого детского дома, подтянул и своих друзей. Именно благодаря их помощи в детдоме было всё, что должно быть у детей. Он сам подбирал коллектив, не с первого раза, методом проб и ошибок, но Валентин подобрал именно тех, кто действительно болел душой за ребят. Эти дети ездили на всевозможные фестивали и конкурсы и нередко привозили первые награды.
Нужно было помогать всем, но Валентин прекрасно понимал, что он не сможет охватить большое количество детских домов. Его помощь просто растворится среди множества нуждающихся. Поэтому выбрал один, но помогал так, чтобы помощь чувствовалась.
Кристина ещё раз поцеловала дочку:
— Не переживай, ты самая лучшая, ты всё сможешь. Я верю в тебя, да и все в тебя верят. Но не зря же выбрали именно тебя на эту песню.
Девочка серьёзно кивнула:
— Я знаю, мам. Я буду очень стараться, правда волнуюсь, но, наверное, справлюсь.
Кристина видела, что Катюша очень переживает. Это было её первое серьёзное выступление. Молодая женщина понимала, что Катя справится, как справилась со всеми испытаниями судьбы: потерей родителей, жизнью в детском доме. Она молодец. А теперь Кристина постарается, чтобы никто и никогда не обидел этого ангела.
Ещё два месяца назад Катя была похожа на маленького испуганного дрожащего оленёнка.
Сестра Кристины вышла замуж и уехала в другой город. Саша был хорошим парнем, но уж очень безбашенным. Как-то раз, сидя за рулём, он обиделся, что его обогнала какая-то машина. Саша не смог простить водителя и напрочь забыл, что в салоне сидит жена и маленькая дочь.
Эта гонка закончилась трагедией. Из всех пассажиров машины выжила только Катя.
Буквально за полгода до этого случая Кристина сильно поругалась с сестрой. Опять из-за Саши. Тогда парень влип в какую-то неприятную историю, его стали шантажировать. Кристина высказала сестре, что нельзя жить с таким человеком. Нельзя, он ведь вообще ни разу не подумал о них с Катей. Но сестра решила, что Кристина лезет не в своё дело, отчитала её и прекратила общение. Даже заблокировала во всех соцсетях.
Кристина тоже вспылила и не сразу узнала про аварию. Узнав новость, бросила всё и примчалась в тот город.
Кристина и не думала, что всё будет настолько сложно, несмотря на то, что она родная сестра, и что они двойняшки. Просто так девочку забрать не получилось. Уже было принято решение: малышка числилась в детском доме, и забрать её можно было лишь после многочисленных бюрократических процедур. Каждый чиновник, как только мог, тормозил их дело. Кристина уже раздала на взятки все свои сбережения, пришлось отпроситься на работе на неопределённый срок. Здесь, кроме как уборщицей в детский дом, она никуда не устроилась, да и не собиралась.
Когда Катя увидела её, сразу впала в истерику. Кристина с большим трудом успокоила малышку, а потом девочка прошептала ей на ухо: «Я знала, что ты придёшь... Со мной, мамочка». Это было тяжело. Кристина почти ничего не знала о том, что произошло в последнее время. Она расстраивалась, но однажды Катя сказала ей: «Ты не переживай, я же понимаю, что ты не настоящая мама, а запасная. У меня же всегда была запасная мама. Ты будешь моей мамой, Кристин».
Тогда Кристину хватило только на то, чтобы попрощаться и кое-как выйти на улицу. Там она дала волю слезам, ревела так, что ничего вокруг не видела и даже не услышала, как к ней подошёл какой-то мужчина: «Простите, у вас что-то случилось?» Кристина отрицательно покачала головой и зарыдала ещё громче. Мужчина присел рядом: «Ну да, люди, у которых ничего не случается, ничего не происходит, ведут себя именно так. Девушка, может, я всё же смогу вам помочь?»
Кристина улыбнулась сквозь слёзы: «Простите, но вряд ли. Никто не может помочь, когда ты сражаешься с бюрократией, с несправедливостью, а на кону маленький ребёнок». Мужчина оживился: «Вы, наверное, хотели усыновить кого-то из того детского дома?» — «Ну почти, но не совсем», — ответила Кристина и выложила ему всю историю. Он выслушал, задумался.
— Катя, Катя такая маленькая, со смешными кудряшками...
Кристина повернулась к нему: «Вы что, работаете здесь?» — «Ну не совсем работаю, но воспитанников знаю, особенно тех, кто хоть чем-то выделяется. Насколько я помню, Катя хорошо поёт».
Кристина кивнула: «Да, они ходили на вокал чуть ли не с рождения». Мужчина подумал, потом сказал:
— Вот что. Через неделю утренник, поэтому сейчас слишком много дел: подарки, грамоты и всё такое. Но вот после утренника я попробую помочь.
— А вы кто?
Кристина смотрела на него такими пронзительными глазами, что Валентин даже немного потерялся в её взгляде, но всё-таки очнулся:
— Я Валентин. Не знаю, может, слышали?
Кристина кивнула и вдруг фыркнула. Мужчина удивлённо посмотрел на неё, а девушка поспешила объяснить:
— Понимаете, а вас с таким благоговением говорят: «Я думала, вы толстый, старый и лысый».
Валентин рассмеялся:
— То есть вы сейчас разочарованы, да? Потому что я не толстый, не старый и не лысый и никаких таких речей не заслуживаю?
— Да, — Кристина хотела что-то объяснить, но не выдержала и расхохоталась тоже. Потом серьёзно сказала:
— Спасибо вам большое, что отвлекли меня. Что-то я расклеилась. Бороться нужно, а не слёзы пускать. Спасибо. Как будто подзарядились!
До свидания. Он и слова не успел сказать, а от девушки уже и след простыл. Валентин ведь хотел её подвести, да и вообще поговорить ещё, потому что с ней уж как-то очень легко говорилось, не нужно было ничего разжёвывать.
Уже несколько раз он вспоминал о Кристине с теплом, с добротой и дал себе слово, что сразу после утренника узнает, как у них дела, и если нужна будет помощь, обязательно вмешается.
Дети были нарядные, красивые и сразу облепили Валентина со всех сторон. От него не укрылось, как брезгливо поморщилась Соня, когда одна девочка попыталась обнять её. Девочкой той была именно Катя. Валентин решил не вмешиваться, посмотреть, как дальше будет вести себя его молодая жена, которая совсем недавно перед свадьбой уверяла его, что жить не может без детей и хочет не меньше троих, как и он сам.
Дети немного угомонились, оттащив его в сторону, и он даже услышал, как Катя говорила Соне: «А я сегодня выступаю, петь буду. Смотри, какое у меня красивое платье!» Соня усмехнулась: «Да таким платьем только ворон в огороде пугать.» Катя отшатнулась, растерянно осмотрелась, но мамы рядом не было, и заступиться за неё было некому.
Валентин знал, что девочка довольно долго отходила от шока, очень долго ни с кем не шла на контакт, да и вообще была словно в раковине, а тут, когда она уже собралась на сцену, услышать такое… Он быстро шагнул к ребёнку: «Катюш, какая же ты сегодня красивая! И такое платье! Мне кажется, в таком только принцессы ходят.»
Катя, у которой уже были полные слёз глаза, тихо показала на Соню и сказала: «А она говорит: „Моим платьем только ворон пугать“». Валентин удивлённо поднял брови: «И ты ей поверила? Да ты посмотри, в чём она ходит! Вот это ужас, всё такое некрасивое, фу! Вот уж кому ворон-то пугать!»
Он видел, как вытянулось лицо Сони: «Валя, ты что, ты ради этой никому ненужной девчонки меня решил оскорбить?!» Валентин, закрыв собой ребёнка, тихо произнёс: «Соня, заткнись, пожалуйста. Потом поговорим.»
Соня понимала, что, наверное, нужно остановиться, но подруги всегда твердили ей: «Если сразу мужа на место не поставишь, он потом вообще от рук отобьётся. Надо сразу и пожёстче, чтобы понимал, что перед ним не та, которую можно ноги вытирать.»
«Заткнись! Да что ты себе позволяешь? Главное, из-за кого? Из-за какой-то, даже слов нет...» Соня выругалась так, что позавидовал бы любой сапожник.
Валентин даже не успел ответить. Между ним и Соней выросла, как из-под земли, Кристина: «Это кто тут такой смелый мою дочь оскорбляет?» К ним спешили воспитатели, схватили детей и выводили их из зала, потому что Родион снова открыл рот. «Что тебе не нравится? Ты ведь поломойка, судя по амуниции. И что, правда думаешь, что дочь уборщицы заслуживает каких-то других слов?»
Она посмотрела на Валентина, представила, что сейчас творится у него в душе. Он ведь не предполагал, что у него такая дерзкая и такая гордая жена. Если бы она так долго не искала нужные ей эмоции на лице, то, возможно, сумела бы увернуться, хотя вряд ли. Кристина десять лет занималась у лучшего тренера по боксу.
Соня перелетела через кресло и приземлилась на третьем ряду, очень ровно оказавшись в кресле. Кристина растерянно посмотрела на Валентина: «Извините, потом… Схватилась за голову: «Боже, что я наделала!» Соня уже кричала, пробираясь к выходу: «Посадит эту ненормальную!» — и это было самое приличное выражение из всей прощальной речи.
Валентин положил руку на плечо Кристины: «Не переживайте, всё будет нормально.» Он извинился перед воспитателями и попросил начинать.
Катя справилась на все сто процентов. В зале все плакали от её песни, и, конечно, Кристина больше всех.
А после утренника Валентин отвёз её домой.
— Что делать-то? А если она напишет заявление? Мне же Катю не отдадут теперь…
— Ничего не делать. Напишут — выбросят. Думаешь, я только здесь спонсор?
Валентин как-то обречённо улыбнулся: «Просто не могу понять, как я повёлся, как поверил, что она хороший человек. Её же никогда ничего не интересовало, кроме шмоток и денег.»
— Кристин, ничего, что я на «ты»? Меня даже передёргивало, когда вы ко мне на «вы».
— Ну тогда давай договоримся: ты ко мне тоже на «ты».
Кристина кивнула: «Постараюсь.»
— А могу ли я тебя пригласить на ужин?
— На ужин? Ну даже не знаю…
Валентин выдохнул, сдуваясь от наигранной напыщенности: «Ну, Кристин, я есть очень хочу, а в одиночестве не получается.»
Девушка улыбнулась: «Ну ладно, уговорили, только не очень долго.»
Ужин затянулся. Ему позвонили из полиции, сказали, что жена пришла писать заявление.
— Пусть пишет, а потом его нужно утилизировать. Понятно? Да что скандалит? Ну закройте её в обезьянник, пусть подумает над своим поведением. Нет, не шучу.
Потом они разговорились о политике, потом о спорте. А когда Кристина сказала, у кого занималась и кто её тренер, Валентин вообще выпучил глаза: «Нет, я не могу вас отпустить. Тьфу, тебя! Мне кажется, мы столько ещё не обсудили. Блин, первый раз в жизни я свободно говорю с женщиной о футболе, а политики… Да нет, вы не женщина, вы, кажется, просто инопланетянин какой-то.»
Он, как и обещал, помог Кристине с бумагами. Все те бумажки, которые нужно было ждать месяц, а то и больше, были получены за один день. Настроение, правда, в последние дни оставляло желать лучшего, потому что он подал наконец на развод, и Соня показала всё своё истинное лицо. Столько всего он про себя узнал, что даже в зеркало смотрелся: он это или всё-таки нет?
С Кристиной общались часто, и чем больше они общались, тем больше Валентин понимал: она идеальна, причём абсолютно во всём.
Всё решила Катя. Она наблюдала, как взрослые прощаются, а потом сказала:
— Кристин, а мы разве не можем тут остаться? Дядя Валентин женился бы на тебе, он мне тоже нравится, и мы остались бы тут жить, а я хоть иногда бы ходила навещать своих друзей.
Валентин со смехом подхватил на руки Катю: «А знаешь, как дядя Валентин этого хочет, но даже говорить о таком боится, потому что у твоей мамы работа там, карьера, ну и всё такое.»
Кристина опустила чемодан: «Меня уволили ещё месяц назад.»
Валентин остановился: «А ты почему не сказала?»
— Так ты не спрашивал. А почему я не знала всего того, что сейчас услышала?
Ну потому что Катя замахала руками: «Хватит спорить! У вас ребёнок голодный!»
Они оба посмотрели на Катю и одновременно воскликнули: «Как? Ну как? Как мама только о тебе и думает, вот и забыла меня покормить!»
Валентин взял чемодан: «Сдаём в камеру хранения и идём кормить ребёнка. Но через 10 минут поезд.»
Он посмотрел в глаза Кристине: «Сдадим билет, да и всё.»
А через два месяца молодожёны заехали в детский дом с огромным свадебным тортом и угощениями.