Мария Андреевна в который раз набирала номер внука, глядя на увядающую рассаду помидоров. Майские гудки в трубке звучали как приговор.
— Алло, баб, что случилось? — голос Ильи был усталым и явно недовольным.
— Илюша, родной, приезжай картошку сажать. Одной мне не справиться, — попросила она, стараясь не показать, как болит спина после вчерашней попытки вскопать грядку.
— Бабуль, ну сколько можно! У меня работа, дела. Найми кого-нибудь.
— На что найму? На пенсию? — Мария почувствовала знакомый комок в горле.
Илья вздохнул так громко, что слышно было даже через треск старого телефона.
— Ладно, приеду в выходные. Но не на картошку, а на шашлык. И Таню возьму, пусть воздухом подышит.
Мария улыбнулась. Хоть так.
— Боже, как здесь убого! — Татьяна, выбираясь из машины, с опаской оглядывала покосившийся забор и заросший бурьяном двор. — Илья, ты серьёзно здесь вырос?
— Не убого, а просто. — Илья смущённо пожал плечами. — Привет, баб!
Мария выбежала навстречу, вытирая руки о передник. Обняла внука так крепко, словно не виделись год, а не месяц.
— Татьяна, дочка, проходи! Я блинов напекла, варенья достала... — засуетилась она.
— Спасибо, но я на диете, — холодно ответила девушка, брезгливо обходя лужу у крыльца.
За столом Илья неловко молчал, а Татьяна демонстративно ковыряла салат вилкой.
— Что, не нравится? — забеспокоилась Мария. — Может, котлет пожарить?
— Да нет, бабуль, всё нормально, — поспешно успокоил Илья. — Просто мы... — он взглянул на Татьяну, — у нас новости.
Мария замерла с чашкой в руках.
— Мы решили пожениться! — выпалил внук.
— Ой! — воскликнула бабушка, и чашка со звоном упала на пол. — Господи, какое счастье! Свадьба! Я такой каравай испеку, что весь район сбежится!
— Не так быстро, — остановил её Илья. — Свадьба-то свадьбой, но негде жить. Снимаем однушку на окраине, там крысы размером с кота. А квартиру купить... — он махнул рукой.
Мария кивала, не понимая, к чему он ведёт.
— Короче, баб, — Илья набрал воздуха, — продавай дом. Переезжай к нам в город, поможем с документами, найдём хорошую квартиру рядом с нами. А на эти деньги мы квартирку купим, детей заводить будем. Правда же, Тань?
Татьяна кивнула, не поднимая глаз от тарелки.
У Марии потемнело в глазах.
— Дом продать? — переспросила она тихо.
— Ну да! Тебе же тяжело одной, — горячился Илья. — Огород этот, куры, топить надо. В городе красота: центральное отопление, магазины рядом, врачи...
— А где я в городе жить буду?
— Да сказал же — квартиру купим! Маленькую, но уютную. Рядом с нами!
Мария встала и медленно пошла к окну. За стеклом зеленел огород, который она вместе с покойным мужем разбивала сорок лет назад. Вон та яблоня — они её посадили, когда родилась дочка. А под той черёмухой муж признавался ей в любви...
— Нет, — сказала она, не оборачиваясь.
— Как нет? — не понял Илья.
— Не продам дом. Не поеду в город.
— Бабуль, ты что, с ума сошла? — вскочил внук. — Тебе же семьдесят два! Что ты одна здесь делаешь?
— Живу, — просто ответила Мария. — Здесь мои корни. Здесь дедушка твой покоится, мама твоя здесь росла...
— Мамы давно нет! — грубо оборвал Илья. — И дедушки тоже! Остались только мы с тобой! А ты... ты эгоистка!
— Илья! — одёрнула его Татьяна.
— Да что Илья! — разошёлся он не на шутку. — Я тебя всю жизнь тащу на себе! Денег посылаю, приезжаю, помогаю! А когда мне помощь нужна — ты отказываешься!
Мария обернулась. На глазах стояли слёзы.
— Я тебя не просила меня тащить, — тихо сказала она. — И денег твоих не просила. Сама справлюсь.
— Ага, справишься! — Илья хватал куртку с вешалки. — Как картошку сажала? Справилась?
— Илья, остановись, — попробовала вмешаться Татьяна.
— Не остановлюсь! Надоело! — Он развернулся к бабушке. — Знаешь что, живи здесь одна со своими корнями! Больше не рассчитывай на мою помощь!
Хлопнула дверь. Затарахтел мотор.
Мария осталась одна на кухне, где ещё пахло блинами и недопитым чаем.
Три года. Три долгих года Мария не видела внука. Он не приезжал на её день рождения, не поздравлял с Новым годом. Только иногда соседка Клавдия пересказывала сплетни: женился, говорят, работает где-то в офисе, костюмы носит.
Мария постарела. Огород зарос — сил хватало только на небольшую грядку с укропом да петрушкой. Курей продала — не могла больше таскать им корм. В доме стало пусто и тихо.
Но она не сдавалась. Связала внуку свитер — может, когда-нибудь пригодится. Варила варенье из своих яблок — вдруг приедет. Ждала.
В дождливую октябрьскую ночь в дверь постучали. Мария проснулась, накинула халат. На пороге стоял Илья — промокший, осунувшийся, с потухшими глазами.
— Можно войти? — спросил он хрипло.
Она молча отступила.
Илья прошёл в кухню, сел на свой стул — тот самый, где сидел три года назад. Положил голову на руки.
— Всё пропало, баб, — сказал он, не поднимая головы. — Работу потерял, Татьяна ушла к другому. Квартиру банк забирает — кредит не плачу. Я... я не знаю, что делать.
Мария поставила чайник, достала из буфета припрятанные конфеты.
— А я думала, у тебя всё хорошо в городе, — сказала она мягко.
— Хорошо... — Илья горько усмехнулся. — Я дурак, баб. Такой дурак.
— Не дурак. Молодой был. Молодым кажется, что всё впереди лучше того, что есть.
— Прости меня, — Илья поднял голову. На глазах блестели слёзы. — Прости за те слова. За то, что бросил тебя.
Мария подошла и обняла внука — такого же крепко, как три года назад.
— Да что там прощать-то. Ты домой вернулся — это главное.
— А можно... можно я здесь побуду? Пока не решу, что дальше делать?
— Конечно можно. Это же твой дом тоже.
Илья остался. Не на неделю, не на месяц — навсегда. Он починил забор, вскопал огород, завёл новых кур. Организовал небольшое хозяйство по выращиванию овощей для местного магазина. Нашёл покой в простых делах — копать, сажать, поливать.
Мария расцвела рядом с внуком. Готовила ему завтраки, стирала рубашки, рассказывала истории о его маме и дедушке.
— Знаешь, — сказала она однажды, когда они сажали новые яблони, — я не о том тогда думала. Не о деньгах, не о квартирах. Просто боялась, что если дом продам — связь оборвётся совсем. А дом — он как корень. Пока он есть, есть куда вернуться.
Илья кивнул, утрамбовывая землю вокруг саженца.
— Теперь понимаю, баб. Корни — это не то, от чего убегают. Это то, что даёт силы.
Мария улыбнулась и погладила внука по голове — совсем как в детстве.
— Вот и хорошо, что понимаешь. А то я уж думала, зря я варенье каждый год варю.
— Не зря, бабуль. Совсем не зря.
И они продолжили сажать яблони — для будущих внуков, которые когда-нибудь тоже поймут, что такое дом.