Мишка, Тишка и Машка появились в медвежьем домике – берлоге в одну из рождественских ночей, когда сибирская тайга звенела от морозов. Она пела колыбельную маленьким новорождённым медвежатам, стараясь успокоить и усыпить их. Но они уже тянулись к материнский груди, неловко и жадно обрызгивая морды и лапы густым жирным молоком. Мамаша – медведица подтягивала их к соскам своими когтистыми лапами, расположившись на мягкой лежанке, и облизывала их маленькие головки своим шершавым языком.
Вокруг берлоги кругами бродил их папаша-медведь, который давно выполнил свой мужской долг. Медвежья их страсть утихла ещё ранней осенью – таковы у этого вида бурых медведей семейные законы.
Для матушки – медведицы это был не первый выводок, от предыдущего оставалась в берлоге «пестунья - няня». Её стараниями в одном углу берлоги лежала заготовленная с осени огромная куча кедровых шишек на хвойной подстилке, в другом – поломанные соты с диким мёдом, коренья, овёс, вяленая рыба, сушёные грибы. Медведи эти всеядные: чуть оттает почва в тайге и проснутся насекомые, они тут как тут. Не брезгуют ни червями, ни муравьями, ни жуками, Не прочь поохотиться на волка, рысь, лосёнка. Иногда закапывает остатки туши, любит мясо зверей с душком.
В берлоге тепло. Нагулянный за лето и осень жир позволит мамаше дотянуть до весны, хотя его потеря будет весьма ощутима. Медвежата ещё слепы и неповоротливы, да и она после беспокойной ночи спит словно женщина, придерживая лапами у брюха своих малышей.
Изредка из берлоги высовывает морду молодая нянька-пестунья, проверяя ноздрями погоду в тайге. Кто – кто, а она знает, что пришлось пережить матушке – медведице два года назад, когда на востоке этого материка горела тайга и носилась по всему пространству большая вода, и к тому же не стало на месте их прежнего обитания главного корма – кедрового ореха.
Зверь уходил на север, а медведица была брюхата. И когда бежала от огня в гору, потеряла одного малыша. Так что у «пестуньи» не было ни одного «братишки». И теперь она с трепетом и надеждой приглядывала за Мишкой, Тишкой и Машкой.
Медвежата росли не по дням, а по часам. На их мордах и теле появилась красивая шёрстка с бурым коричневым раскрасом. Однажды они открыли глаза и впервые увидели солнечный свет, пробивающийся сквозь поваленные деревья и свою мать – медведицу. Детёныши уже знали её по запаху молока и пота, по тёплому пожатию лап. Весной медвежата уже все вместе лакомились сотовым мёдом, пытались вылезти из берлоги и устраивали игры, вовлекая в них няню – пестунью. Мать – медведица не возражала, но рыча время от времени, поддавала медвежатам под зад.
Пришёл май, вовсю защебетали птицы, снова зазвенела нежными иглами обновлённая тайга. У берлоги появились следы лося и волка. Солнечные лучи легко проникали внутрь медвежьего домика.
Медведица решила поучить медвежат уму – разуму и объяснить им, что можно найти в тайге в земле и на земле. А пестунья показала, как быстро и безопасно лазать на деревья. Когти у медвежат выросли и поначалу мешали им ходить по влажной земле. Как все их предки, передвигались они вразвалочку, покачиваясь то вправо, то влево. Иногда малыши «хулиганили», убегали далеко вперёд, развивая стремительно скорость, но грозный рык мамаши, предупреждающий об опасности, заставлял их возвращаться назад к берлоге.
С ранних пор медвежата научились ходить по тайге осторожно и бесшумно, выкапывать клубни и корни, находить в кедровниках старые шишки, орехи, ягоды, на полях кукурузу и овёс. Особенно всеядным и прожорливым оказался Мишка, самый крупный из мохнатой команды. Иногда медвежата, Тишка и Машка, смотрели на своего братишку с изумлением. Даже рыбу он мог есть с огромным количеством ягоды.
Когда пошла спеть красная смородина, медвежья семья кормилась на берегу реки днями, к тому же охотилась на рыбу и купалась в студёной воде.
Самостоятельный Мишка однажды объелся кедровых орехов и сладких саранок, и сородичам пришлось «замочить» его в водоёме на весь световой день. Вторую длительную водную процедуру ему пришлось пережить, когда он измазал голову и лапы диким мёдом. За этот «подвиг» его крепко покусали в тот день и пчёлы.
С тех пор пронырливый медвежонок понял, что жадничать нельзя и стал слушаться маму – медведицу и няню. Скоро им предстояло самостоятельное существование.
Вот такую удивительную сказочную историю о медвежьем семействе рассказал мне однажды, друзья, старый охотник Иван Павлович из Старой Еловки.
Еще больше сказок и жизненных историй найдете здесь:
Два брата (самоисполняющаяся сказка)
Конь ретивый. Самоисполняющаяся сказка (сбывшаяся на 100%)