— Знаешь, Яночка, вчера мне приснился твой папа, — Марина Петровна медленно помешивала сахар в чашке, не поднимая глаз. — Такой взволнованный был... Говорил что-то про опасность. Наверное, знаки подаёт с того света.
Яна замерла с куском хлеба на полпути ко рту. За окном моросил октябрьский дождь. Мама сидела напротив в старом махровом халате, которому было лет пятнадцать, не меньше. Лицо уставшее, под глазами круги. В последние месяцы мама вообще не была на себя похожа. Яна старалась вывести её из этого состояния и почаще навещала её.
— Мам, это просто сон, — осторожно проговорила Яна, откладывая бутерброд. — Ты сама знаешь — скоро годовщина. От этого и сны про папу...
— Нет! Это не просто сон. — Марина Петровна резко подняла голову, и дочь вздрогнула от неожиданности. — Он хочет мне что-то сказать. Он и про Игоря предупреждал.
Игорь... Её Игорь, с которым они живут уже два года. Добрый, терпеливый, который всегда покупал маме цветы на праздники и помогал таскать тяжёлые сумки. Который мечтал о свадьбе и детях. И о чём же папа мог предупредить маму?
Раньше всё было по-другому. Мама встречала Игоря как родного сына. Говорила, что пора бы уже внуков нарожать. Готовила его любимые котлеты, интересовалась работой в доме культуры. «Хороший мальчик, — говорила она подругам. — Яночке повезло».
А теперь... Яна вспомнила последний визит Игоря три недели назад. Как мама насторожилась, когда он предложил помочь с ремонтом крана. «Не надо, сама справлюсь», — ответила она. И весь вечер была какая-то странная, будто Игорь внезапно стал чужим человеком.
— Мам. И насчёт чего папа предупреждал тебя об Игоре? — Яна подвинула стул ближе к матери. — Игорь же хороший. Ты сама всегда...
— Я многого не понимала раньше, — перебила Марина Петровна. Голос стал тише, почти шёпотом. — Но теперь мне открылись глаза. Этот твой Игорь... он легкомысленный. Ненадёжный.
— С чего ты взяла?!
— Женская интуиция подсказывает. И не только она...
Мама встала, прошла к окну. Стояла спиной, и Яна видела, как напряжены её плечи под тканью халата.
Яна работала дизайнером на местном телевидении уже три года. Привыкла анализировать, замечать детали. И сейчас детали очень тревожили её. На столе рядом с сахарницей лежала открытая упаковка успокоительного. А в углу кухни... Яна прищурилась. Что это за книга? «Как понять знаки свыше». Когда мама успела такое купить?
— Мамочка, — Яна подошла, обняла мать за плечи. — Я понимаю, тебе тяжело. Скоро годовщина... Папы очень не хватает. Но это не повод выдумывать...
— Я ничего не выдумываю. — Марина Петровна обернулась. — Саша действительно меня предупреждал. И не только во сне.
— И что это значит? Не только во сне? — спросила Яна.
Мама немного помолчала, кусая губы.
— Да неважно. Забудь…
За два года Игорь стал Яне практически мужем. Они планировали свадьбу на следующий год. А теперь мама вдруг решила, что с ним что-то не так.
Остаток вечера прошёл в натянутом молчании. Мама готовила ужин, бормоча что-то под нос.
Домой Яна шла пешком, хотя автобус ходил прямо до их дома с Игорем. Нужно было подумать. Дождь усилился, капли барабанили по капюшону. Мысли путались.
Мама всегда была сильной женщиной. После смерти папы не сломалась, продолжала работать начальницей склада, держалась молодцом. Да, бывали тяжёлые дни — особенно в памятные даты. Но сейчас будто бы её подменили.
Игорь встретил Яну в прихожей. В старых джинсах и футболке с логотипом дома культуры, где работал светооператором. На щеке след от подушки — видимо, дремал перед телевизором.
— Ну как мама? — он обнял Яну, поцеловал в макушку.
— Сегодня про папу опять говорила. Снится он ей часто опять. — Яна прижалась к его груди. — Подаёт ей какие-то знаки... И про тебя ей что-то говорит…
Игорь замер.
— Про меня? И что же?
— Сама не понимаю. Раньше помнишь, как она к тебе относилась? А теперь… назвала тебя легкомысленным.
Они прошли на кухню. Игорь молча поставил чайник, достал печенье.
— Может, опять депрессия началась? — предположил он. — Годовщина же близко. Тяжело ей без мужа.
— Но почему она так резко изменила отношение к тебе? Ты с ней не о чём не говорил по телефону?
Игорь пожал плечами. Марину Петровну он искренне любил, называл второй мамой. А теперь...
— Схожу к ней завтра, — решила Яна. — Не нравится мне её состояние. Поговорю с ней ещё раз.
Ночью она долго не могла заснуть. Ворочалась, вслушиваясь в размеренное дыхание Игоря рядом. А в голове крутились странные фразы мамы. «Не только во сне предупреждал». Что это значит? И ещё эта книга про знаки не выходит из головы.
Утром Яна проснулась с тяжёлой головой. На работе не могла сосредоточиться. Монтировала сюжет о школьной выставке, а в голове всё время всплывал мамин взгляд. Такой потерянный и одновременно сконцентрированный.
В обеденный перерыв позвонила маме.
— Мам, как дела?
— Нормально. Я на работе, — голос был сухой и отстранённый.
— Вечером зайду, ладно?
Пауза. Потом тихое:
— Приходи. Только... одна. Хорошо?
— Что значит одна?
— Без Игоря. Пока не приводи его.
— Мам, объясни...
— Давай вечером поговорим.
И мама повесила трубку.
Остаток дня Яна работала на автопилоте. Коллеги несколько раз переспрашивали, всё ли в порядке. Она отмахивалась, ссылаясь на усталость. Но внутри нарастала тревога: «С мамой что-то не так? Или Игорь всё же что-то натворил?»
Вечером она стояла перед дверью. Мама открыла не сразу, сначала долго смотрела в глазок.
В прихожей пахло жареной картошкой и чем-то ещё... Благовония? Яна нахмурилась. Мама никогда не жгла ароматические палочки.
— Проходи, чай пить будем, — Марина Петровна пошла на кухню.
Яна решила сначала зайти в комнату и замерла. На журнальном столике, рядом с папиной фотографией, лежали какие-то бумажки с символами. Круги, треугольники, непонятные знаки. А ещё... свечка.
— Мам, что это? — Яна взяла одну из бумажек.
— Не трогай! — мама метнулась из кухни, выхватила листок из рук дочери. — Это не игрушки.
— Что это?
Марина Петровна стояла, прижимая бумажки к груди.
— Садись. Я тебе всё расскажу.
Они сели на диван. Мама долго молчала, крутила в руках краешек халата. Потом заговорила:
— Помнишь Людочку с работы? Кладовщицу?
Яна кивнула. Людмила Васильевна, полная тётенька, которая вечно жаловалась на давление.
— Так вот, она мне про одну женщину рассказала. Ясновидящую. Эмилия зовут. Она нахваливала очень её. Вроде как этот медиум всё видит, что было и что будет. И с умершими даже может связаться.
У Яны поплыло сознание.
— Мам, ты же не...
— Я пошла к ней, — тихо сказала Марина Петровна. — Полтора месяца назад. Хотела... хотела с папой поговорить.
Яна закрыла глаза. Вот оно. Вот откуда весь этот бред про знаки и предупреждения.
— И что эта... ясновидящая тебе наговорила?
— Она ничего не говорила. — мама заходила по комнате. — Она связалась с Сашей, и он сам мне всё рассказал!
— Ага… Её ртом, наверное, рассказал. Мама, это же глупости...
— Глупости?! — Марина Петровна резко развернулась. — Она знала то, что знал только твой отец! Про нашу первую встречу рассказала. Про то, как он мне признался в любви. Даже про его любимую песню знала!
Яна почувствовала, как по спине ползут мурашки. Классическая схема мошенничества. Сначала втереться в доверие, потом...
— И сколько ты ей заплатила за этот «сеанс»?
Мама отвернулась.
— Это неважно.
— Важно! Сколько?
— Пятьдесят тысяч, — выдохнула Марина Петровна. — Но это того стоило! Яна, ты не понимаешь... Я смогла попрощаться с отцом как следует. Сказать то, что не успела при жизни.
Пятьдесят тысяч рублей. Для мамы, получающей сорок пять в месяц, это огромные деньги.
— И что папа тебе «передал»? — Яна с трудом сдерживалась.
— Он сказал, что беспокоится за нас. Что тебе грозит опасность из-за твоего парня. Что этот мальчик принесёт в нашу семью беду.
— Какую беду?!
— Папа не уточнил. Сказал только — будь осторожна. Не торопись с серьёзными отношениями.
Яна встала, подошла к окну.
— Мам, ты понимаешь, что тебя обманывают?
— Да не может этого быть! — в голосе мамы звучали нотки истерики. — Эмилия — особенная женщина. У неё дар. Она помогает людям!
— За деньги помогает, да?
— Ну и что? Любая работа должна оплачиваться.
Яна развернулась.
— Дай мне адрес этой Эмилии, — сказала Яна.
— Зачем?
— Хочу сама с ней встретиться.
— Нет! — мама схватила её за руку. — Не надо! Нельзя ходить к ней с плохими мыслями.
— С какими плохими мыслями?
— С такими, как у тебя. Это блокирует её дар.
«Ещё бы», — подумала Яна.
— Значит, не дашь мне адрес?
— Не дам. И вообще... — мама опустилась на диван. — Ты лучше подумай над словами отца. Может, он действительно что-то чувствует оттуда...
Яна смотрела на маму и не узнавала её. Где та сильная женщина?
— Ты же не собираешься ещё раз ходить к этой Эмилии, — тихо сказала она.
— Нет-нет. Я уже получила что хотела.
— Мама ну ты… Ладно.
— Всё забыли. Давай чай попьём. — мама показала рукой в сторону кухни.
Марина Петровна будто переключилась. Оставшийся вечер обе старались больше не касаться этой темы.
Когда Яна вышла из маминой квартиры, она почувствовала, как дрожат руки. Пятьдесят тысяч рублей. Мамины деньги, заработанные трудом, отданы какой-то мошеннице. Яне хотелось верить, что мама одумается и больше никогда не пойдёт к ясновидящим.